litbaza книги онлайнРоманыЗлатовласая амазонка - Елена Арсеньева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 66
Перейти на страницу:

Внезапно лошадь Гарофано провалилась копытом меж досок настила, упала, но подняться не смогла и отчаянно забилась, сшибая с ног ближайших к ней людей. Гарофано, вокруг руки которого был обмотан повод, упал одним из первых, увлекая за собою Анжель и Оливье. Какие-то люди наступали на них и тоже падали… Анжель поняла, что задыхается, и испустила отчаянный крик, тут же подхваченный другими. И вдруг она почувствовала, как навалившиеся на нее тела разлетелись, будто по волшебству, а сама она поднята ввысь какой-то неодолимой силою. Чьи-то руки стиснули ее тело, и, как ни испугана была Анжель, она ощутила животную похоть этих рук и испустила крик, в котором выразился весь ее ужас перед неотвратимостью новой жестокой каверзы, которую подстроила ей война:

– Лелуп!

Ибо это был он. Увидев его, краснорожего и косматого, с маленькими свинячьими глазками, Анжель сочла, что настал ее последний час. Руки Лелупа до хруста стискивали ее ребра, однако Анжель как-то извернулась, рванулась – и впилась скрюченными пальцами в лицо Лелупа. Что-то мягко и влажно подалось под ее пальцами; Анжель взвизгнула, словно схватила скользкую змею, а Лелуп взвыл от боли, разжал руки и, прикрыв ладонями лицо, выпустил Анжель.

Она тяжело рухнула на спину Гарофано, который с величайшим трудом выбрался из-под груды человеческих тел. Оба снова упали, и неведомо, чем бы все кончилось, когда б не подоспел Оливье. Они укрылись за обломками кареты и, вцепившись друг в друга, с трудом перевели дух. Оливье и Гарофано как заведенные твердили: «Боже мой!»

Анжель тихонько стонала без слез. С нею творилось что-то страшное. С утра донимавшая тошнота тяжелым комом стояла у самого горла; каждую минуту она ждала, что ее наконец вырвет и станет чуть полегче, но ничего не происходило. Это ужасно напугало ее, однако было нечто гораздо более кошмарное: Лелуп! Сейчас он очухается и снова бросится на нее!

Она приподнялась – и впрямь увидела Лелупа. Людской водоворот закружил его, как щепку, и уже выбросил на стремнину, к спасительному берегу, однако он, будто одержимый, рвался назад, простирая к Анжель свои толстые грязные пальцы. Его топтали ногами, шагая по его животу и голове, но ничто не могло сокрушить Лелупа. Неистощимый запас жизненных сил помог ему подняться, ухватившись за ногу какого-то кирасира. Чтобы устоять, тот уцепился за руку другого солдата, но споткнулся и свалился в Березину, увлекая за собой и Лелупа, и солдата. Кирасир и солдат тотчас исчезли под льдинами, а Лелуп ухватился за козлы, подпиравшие мост. Рядом плавала туша мертвой лошади, на которую он и взобрался. Однако ему все же не удалось дотянуться до края моста, и он тщетно простирал руки, взывая о помощи.

Гарофано безотчетно подался в его сторону, но Оливье вовремя ухватил его за полу.

– Некоторые люди после смерти становятся лучше, чем при жизни! – бросил он, увлекая за собою Гарофано и Анжель. Она оглянулась только раз; и то ли почудилось ей, то ли она и впрямь увидела, как саперы и понтонеры бросили Лелупу конец веревки и он, ловко подхватив его, обвязал веревку вокруг туловища. Однако никто не собирался тащить его на мост, и он побрел по трупам и льдинам обратно к левому берегу, до которого добраться ему было гораздо ближе, чем до правого.

* * *

Анжель впала в полное оцепенение и уже не чувствовала ни толчков, ни тычков, не сознавала, что Оливье и Гарофано все еще волокут ее вперед. Может быть, оттого, что среди этого сонмища людей, озабоченных лишь спасением собственной жизни, только они думали о спасении ближнего своего, Бог простер над ними милосердную свою десницу и помог почти беспрепятственно дойти до другого берега.

И все трое тут же рухнули на эту спасительную надежную твердь, мечтая лишь об одном: никогда более с нее не подниматься. Рядом так же, как они, падали люди, целовали землю. Плакали, смеялись, кто-то блаженно затянул:

– Vive Henry Quatre, vive ce roi vaillant![46]

И вдруг тысячеголосый вопль ужаса заставил их вскочить.

Мост рухнул.

Мост не выдержал тяжести пушек, и люди, лошади, повозки – все рухнуло в реку. Лед крошился, и Березина поглощала людей, жерла орудий и обломки моста. Многие пытались забраться на льдины, но это не удалось никому.

Де ла Фонтейн, Анжель и Гарофано, оцепенев, смотрели на страшную картину всеобщей гибели.

– Русские! Проклятые русские! – выкрикнул Гарофано, с ненавистью грозя кулаком противоположному берегу, и этот крик подхватили стоявшие вокруг:

– Проклятые русские!

– Идиот! – огрызнулся Оливье, смотревший на гибельные волны. И вдруг лицо его приняло изумленное выражение: – Ma foi![47] Да ведь это…

Гарофано и Анжель проследили за его взглядом и увидели немолодую женщину, угодившую между двух льдин, точно в тиски. Растрепанные полуседые волосы ее свисали на лицо, а изо рта рвался нечеловеческий вопль.

Не успели Анжель и Гарофано моргнуть глазом, как Оливье оказался у кромки берега и проворно перескочил на застрявший обломок козел. Тот угрожающе закачался, но ловкий Оливье, точно канатоходец, сумел сохранить равновесие и опустил в воду эфес сабли. Женщина рванулась к нему всем телом, словно огромная рыбина, и так вцепилась в эфес, что едва не сдернула в воду и Оливье. Она была слишком тяжела; вдобавок длинные юбки, облепившие ноги, тянули на дно. Счастье, что подоспел Гарофано с веревкою, не то спасаемая утащила бы спасателя за собой под лед!

Вдвоем они вытащили из воды даму. Вид ее был ужасен, и Гарофано воскликнул:

– Идите немедля в деревню, сударыня! Там костры, там вы сможете обсохнуть и обогреться.

Дама послушно побрела в гору, с трудом передвигая ноги, но Оливье схватил ее за руку:

– Постойте, сударыня! Анжель, неужели ты не узнаешь?..

Он осекся, увидев, как побледнела Анжель, однако она не бросилась в объятия к спасенной женщине, как ждал Оливье, а, наоборот, отшатнулась, пролепетав «маман» с таким страхом, что де ла Фонтейн понял: он сделал что-то не то.

Женщина отбросила с лица мокрые пряди. Лоб ее и нос казались иссиня-бледными по контрасту со щеками, которые были сильно натерты румянами: даже купание в Березине не смыло жгучей краски. Платье, слишком смело обнажавшее иссохшие шею и грудь, тоже было вызывающе-красного цвета и вдобавок разорванное чуть ли не до талии. Подобных женщин Анжель часто видела при войске, она ведь и сама еще недавно была одной из них. Такие валяются под телегами с кем попало, покупая кусок хлеба своим телом. Итак… графиня д’Армонти сама дошла до того, на что хладнокровно обрекла свою невестку!

Анжель зашлась хриплым горловым смехом, но тут же и умолкла, охваченная страхом: в последний раз она видела графиню, когда та продавала ее Лелупу; и теперь, когда Анжель не сомневалась, что навеки избавлена от этого зверя, маман появилась снова… как будто волк-оборотень воплотился в нее.

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?