С этого момента Джуди перестала быть мишенью, ведь оказалось, что она находится здесь вполне легально. Поэтому Нисси обратил внимание на мужчин. Каждый из них отправлялся на принудительный смертельно тяжелый труд. Конвоирам был отдан приказ увеличить продолжительность рабочих смен и доложить о результатах. Капитан Нисси, похоже, решил замучить людей до смерти в рекордно короткое время, и вскоре пленные действительно начали умирать как мухи.

День второй при новой власти был еще хуже, чем первый, и если бы пришлось поддерживать такой ритм, то госпиталь уже вскоре заполнился бы под завязку. Но на третий день на рассвете всех пленных опять собрали, и они услышали новый приказ капитана Нисси:

— Все пленные должны быть отправлены в Сингапур.

Эта новость стала для всех сюрпризом, причем приятным — толпа с трудом сдерживала свое приподнятое настроение. Сингапур… Это был суматошный мегаполис, особенно в сравнении с островом Суматра, покрытым джунглями, где пленные работали в полнейшей изоляции. Сингапур. Тут было проще узнать новости извне, в первую очередь о том, как идет война в Европе. Сингапур! Скорее всего, там с ними будут обращаться лучше, и еды там должно быть больше, и будут письма из дома…

У них не было возможности оспорить приказ, но, так или иначе, казалось, что где угодно будет лучше, чем здесь. Лес Сирл вытирал пот со лба раненого, лежащего на носилках перед ним.

— Не унывай, парень, — прошептал он. — Скоро мы будем далеко отсюда.

В этот вечер в казарме царила небывалая активность: узники упаковывали свои скромные вещи, готовясь к отправке. К каждому бараку был приставлен конвоир, следивший за тем, чтобы все было готово к раннему утру.

Фрэнка Уильямса выделили особо. Капитан Нисси собственной персоной подошел, чтобы перекинуться парой слов с защитником Джуди. Комендант кратко сообщил свои директивы. Он настаивал на том, что собака не может отправиться с ними в Сингапур. Если она — талисман Глогора, то и должна остаться здесь.

Капитан ушел, а Фрэнк несколько минут переваривал эту новость. Его трясло. Он сел в углу казармы, Джуди находилась у его ног. Фрэнк пытался думать. Он ослушается приказа и заберет Джуди с собой. Она должна быть со своей настоящей семьей. Он знал, что может положиться на Леса Сирла, Джока Девани и других, но сам, конечно, рисковал больше всех.

Фрэнк посмотрел на собаку. Он не мог ожидать от других самопожертвования ради Джуди: ослушаться приказа капитана Нисси значило подвергнуть угрозе свою жизнь. Японцы, а особенно новый начальник лагеря, рьяно следили за выполнением приказов — не хотели ударить в грязь лицом. Если план Фрэнка осуществится, все узнают, что кто-то из пленных посмел ослушаться приказа капитана. «Ударить в грязь лицом» в данном случае означало подвергнуться неминуемому наказанию.

Но Фрэнк был совершенно уверен: куда бы он ни отправлялся, его собака должна быть при нем. Не имело значения, кто здесь отдает приказы, — он их не выполнит. И мужчина, и собака этой ночью почти не спали. Они провели много часов, разучивая новый трюк.

Почти до самого утра под крики недовольных, которые не могли заснуть, Фрэнк обучал Джуди по его команде забираться в мешок. Когда она научилась этому, Фрэнк заставил ее запрыгивать в мешок и выпрыгивать из него по щелчку пальцев.

Независимо от породы, лучше всего собаки обучаются, когда за выполненный трюк получают что-то вкусное. Фрэнку нечего было предложить Джуди, поэтому она трудилась в долг.

К первым лучам солнца, проникшим через крышу казармы, Джуди была прекрасно обучена новому трюку. Она еще не понимала, зачем ей это нужно, но полностью доверяла своему учителю.

Сейчас ее жизнь зависела от этого тонкого умения.

Все, что им оставалось, — ждать и надеяться.

Пленных отправляли в Сингапур на старом грузовом судне.

На рассвете узникам было приказано собраться на площадке в последний раз. Но один из них, 81А-Медан, остался привязанным в британском бараке. Благодаря службе на торговом судне Фрэнк прекрасно вязал морские узлы. Привязывая Джуди, он использовал бегущий узел: его можно было легко ослабить. Узел был готов, он дал команду собаке «Сидеть!» и ушел, чтобы присоединиться к общему построению.

За неделю «правления» капитана Нисси больных и умирающих прибавилось: на построении было уже целых два ряда носилок. Одному Богу известно, как пленные вообще выносили эти жестокие порядки. Лес Сирл, Джок Девани и другие верные друзья поддерживали план Фрэнка по спасению Джуди, и каждому из них была отведена определенная роль. Они напряженно ждали, пока конвоиры пересчитают узников, а потом проверят «багаж» каждого.

В этот решающий момент у Фрэнка был с собой довольно объемный мешок, хотя, по правде говоря, он взял с собой минимум из того, что мог. Внутри лежало старое одеяло — именно оно придавало мешку соответствующую форму. Тот казался стороннему наблюдателю просто набитым. Конвоиры остались довольны проверкой и доложили капитану Нисси, что все в порядке.

Капитан отдал приказ отправляться в путь.

В последний раз для этих пленных открылись ворота лагеря. Первыми на импровизированных носилках торопливо несли раненых из госпиталя. Они напоминали скелеты, обтянутые кожей, их будто проносили в ворота, распахнутые для них самой смертью. Все они были некогда сильными и здоровыми мужчинами. Часть из них была замучена адским трудом, другие — тропическими болезнями, некоторые — голодом.

Те, кто еще стояли на ногах, несмотря на то что условия жизни в Глогоре были далеки от нормальных, наблюдали за этой процессией в мрачной тишине. Пока люди были заняты на тяжелых работах, у них не хватало сил заглядывать в хижину, где располагался госпиталь. Однако сейчас все стало понятно. Мужчины кусали губы и сжимали кулаки, чтобы подавить в себе желание воздать по заслугам тому, кто сделал это с людьми. Но если кто-нибудь попытался бы возразить, то немедленно был бы убит или отправлен в Кемпей-тай, что было значительно хуже смерти.

Кемпей-тай — это японский эквивалент гестапо. Среди участников процессии были такие, кто побывал в его лапах. В основном это были голландские офицеры, которых допрашивали и пытали немыслимыми способами, стремясь выведать тайную военную информацию. Они возвращались в Глогор уже искалеченными, причем не только физически, но и психически, что гораздо страшнее. Они спотыкались на ходу, словно зомби, потерявшиеся в этом безумном мире.

Когда колонна двинулась, Фрэнк занял место в самом конце, в числе тех, кто был в состоянии идти. В тот момент, когда они «проползали» через ворота, Фрэнк слабо свистнул: так он подал сигнал Джуди присоединиться к ним. Пока колонна продвигалась к железнодорожной станции (они должны были добираться до моря поездом), он искал собаку глазами, но ее нигде не было.

Фрэнк заволновался: он подумал, что завязал узел слишком туго. Но что он мог сделать? Можно было ринуться назад к ней, но тогда обнаружили бы и его, и Джуди. Вопросов было бы не избежать. Поэтому он просто шел в шеренге к поезду, но его глаза везде высматривали Джуди.