мы состаримся и умрём, а ты всё ещё будешь где-то там, среди звёзд…

— Ты не ответил на вопрос.

— Верно, — он снова вздохнул. — Да, было бы не просто. Но время лечит. Возможно, я бы назвал своего первенца твоим именем. Если бы это был сын.

Я закрыл глаза и постарался вспомнить как-то приятный эпизод, связанный с Колькой. Что-то такое, что можно было бы сохранить в памяти, как снимок.

Мы на удивление мало разговаривали. Даже когда бывали вместе на длительных заданиях. Не то, чтобы нам нечего было обсудить — просто каким-то образом мы чувствовали друг друга, и для передачи нужного настроя просто не требовались слова. Больше того — они были лишними.

Я вспомнил своё первое ранение. Попали под снайперский огонь; видимо, выстрел был с предельной дистанции, и пуля на излёте лишь задела мне ухо и оцарапала шею. Крови было на удивление много, и в какой-то момент я решил, что мне конец. И вот я увидел Колькины глаза. Спокойные и по-деловому сосредоточенные. В них ощущалась какая-то странная внутренняя сила, которая прогнала первоначальный испуг. Понимая моё состояние, он улыбнулся.

И тут без всяких слов я понял, что со мной всё будет в порядке.

Мы удачно укрылись в полуразрушенном КПП возле бывшей заводской проходной. А к вечеру на территорию зашли наши штурмовики. Хорошо хоть информация прошла как надо, и ребята были в курсе, что мы укрываемся в этом районе. Обошлось без эксцессов.

Колька тогда обработал мне рану и сделал перевязку. А ещё настоял, чтобы я вколол себе антибиотик. Позже, в полевом госпитале, заштопывая мне ухо, врач сказал, что это было правильное решение: иначе рана неизбежно загноилась бы.

— Что ж… — я поднялся с места, — желаю вам всех благ.

— Лиля хотела бы тоже с тобой поговорить, — вдруг сказал Коля, — может, завтра здесь же?

Я остановился, но оборачиваться не стал. Не хотел, чтобы в памяти остался его сегодняшний образ. Не желал запоминать его уже после предательства.

— Нет, — сказал я, и добавил после небольшой паузы: — и ты тоже не звони. Хорошо?

— Гордь, ну послушай, до отлёта ещё много времени и мы могли бы…

— Всё, что могли, мы уже сделали и решили, — вздохнул я. — Нет, Коль. Умерла так умерла. Прощайте.

— Ну хоть передашь ей что-нибудь?

Я вышел из беседки, не оглядываясь.

Глава 14. Спуск

Вызов на совещание Управления был неожиданным. Гордей вернулся с прогулки по саду, где размышлял о разговоре с Кириллом, и собирался ложиться спать. И вот: приоритетный вызов на коммуникатор. «Хорошо хоть не код один», — раздражённо подумал он.

— Гордей, доброго вечера, — звонил сам Мерецков. Вдвойне удивительно, учитывая его нагрузку в последнее время.

— Доброго… — автоматически кивнул Гордей.

— Подскажите, вы получали одобрение по протоколу высадки?

— Да, как и большинство техников, — ответил он.

— Отлично. Не могли бы вы подняться в Координаторскую?

Гордей выдержал секундную паузу. Вне первого кода у него было право на личное время и без объявления приоритетной тревоги Координатор не имел права задействовать. Впрочем, приглашение было сформулировано как просьба, а не как приказ.

— Это срочно? — всё же уточнил он.

— Пока сложно сказать, — ответил Координатор после небольшого колебания. — У первой партии на поверхности возникли небольшие технические сложности. Мы решаем вопрос с отправкой специалистов. Вы первый, чей контакт пришёл мне в голову.

— Скоро буду, — ответил Гордей, чувствуя, как быстрее забилось сердце.

Высадка на поверхность! Он и мечтать не смел, что это случится раньше, чем через несколько месяцев, а то и лет. Первая партия тщательно отобранных специалистов спустилась на Ладу всего неделю назад. И вот — такая возможность!

Он едва ли не бегом мчался по коридорам, ловя на себе удивлённые взгляды гуляющих после долгого рабочего дня членов экипажа. По корабельному времени снова была весна — на борту прошёл годовой цикл, пока они возвращались на челноке после обследования объекта в местном аналоге поясе Койпера.

Возле рекреационных секторов и ботанического сада пахло цветущими растениями, но Гордей даже не замечал этого. Мысленно он уже представлял себе — каково это, снова увидеть настоящее небо над головой. От этого что-то давно позабытое шевелилось в его груди.

В Координаторской было трое: сам Мерецков, Белла и почему-то Евгений — навигатор, тот самый, любовник погибшей Нины, который пытался самостоятельно справиться с заговором.

— А, Гордей, — бросил Координатор, увидев его, — проходите, садитесь.

Гордей молча занял место за столом.

— Теперь все в сборе, — продолжил руководитель, оглядев присутствующих. — Информация, которую вы сейчас получите, не предназначена для дальнейшего распространения среди других членов экипажа.

Евгений посмотрел на Гордей, как ему показалось, чуть смущённо. Только теперь он вдруг понял, что после того случая в медицинском отсеке навигатор старался избегать его.

— Ясно, — кивнул Гордей.

Остальные тоже подтвердили своё согласие.

— Новостей несколько, — сказал Мерецков, вздохнув. — Во-первых, теперь мы точно знаем, что на Ладе когда-то существовала высокоразвитая цивилизация.

Белла сделала круглые глаза и по очереди посмотрела на Гордея с Евгением, но промолчала. «Странно, — подумал Гордей, — она же член Управления. Для неё, получается, это тоже в новинку?»

— А во-вторых? — спросил Евгений после небольшой паузы, которую сделал Координатор, оценивая реакцию на информацию.

— Во-вторых, экспедиция столкнулась с нетипичными случаями отказа систем жизнеобеспечения на модулях, — ответил Координатор.

— У них есть кто-то из техников? Может, смежник? — спросил Гордей.

— Нет, в первой партии было всего пять специалистов. Два биолога, геолог, эколог и пилот-навигатор. Ни один не имел смежной специальности по системам жизнеобеспечения.

— Почему Управление не ставили в известность об открытиях? — всё-таки спросила Берта.

— Потому что в данном конкретном случае нам понадобится ваше предварительное профессиональное заключение, — вздохнув, ответил Мерецков. — Это прописано в регламентах. Открытие артефактов погибшей цивилизации может иметь значительные последствия на экипаж.

— Странно, что я не слышала об этих регламентах, — сказала Белла.

— Это регламенты Координатора, — пояснил Мерецков. — Особый протокол, который доводили лично мне.

— В любом случае, решение совершенно правильное, — кивнула Белла. — Я смогу дать заключение после того, как ознакомлюсь с деталями.

Мерецков нажал несколько клавиш на пульте и в помещении померк свет. Через несколько секунд послышалось стрекотание киноаппарата, а на экране появилось изображение, видимо, снятое на поверхности планеты.

Среди зелёно-фиолетовых джунглей высились странные ломаные конструкции, покрытые чем-то вроде густого чёрного нагара. Невидимый оператор подошёл к ним вплотную и приблизил объектив к одной из граней. «Нагар» походил на застывший битум; можно было разглядеть отдельные образования, похожие на капли. Появились странные помехи, съёмка оборвалась, и снова возобновилась, когда оператор отошёл метров на двадцать от конструкций. Среди высоких деревьев и переплетения лиан различить чёрные изломанные фермы и мачты было довольно трудно. Перед камерой появился человек в скафандре и встал рядом с ближайшим деревом. Гордей сообразил, что это было сделано для того, чтобы можно было оценить размер конструкций. А он оказался более, чем внушительным: не менее тридцати метров в высоту, по его прикидкам.

В этот момент экран побелел. Плёнка прокрутилась полностью. Координатор остановил проектор и снова зажёг свет.

— Изображение передано в электронном виде и перенесено на плёнку мной, — пояснил он. — Прямое сообщение с кораблём всё ещё невозможно, протокол карантина не снят.

— Для этого есть основания? — спросила Белла.

— Простая предосторожность, — ответил Координатор, — протокол обсуждался ещё на Земле, я следую рекомендованной процедуре.

— Разумно, — кивнула социолог.

— Так понимаю, мне предстоит пилотировать челнок с Гордеем? — сказал Евгений.

— Верно, — кивнул Координатор, — но не только это. Вы — один из немногих людей на борту, который получил дополнительное образование как археолог. Насколько я могу судить по результатам вашего тестирования, вы блестяще освоили эту профессию. Несмотря на то, что до недавнего времени востребованность этих навыков была сугубо теоретической.

Гордей посмотрел на Евгения. Тот опустил глаза и покраснел.

— Верно, — ответил навигатор и археолог.

— Экспедиция до сих пор пользуется скафандрами? — спросил Гордей.

— Да, — кивнул Координатор, — по протоколу они должны были провести первые тесты на совместимость позавчера. Но начались эти странные поломки, и мы оставили протокол изоляции ещё на неделю.

— Думаете, неисправность может быть связана с находкой? — продолжал Гордей, — точнее, с радиоактивностью? Эти штуковины — они ведь радиоактивны,