Уставших, пропахших травами и солнцем женщин заговорщицы встречали в просторной, светлой и уютной кухне. Травница ловко орудовала поварешками и лопатками, одновременно доваривая похлебку и жаря пирожки, которые сидящая у стола Лил лепила с самым кислым видом. Ей даже не пришлось особо притворяться, возиться с тестом девушка никогда не любила, как и чистить овощи.

«Вот она», — глазами показала Хадина помощнице на остановившуюся в дверях девушку, а вслух сказала совсем другое:

— Тут снова плохо залеплено! Да что у тебя, силы в пальцах нет, что ли?

— Оно не липучее, — почти не притворяясь, огрызнулась Лил и с тоской оглядела несколько рядов лепешечек из теста, которым суждено было стать пирожками.

Почти кругленькими и остроносыми, когда их лепила Хадина, и вытянутыми, кривоватыми и бугристыми, если своему рождению они были обязаны Алильене.

— Давай помогу, — наскоро ополоснув руки, присела к столу крепкая, круглолицая девушка, и Лил кивнула ей с почти искренней признательностью.

Как вскоре выяснилось, лепить пирожки добровольная помощница умела, и вскоре они лежали перед ней ровной шеренгой крутобоких близнецов.

— Ловко у тебя получается, — неохотно похвалила магиня предательницу и тихонько вздохнула: девушки, которые умеют ловко орудовать ножами на кухне, так же уверенно держат их и в бою.

— Все, идем мыть руки, — долепив последний пирожок, потянула помощница Алильену в освободившуюся к этому времени умывальню. — Я Нафа.

— Анни, — буркнула Лил, отскребая с ногтей присохшее тесто.

— Ты хочешь стать травницей или аптекарем? — дружелюбно улыбаясь, спросила Нафа, протягивая чистое полотенце. — Как по мне, так лучше всего работать поваром. Всегда в тепле и сытно.

— Пока не знаю, — пожала плечами Лил и огорченно усмехнулась про себя.

Нафа казалась очень откровенной и бесхитростной, и если бы не утреннее предупреждение Хадины, Лил наверняка уже поверила бы этому простодушию.

— А зачем тогда сюда пришла? — изумилась Нафа.

— Случайно попала, — совершенно искренне ответила Лил и словно нехотя пояснила: — Мне теперь идти некуда.

— Расскажешь?

— Да все просто. Я сирота, жила из милости у двоюродной тетушки, книжки ей читала, гулять водила… — Рассказывая придуманную Хадиной историю, Лил посматривала в окно, за которым небо, так недавно совершенно ясное, начинало хмуриться грядущей непогодой. — А потом ее не стало, и наследники меня выставили.

— А тетушка ничего не оставила?

— Свою старую лошадку и шкатулку с письмами, — горько хмыкнула Лил. — Она надеялась, что внук на мне женится, но у него уже была невеста побогаче.

— И далеко вы жили?

— Отсюда не видать, — грустно усмехнулась Лил.

— Мне тоже тут не нравится, — опасливо оглянувшись на дверь, шепнула Нафа. — Но уйти боязно.

— А я уйду, — бесшабашно хмыкнула магиня, рыбка так и рвалась в сети. — Пока не опутали но рукам и ногам. И долго ждать не буду, только чуток поправлюсь, застудилась в дороге, теперь зелье пью. Но его я могу запивать и водой из речки — привычнее.

— А куда отправишься?

— В Даск или Собежн, говорят, там к бродягам законы помягче. Снова найду какую-нибудь старушку или на псарню устроюсь, я собак с детства обожаю.

Лил врала напропалую, интересно будет поглядеть, как шпионка станет ее уговаривать свернуть в близлежащий Лодель, маленький городишко, расположенный на островке посреди широкой, полноводной Лугавы и живший перевозом и мостовыми сборами. Там стояла старинная крепость, в которой любили устраивать сборы градоначальники всей Лугавской долины, и потому Лодель обходили стороной искусники и травницы. Да и наемники заглядывали неохотно: лодельский градоначальник, мечтавший объявить себя бароном, держал большой гарнизон крепких воинов с ухватками бандитов.

— Анни, миленькая, — придвинувшись почти вплотную, жарко зашептала Нафа, — возьми меня с собой? И давай убежим сегодня ночью, завтра к вечеру вернутся из Даска возчики, тогда тут охрана будет втрое сильнее.

— Какая охрана? Травниц ведь никто не трогает, — в нарочитом изумлении вытаращила глаза Лил, как выясняется, шпионка успела-таки разобраться в здешних тайнах.

— Потом расскажу… Я к тебе в каморку приду, как травы разберем. Глаза бы мои на них не смотрели, все руки исколола.

Нафа ускользнула тихо и стремительно, как ласка, и только через несколько мгновений магиня услышала звук приближающихся шагов.

«Вот и разгадка необычной осведомленности шпионки», — сообразила Лил и безрадостно вздохнула. Выходит, у Нафы есть зелье усиления слуха, и пользуется она им постоянно. В таком случае Лил, чтобы уследить за ловкой особой, тоже придется пить оставленное Эринком снадобье. Хотя новая «подруга» действует грубовато, но лучше за воротами имения травниц не поворачиваться к ней спиной, иначе обязательно проснешься пленницей. К тому же, судя по напористости и уверенности, девица умеет не только пирожки лепить, и справиться с ней будет не так-то легко, ведь убить ее у Лил просто не поднимется рука.

Вечер наступил как-то очень быстро. Пока Лил готовилась к «побегу» и обсуждала с Хадиной мелкие детали, за окнами стемнело. Шпионку старшая травница предусмотрительно отправила с поваром в лавку, продать приправы и купить продуктов, и разговаривать они могли совершенно свободно.

— Ни за что бы я ее не отпустила, пока не смыла из памяти все последние дни, — выслушав Лил, сердито шипела Хадина. — Ну надо же, какая ушлая!

— Бесполезно, она уже все, что знала, напарникам передала, — припомнила Алильена объяснения отца и Эринка, чьи уроки слушала так же внимательно, как и брат.

Хотя и делала безразличный вид, но иначе просто не могла. Слишком он ее презирал, и слишком обидно было осознавать, как много было в этом ее вины. Но сделанного не вернешь, это Лил очень хорошо прочувствовала и даже зарок себе на будущее дала не судить людей по первым словам и поступкам. Потому и не спешила теперь осуждать Нафу, никто ведь не знает, что заставляет ее заниматься таким подлым делом.

— Ничего, мы за ней проследим и всех их найдем, от нас никто не уйдет. Твой спутник упомянул, будто ты дружишь с людьми из гильдии наемников, значит, знаешь, сколько у нас сторонников.

— Дружу, — не стала отказываться Лил. — Но вступать к ним пока не стала, учитель велел повременить.

— И долго ожидать нужно?

— Не знаю. — В голосе девушки против воли прорвалась тоскливая нотка. — Не вернулся он.

— Ты уж прости меня, девонька, за назойливость, и знай, обычно я советов не даю. Но тебе хочу сказать — иметь за спиной поддержку хороших людей всегда полезно. А в наши смутные времена так просто необходимо. Поэтому предлагаю тебе стать нашей сестрой, но не думай, будто после этого мы запрем тебя в своем доме и заставим перебирать травы. Это работа для обычных девушек, тех, кто с нами живет ради надежности и уверенности в будущем.