Опустив голову, Лена обреченно стояла одна. Девушка не знала, правильно ли она поступает и что ее ждет впереди. В любую минуту она была готова к тому, что жизнь нанесет ей новый удар. Она не была уверена в том, стоило ли принимать приглашение Палладина. Но что ей делать? Если бы она была одна, все было бы намного проще. Но не сейчас. Сейчас она жила не для себя. Во что бы то ни стало она должна бороться за свое существование. Бороться, чтобы спасти зарождающуюся в ней жизнь. И что оставалось делать, если сложилась безвыходная ситуация?

«Поеду к его друзьям, немного отдохну. А завтра уеду в Лозоватку, к бабушке Марии», – решила она.

Тяжело вздохнув, Лена посмотрела по сторонам. Поискала глазами Владимира, но не нашла. Неожиданно рядом послышался скрип автомобильных шин. Повернув голову, девушка увидела красные «Жигули», именуемые в народе «копейкой». Открыв переднюю дверь, из машины выскочил Палладин. Подбежав к ней, парень схватил чемодан и посмотрел на нее.

– Идем быстрее! Здесь долго стоять нельзя! – выкрикнул он.

Немного подбежав, Лена опустилась на заднее сиденье автомобиля. В салоне было довольно прохладно. Надрываясь, гудел мотор. Положив под себя руки, девушка почувствовала, как задеревенел дерматин. Переминаясь с боку на бок, она посмотрела назад. Захлопнув багажник, Владимир сел впереди. Оглянувшись, парень весело подмигнул ей, а потом, переведя взгляд на шофера, уверенно, по-деловому сказал:

– Едем на Рейтарскую, дом пятнадцать, первый подъезд.

Кивнув, шофер с силой нажал по газам.

Довольно быстро, минуя бульвар Шевченко, машина выехала на непривычно узкую для Киева улицу и остановилась возле трехэтажного дома. Стены красивого старинного дома дореволюционной постройки украшали величественные вензеля «А» и «К». Наверное, когда-то этот дом был родовым гнездом именитых дворян. Да и сейчас было заметно, что его жильцы не из простых людей. В высоких окнах светились роскошные люстры, возле подъезда выстроился ряд машин.

– Лен, выходи, – скороговоркой приказал Палладин и, подхватив чемодан, побежал к двери. – Нам на третий этаж. Квартира пять.

Поблагодарив шофера, девушка поднялась на третий этаж. Тяжело дыша, Владимир неторопливо шел следом. Поднявшись наверх, он облегченно вздохнул и опустил чемодан. Наклонившись, поискал под ковриком ключ.

– Так, заходи! – открыв дверь, торжественно произнес Владимир и радостно посмотрел на нее. Глаза парня взволнованно горели. – Здесь три комнаты. Одна закрыта, две в твоем распоряжении. Иди, смотри. А я на кухню, поставлю чай.

Пробежавшись по комнатам, Лена с облегчением вздохнула. Отца здесь действительно не было. Богато обставленная квартира производила несколько угнетающее впечатление. Наверное, оттого что во всем интерьере преобладали темные тона. Оконные проемы были закрыты тяжелыми бордовыми шторами. На высоких, украшенных лепниной потолках висели красные абажуры, на стенах – множество картин, везде громоздкая старинная мебель, на полу – коричневые персидские ковры с затейливым орнаментом. В углу – старинные, с маятником часы. Не квартира, а музей антиквариата!

Раздевшись, Лена зашла на кухню. Эта часть жилища выглядела куда более веселой. На кухне было довольно уютно и непривычно светло. На подоконниках росли цветы и даже зеленый лук. Вдоль стенки стояли светлая пластиковая мебель и газовая плита. Посередине кухни – такой же светлый пластиковый стол. Над столом – оригинальная зеленая люстра-тарелка, перевернутая вниз дном. В углу – большой холодильник «Минск».

Увидев Лену, парень растерянно застыл у плиты.

– Чай будешь? – заискивающе спросил он и что-то перевернул на сковороде.

– Буду, – безразлично ответила девушка и села за стол.

Ничего не говоря, Владимир достал из холодильника нарезанную колбасу и маринованные огурцы. Затем довольно ловко переложил на тарелку яичницу и бифштекс. Рядом положил хлеб с маслом и сыр. Поставив перед девушкой тарелку, Палладин сдержанно, как-то виновато улыбнулся и подошел к двери.

– Лен, прости, я не голоден, а ты, пожалуйста, поешь! А я пока выйду в комнату, мне надо другу позвонить. Хорошо?

– Да, конечно, – ответила девушка и опустила глаза. – Спасибо, Вова. Спасибо тебе за все!

– Не за что, – ответил Палладин и тяжело вздохнул. – Давай, ешь!

Поужинав, Лена вымыла посуду и подошла к окну. На заиндевевшем стекле появился витиеватый узор. Белый, слегка серебристый. Значит, мороз крепчал. Не отводя взгляда, девушка смотрела вдаль. Туда, куда не дойти. Туда, где мог быть Гриша. А если он все-таки жив?! А если в горах?! А ведь кругом холод, колючий ветер, снег. А если нет? По телу Лены пробежала дрожь. Опустив руки на батарею, она с ужасом закрыла глаза. Неожиданно послышался скрип двери.

Радостно улыбаясь, в кухню зашел Палладин.

– Ну что, поела? – поинтересовался парень и сел за стол.

– Спасибо, Вова, – ответила девушка и повернулась к нему лицом. – Поела. Все хорошо!

– Хорошо? – протянул Владимир и, наклонив голову набок, прищурил глаза. – Лена, пожалуйста, расскажи, что у тебя случилось? Почему ты сидела на вокзале?

– Ничего у меня не случилось, – буркнула она и снова отвернулась к окну. – У меня все хорошо. Я к бабушке Марии хотела ехать в село.

– Лен, ну зачем ты мне врешь? Мы ведь друзья! Что я, по-твоему, не знаю, что к твоей бабушке в село можно добраться только на автобусе?

Поднявшись из-за стола, Палладин подошел к ней и нерешительно положил на плечо руку. Девушка не шевелилась.

– Лен, я знаю, что ты мне не доверяешь. Наверное, я перед тобой виноват. Не исключено, что ты думаешь, будто я обо всем доложу твоему отцу, – с болью проговорил Владимир и тяжело вздохнул. Опустив руку, парень подошел к столу. – Но это не так. Ты знаешь, что ты мне нравишься. Если честно, я очень тебя люблю! И больше всего на свете я хотел бы, чтобы ты мне верила и поняла, что я тебе не враг, а друг! Когда-то я действительно оставил тебя в беде. Струсил. Признаться, мне стыдно об этом даже вспоминать. Я не знаю, как смогу искупить перед тобой вину. Веришь, теперь я сделаю все, чтобы тебе помочь. Только, пожалуйста, не молчи. Скажи честно, что у тебя случилось? Может, я и в самом деле смогу чем-то помочь.

Повернувшись, Лена подошла к столу и, не глядя на парня, села. Растерянно уставившись на нее, Палладин стоял.

– Да, Вова, у меня беда, – устав сопротивляться, ответила Лена и заплакала.

Подойдя ближе, Палладин взволнованно посмотрел на нее.

– Пожалуйста, не плачь, – с жалостью протянул он и погладил девушку по голове. – Лучше расскажи, что произошло?

Не зная почему, то ли оттого, что она ему поверила, то ли оттого, что столько боли в себе было больше невозможно держать, Лена начала говорить. Искренне и честно. По щекам девушки текли слезы, голос дрожал. Она говорила, как на исповеди, и в каждом ее слове чувствовалась непереносимая боль. Ничего не скрывая, Лена рассказала ему все. Об отце, о Грише, о беременности, о потерянной любви. Рассказала о том, что осталась совсем одна.