она сгорала от стыда перед людьми, она пыталась не думать о том, что среди толпы окажутся ее знакомые или, что хуже, одноклассники. И уж совсем не хотела думать, что кто-то сердобольный снимет это все на телефон и выложит в сеть. Она перекинула вторую руку Люка через свою шею, и они потащили к выходу недвижимое тело.

– Стоять! А коньки!?– заголосил администратор.

Не мало времени и сил ушло, чтобы разуть Люка. В какой-то момент он начал брыкаться и махать руками, один раз попал Сидни по лицу, а когда на него попытались надеть его же сапоги, по лбу коленом получил и Глен.

– План такой, – начал Глен, когда они, наконец-то, выволокли Люка на улицу, – сейчас вызовем такси, я отвезу его домой, благо ключи у него в кармане звенят. Вы найдите место, где можно посидеть и согреться. Я занесу этого синяка и вернусь к вам.

– Не было печали! – бурчала Пэт, вышагивая позади. – Откуда он вообще достал выпивку? Там не продают алкоголь! Устроил цирк. Позорище какое!

– Думаю, он принес его с собой. – Заключила Зум-Зум. – Поэтому он и пропал сразу, как пришел.

Сид молчала до самого приезда машины. Чтобы втиснуть в салон Люка, Глен с Патрицией тянули его с одной стороны, Сидни и Зум-Зум пихали с другой стороны, охреневший водитель бегал вокруг них и ругался самыми крепкими словами. Когда машина выехала на дорогу, девчонки вздохнули с грустным облегчением.

– Что это у тебя на лице? – Зум-Зум приблизилась к Сид.

– Люк. Не осторожно. – Сид ощупала припухшую скулу.

– Пойдемте ко мне. Приложим лед к твоему лицу. Да и Глену будет ближе туда добраться. – Предложила Зум-Зум.

–Алле! – Патриция развела руками. – Зима на дворе! Снег приложи.

– Знаешь, Пэт, тебе идти не обязательно. Мне вообще нет до тебя дела. А вот Сидни мазать грязный снег с обочины на рану я не позволю! Мы идем ко мне, и точка!

Зум-Зум звучала так повелительно, что сам Чингиз Хан, будь он здесь, не осмелился бы спорить с ней, да и у самой Сидни пропало всякое желание продолжать гуляние. Всю дорогу до дома Пэт шла позади. Она набрала Глена бессчётное количество раз, а он так и не взял трубку. Путь домой занял у них час времени, обувь у всех троих промокла, и как только они ввалились в квартиру, то поскидывали сапоги и окружили обогреватель.

– Сейчас чай поставлю, вы присаживайтесь пока. – Зум-Зум ушла на кухню.

– А где твои родители? – спросила Сидни.

– Они ушли на день рождения. Когда придут, неизвестно. – кричала Полин через коридор. – Хотя они не любят посиделок, полагаю, что скоро вернуться.

– Ой, и не зачем так орать. – шипела Патриция.

– А у вас миленько. – кивала Сид, огладывая квартиру. – Чисто. Как водится, все познаётся в сравнении. У нас бардак никто не разбирает, он только копится и копится, если вырастет еще немного, то я уже в комнату не зайду.

– Так чего ж ты ждешь? Руки, наверно не отвалятся. – сказала Пэт.

– Глен точно так же сказал, когда приходил. – засмеялась Сид.

– Что? Глен бывает у тебя в гостях?

Будь Патриция змеей, то скорее всего завязалась бы в узел от гнева – ее тело вдруг согнулось, она затопала ногами, а ее руки двигались в кошмарном танце. Сидни стояла к ней спиной и не заметила, как в безмолвном крике растянулся ее красный рот.

– Да, раньше заглядывал чаще, – Сидни разглядывала красивую шкатулку из розовых бусин, – потом появилась Зум-Зум со своими тренировками, потом ты… Раз в месяц заглядывает, не чаще. Зум-Зум, а что это за прелестная вещица? Шкатулка сшита из бус?

– Погоди, погоди! Сид, и ты только сейчас мне об этом говоришь?! – Пэт встала в позу.

– Чего? – оторопела Сидни.

– И чем вы занимаетесь? Просто интересно. – голос Патриции всегда становился визгливым, когда она сердилась.

– Сплетаем наши тела в страстном любовном акте, разумеется. – Засмеялась Сид, она все еще не видела, как сжались кулаки Патриции, как раздулись ее ноздри. – Ой, брось. Мы болтаем. Ты не поверишь, но у нас найдется сотня тем для разговоров. Мы же друзья, вроде как.

Сид обернулась и вздрогнула – Пэт стояла в десяти сантиметров от нее, красное лицо покрылось испариной. И не известно, что случилось бы дальше, если бы не раздался звонок в дверь. Это явился Глен. Он был раздет до рубашки, его свернутая в комок куртка была вымазана грязью, только когда он плюхнулся на пуфик в прихожей, Зум-Зум заметила, как он вымотан.

– Глен, ты пришел! – Пэт кинулась ему на шею и поцеловала. – Фу! Что за вонь?!

– Блевотина. – равнодушно ответил он.

– Твоя? – отшатнулась Патриция.

– Люка. Этот гад уделал всю машину, и мне пришлось доплачивать. Я отдал все свои деньги! Поэтому извините, девчонки, в кафе сегодня мы уже не пойдем. Лестница у подъезда была очень сырой и скользкой, черт меня дернул снять куртку и подложить под эту свинью! Пока я расплачивался с таксистом, Люк… Этот..

– Мда, отличного парня ты выбрала, Сидни. – ухмыляясь, процедила Пэт.

Зум-Зум принесла из гостиной вязанный плед:

– Ты наверно очень замерз. Держи. Зеленого чая?

Глен выпрямился во весь свой немалый рост, подскочил к Зум-Зум, и подставил широкую спину, она хихикая накинула на него плед и легко подтолкнула в кухню. И вот сейчас Сидни увидела, каким может быть лицо ревнующей Патриции.

– Рожу проще. – бросила Сид в полголоса. – Ты похожа на жопу скумбрии.

Патриция на кухню зашла последней, пока ее трясло от злости в прихожей, троица уже успела разбрестись по кухне и занять места. Сидни прислонилась плечом к окну, задумчиво гладила пальцем ручку кружки, Зум-Зум сидела на деревянном стуле в углу у буфета, Глен сел на полу, сложив ноги по-турецки. Патриция скрестила руки на груди и осталась стоять в дверях, полагая, что ее вид скажет всё за нее.

– Зум-Зум, там шкатулка стоит на полке, просто прелесть. Откуда она? – опомнилась Сид.

– Это я сделала. – пожала плечами Зум-Зум. – Нравится?

– Очень! Выглядит шикарно. Научишь меня?

– Легко. – кивнула Зум-зум. Она еще хотела сказать что-то, как ее перебила Пэт.

– У нашей Зум-Зум столько талантов. И спорт, и бисероплетение, и блоги она ведет, и шьет с утра до ночи. Когда же ты все успеваешь? – Пэт, как злобная паучиха, перебирала тонкими пальцами в воздухе.

– У меня появилось много свободного времени. – смело ответила Зум-Зум. – С того дня, как со мной перестала общаться моя лучшая подруга, я поняла, что в мире найдется сто тысяч удивительных ремесел для меня. Это же лучше, чем сплетничать