Подойдя к домику, Рекс достает пистолет, а свободной рукой резко толкает дверь. Она, как того и следовало ожидать, заперта изнутри. Рекс требовательно стучит в дверь кулаком, затем колотит ногой. Наконец, разбежавшись, пробует высадить ее плечом. Но дверь оказывается на совесть сколоченной, с надежным запором.

– Чего надо? – слышится из-за двери голос маячника.

– Открой! – требует Рекс. – Мне надо поговорить с твоими гостями. Или пусть они выйдут сюда.

– Они не хотят говорить с тобой, – отвечает смотритель и, помолчав, прибавляет: – Выбрось пистолет, тогда они выйдут.

– А больше они ничего не хотят? – деловито осведомляется бывший вожак бывшей банды. – Может, заодно и голову мою подать им вместе с пистолетом?

Внутри домика воцаряется молчание. Выждав малость, Рекс идет к окну. Но и через окно проникнуть в дом нет никакой возможности: оно надежно зарешечено. Решетка из арматуры, и совладать с ней без газорезки или хотя бы молота не получится.

– В последний раз предлагаю: откройте дверь! – выкрикивает Рекс. – Иначе я буду говорить с вами по-другому!

– Эй ты, Бульдог! Или как там тебя? Не пугай пуганых! Смотри, как бы мы с тобой не поговорили по-другому! – доносится изнутри срывающийся мальчишеский голос.

– А тебе, щенок, я обрежу уши и тебя же заставлю их съесть! – грозится Рекс. Осмотревшись, деловито прибавляет: – Ладно. Сидите там. Сидите подольше. Сейчас вы запоете у меня по-другому. Волками завоете!

Рекс поднимает лежащий под стеной дома кусок доски и, продолжая с едкой ухмылкой приговаривать: «Сейчас вы у меня завоете!» – просовывает его в дверную скобу. Теперь все, кто находится в доме, оказываются в западне: дверь, которая открывается внутрь, заперта снаружи, и открыть ее без посторонней помощи пленники не смогут.

Убедившись в надежности запора, Рекс засовывает пистолет за брючной ремень, снимает пиджак и вешает его на растущий рядом с домом куст шиповника, а сам спускается к морю. Насобирав там большую охапку слежавшихся водорослей, тащит ее к дому и бросает под дверь. После нескольких ходок дверь чуть ли не доверху оказывается заваленной водорослями. Минуту-другую Рекс отдыхает, злорадно посматривая на свою работу. Затем находит в карманах зажигалку и пытается поджечь водоросли. Сделать это с первого раза ему не удается: водоросли не успели еще как следует просохнуть. Но Рекс от своей затеи отступать не думает. Найдя обрывок газеты и надергав сухой травы, он снова пробует поджечь водоросли. На сей раз это ему удается. Правда, горят водоросли неохотно, зато дымят усердно.

Вскоре дым начинает проникать сквозь невидимые щели внутрь дома. Совсем рядом за дверью слышно потрескивание сухой полыни и дрока, которые не перестает собирать и бросать под дверь ошалевший от злобы Рекс.

– Ну что ж, пора перебираться в верхние апартаменты, – обращается к своим гостям смотритель маяка. – Там воздух почище.

Все четверо сидят под стенкой, в которой проделано окно, их не видно снаружи, и нельзя попасть из пистолета.

– Можно идти, – выглянув в окошко, говорит Эдвин. – Он отошел собирать сухую траву.

Через металлическую дверь, соединяющую домик с маяком, осажденные проникают на дно большущего мрачного колодца.

– Будьте осторожны, – предупреждает маячник, стараясь не греметь массивным засовом на двери. – Берегите лбы.

Света, проникающего сюда через несколько пробитых в толстой стене на разной высоте крошечных оконец, едва хватает на то, чтобы можно было разглядеть стоящие на цементном помосте белые пластмассовые канистры с керосином и ведущую вверх винтовую чугунную лестницу.

Лестница оказывается на удивление гулкой, и потому приходится подниматься медленно и ступать мягко. Но вот наконец лестница оканчивается, и все четверо, один за другим попадают через небольшой люк на верхнюю площадку маяка. Тут им приходится жмурить глаза от изобилия солнечного света. Кроме бетонного пола и жестяной крыши вокруг стекло в массивных дюралевых рамах. Осажденные сваливают на пол принесенные с собой куски кирпича, штукатурки, поленья, бутылки, железяки – «предметы для метания с маяка», как высокопарно назвал весь этот хлам Поль.

Едва мальчишка оказывается на маяке, как его глаза загораются блеском любопытства. Забыв на время, что вынудило его сюда попасть, он широко раскрытыми глазами рассматривает оборудование. Больше всего его занимает стоящая на похожем на бочку возвышении большая керосиновая лампа с круглым пузатым стеклом и установленная перед ней огромная, замысловатой формы линза.

Смотритель маяка тем временем приподнимает оконные рамы со стороны суши, и в успевшее уже нагреться под солнечными лучами помещение вливается свежий воздух.

Тотчас все осторожно выглядывают в оконный проем. Рекс их, понятное дело, не видит. Ему и в голову не приходит, что в домике никого уже нет, что все его обитатели находятся в маяке. Он видит лишь наружную дверь маяка, тоже металлическую, которая также загодя надежно заперта изнутри. Ее-то Рекс и считает единственной дверью, ведущей в маяк.

– А ведь он один! – удивляется Эдвин. – Где же остальные?

– Одно из двух: или сбежали от своего атамана, или атаман их укокошил, – заключает маячник. – Если бы они были с ним, он всю эту дрянь сам не таскал бы. Это точно.

– Тем лучше для нас, – повеселевшим голосом говорит Эдвин.

– Остается вынудить его побыстрее израсходовать патроны.

– Значит, надо «завести» его, – говорит Поль. – Сейчас он у меня откроет пальбу. Сейчас…

Мальчишка берет из принесенной кучи мусора кусок кирпича и, прицелившись, бросает его в приближающегося к домику Рекса. Кирпич со стуком падает у самых ног бандита. Испуганно отпрянув, тот роняет свою траву и затравленно осматривается.

– Эй ты, Бульдог! – задиристо кричит Поль, высунув наружу голову. – Постой еще чуток на месте! Я хочу вышибить тебе…

Поль не успевает закончить фразу, как Рекс выхватывает из-за пояса пистолет и стреляет навскидку вверх. Но еще на какое-то мгновение раньше Эдвин с силой дергает мальчишку за плечо, и тот едва удерживается на ногах. Пуля мягко тюкается в жестяную крышу маяка и оставляет в ней крошечное круглое отверстие. Мона заметно бледнеет, и у нее нервно дергается щека.

– Поль! – внушительно произносит Эдвин и показывает кулак. – Тебе говорили быть поосторожнее?

В ответ Поль лишь неловко усмехается.

– Ребята, не надо зря рисковать, – говорит смотритель. – Сделаем лучше вот что…

Он берет у Моны панаму, надевает ее на палку и медленно высовывает в окно. Тотчас внизу хлопает выстрел, и почти в то же мгновение и в панаме, и в крыше маяка появляются дыры.

– Хорошо! – довольно потирает руки маячник. – Уже двух патронов нет.

– Знать бы, сколько их у него… – замечает Мона. Она сидит на корточках под стеной и нервно теребит в руках поднятый с пола лист бумаги с какими-то каракулями.