Харакаш отвернул полог, зашел и подступил ближе, чтобы тут же сунуть любопытный нос в молитвенник, хмыкнуть, отойти и сесть на сундук, предварительно опустив его крышку.

Некоторое время в шатре царила полнейшая тишина – я перебегала взглядом с расположенных на полях, казалось бы, случайно нарисованных в столбец символов на соседнюю страницу, ища сходство.

– Дай нож, пожалуйста. – Я протянула руку, не сводя взгляда с нечитаемых символов, и почти тут же ощутила приятную шершавость оплетенной кожей рукояти.

В отполированном лезвии отражались линии, но я все так же не могла их прочесть – пусть они и походили на буквы храмового наречия, но какие-то куцые, надломленные. Раздраженно наклоняя полоску стали то так, то этак, я крутила молитвенник, потом недовольно фыркнула и с разочарованием вернула нож островитянину.

Глупо было думать, что расшифровка спрятана в простом отражении… Ну что ж, я хотя бы попыталась. Пусть вопросов без ответов ощутимо прибавилось, но эти вопросы есть, а это уже половина дела!

Мастер меча смотрел на меня вопросительно, и я какое-то время думала, с чего начать разговор. С того, что я нашла в молитвеннике? Со слов благодарности? С того, к каким выводам я пришла?

– А кто меня раздевал? – Внезапный вопрос, возникший в голове, слетел с языка раньше, чем я успела тот обдумать. Стоило мне только озвучить его, как Харакаш буквально согнулся в приступе хохота, вытирая тыльной стороной ладони выступившие слезы. – Что? Да что в этом смешного?! Эй! – Я недовольно завернулась в одеяло, а потом высунула из-под него голую ногу и попыталась легонько пнуть бесстыже ржущего наставника в колено.

– Раздевать рыцаря – обязанность оруженосца. У тебя что, есть иные варианты? – Островитянин ловко соскочил с сундука, не позволив мне даже коснуться его, и ехидно прищурился, смотря на мое вытягивающееся лицо.

Да нет. Ну не может быть. Не-э-эт, не верю! Чтоб Альвин полез меня раздевать? Да скорее верховный жрец начнет практиковать аскезу и уйдет в паломничество по Вольным степям…

– Я позвал Дору. Надеюсь, ваше высочество ничего не имеет против? – Поймав брошенную в него подушку, Харакаш метко вернул ее обратно, влепив мне прямо в лицо, и выскочил из шатра, ехидно хихикая и сообщая напоследок, что у меня ровно четыреста ударов сердца до того, как он пришлет Альвина облачать меня в доспехи.

И уж если я что-нибудь уяснила в этом мире, так это то, что если рыжебровый что-то сказал, то он это точно сделает.

Бурча под нос беззлобные ругательства в адрес одного недоделанного лысого юмориста, я снова выбралась из кровати и принялась шустро одеваться – приоткрытый полог изрядно выстудил шатер.

То и дело мой взгляд возвращался к раскрытому молитвеннику. Неразгаданная тайна бередила воображение и больно колола самолюбие, но я понимала, что для решения мне не хватает какого-то ключа.

Споро убрав с кровати письменные принадлежности в седельную сумку, я принялась надевать броню на ноги как раз в тот момент, когда у приподнятого полога нарисовался мой оруженосец.

Перекинувшись дежурными пожеланиями доброго утра, мы в четыре руки принялись упаковывать меня в доспех. Надо сказать, что теперь у нас это дело занимало от силы пару минут – я уже не лезла руками куда попало, мешая Альвину, а занималась строго теми вещами, которые мне было делать удобно, например, затягивала ремни на боку кирасы, пока мой телохранитель крепил горжет. Или подтягивала крепления на перчатках, в то время как он вдевал мою ногу в сабатон и скреплял его с защитой лодыжки.

– А ты здорово поешь. – Я все же не выдержала первой. Альвин, не поднимая головы от стального ботинка, коротко поблагодарил. Я надела шлем и, помедлив, поинтересовалась: – Тебя этому учили?

– Да, отец… – Он заметно смутился, запнулся, но продолжил: – Отец всегда шутил, что если меня не примут в ряды братьев-рыцарей, то возьмут в храмовый хор. Что так, что этак – все при деле. – В голосе Альвина звучала нескрываемая грусть. Он, закончив возиться с доспехом, встал и, отойдя, откинул полог шатра. – Нужно собирать шатер, ваше высочество. Сегодня к вечеру мы должны достигнуть Алой крепости. Харакаш просил вас подойти в офицерский шатер, как вы будете готовы.

Что случилось на этот раз? Без повода там не собираются…

Предчувствуя нехорошее, я уж было направилась в обозначенное место, но меня остановил оклик, и я обернулась. За моей спиной Альвин бережно сжимал в руках ножны с ненавистным мне клинком.

– Ваше высочество, ваш меч… – Он протягивал его мне, и я, сдерживая внутреннюю дрожь, аккуратно, как спящую ядовитую змею, взяла ножны в руки, стараясь не касаться рукояти.

– Спасибо, Альвин. – Закрепив перевязь на поясе, я уже куда медленнее двинулась в сторону офицерского шатра, чувствуя спиной недоумевающий взгляд оруженосца.

И ведь ничего ему не объяснить… А надо ли? Куда важнее решить, что мне делать с этим оружием, с какой стороны к нему подступиться. А если мне просто почудилось?

Чем ближе был конечный пункт, тем медленнее я шла, раздумывая над сложившейся ситуацией: «Могла ли я обмануться? Ощутить мысли Светозарной и приписать их оружию? Могло ли мое сознание выдать желаемое за действительное, попытаться переложить ответственность на божество, на одушевленное оружие, лишь бы не нести этот груз самой?»

Я медленно опустила ладонь на рукоять клинка и едва ощутимо сжала ее. Сквозь плотные слои ткани я ничего не ощущала. Секунда, другая – время тянулось медленно, и в тот момент, когда я облегченно выдохнула, решив, что накрутила сама себя, клинок явственно ткнулся мне в ладонь рукоятью, сопровождая это немым «вопросом».

Лишь приложив титанические усилия, я не заорала от неожиданности и не отдернула ладонь с рукояти. Отодвинув пальцы буквально на полсантиметра, я спокойно опустила руку и одновременно с этим пошла в сторону шатра. Моя спина обливалась холодным потом – «вопрос», неоформленный словами, но четкий по эмоциям, я восприняла столь явно, как если бы тот исходил от кого-то живого. Он не источал угрозы, скорее это было что-то одновременно сродни удивлению, нетерпению и обиде. Клинок недоумевал, почему я с ним так обращаюсь!

«Да, действительно, почему? Подумаешь, кровожадная железяка, насквозь пропитанная волей такой же кровожадной богини… А-а-а, да чтоб тебя!» – мысленно возопила я. Не поддерживаемые ладонью ножны попали во время шага между ног, развернувшись почти поперек и заставив меня споткнуться.

Раздраженно передвинув перевязь за ножны на бок, туда, где ей и место, я вошла в шатер и мгновение наблюдала согнутые в поклонах разной степени глубины спины. Затем столкнулась взглядом с островитянином и едва заметно хлопнула ладонью по ножнам. Он явно не понимал, в чем проблема, но видел по моему лицу – что-то не так.

Ладно, поговорим об этом после собрания.

– Граф, господа офицеры… – Я позволила себе чуть улыбнуться тому, как это прозвучало, и продолжила: – По какому поводу собрание?