— А теперь покажите мне вещи, которые вы могли бы продемонстрировать герцогине де Сен — Пре.

Бемер и Бассенж удивленно переглянулись.

— Так вы?..

Вместо ответа Констанция достала из внутреннего кармана плаща свернутую в трубочку бумагу и продемонстрировала личную печать Марии-Антуанетты, болтавшуюся на тонком шнурке.

— Вы все верно поняли, господа. Отныне я исполняю при дворе те обязанности, которые ранее возлагались на герцогиню де Сен-Пре. Как вы уже могли догадаться, это рекомендательное письмо от ее величества Марии-Антуанетты.

Вот теперь Бемер и Бассенж засуетились по-настоящему. В то время как Бемер торопливо убирал бархатные коробки в стенной шкаф, Бассенж открывал ключом маленький неприметный сейф, скрытый за дубовой панелью стены.

— Взгляните на это, ваша светлость. Здесь воистину есть вещи, предназначенные для королевы. Это предмет нашей особой гордости.

Среди того, что на этот раз ювелиры предложили Констанции, были по-настоящему достойные произведения ювелирного искусства — медальоны и кулоны с драгоценными камнями в великолепной оправе, цепочки тончайшего плетения, кольца и броши. Были здесь и разнообразные безделушки вроде золотых пасхальных яиц с сюрпризами и секретами, маленькие золотые кареты, в мельчайших деталях напоминавшие оригиналы. Бемер и Бассенж продемонстрировали Констанции даже миниатюрное золотое дерево с изумрудными и нефритовыми листочками. Даже прожилки на нефритах напоминали о настоящих листьях. А бриллиантов такой чистой воды Констанция не встречала еще никогда прежде. Вот теперь Констанция ясно представляла себе, на какие вещи королева могла позволить себе тратить деньги.

Судя по всему, эти изделия Бемера и Бассенжа были предназначены для заказчиков самого высокого ранга и титула. К каждому из них прилагалось подробное описание с рисунками, которые заказчик мог захватить с собой, чтобы решить, что наиболее всего подходит именно ему.

Констанция отобрала несколько описаний, отметив своим вниманием элегантные бриллиантовые серьги, несколько кулонов с необычной формой камнями и брошь в форме маленькой птички с распростертыми крыльями.

— Я предложу это ее величеству, — сказала Констанция, протягивая описание Бемеру.

Тот бегло просмотрел бумаги и, свернув их в трубку, протянул их графине де Бодуэн.

Констанция провела так много времени у Бемера и Бассенжа, что не заметила, как за окнами начало уже темнеть. А ведь ей необходимо было еще раз отправиться в Версаль. Аккуратно сложив бумаги, Констанция уже приготовилась уходить, когда маленький Люсьен Бассенж торопливо произнес:

— Ваша светлость, если у вас найдется еще одна минута, мы хотели бы продемонстрировать вам еще кое-что.

— Надеюсь, это нечто необычное? В противном случае, я могу посмотреть на это в другой раз.

— Нет, нет, — сказал Бемер. — Вы должны увидеть это сейчас же. Наши ювелиры только что закончили работу над этим изделием, которое предназначено — не скрою — для особ, рангом не ниже ее величества. И дело даже не в цене. Наверное, на свете есть еще кто-то, кому будет по карману такое украшение, однако оно достойно принадлежать только королеве. Люсьен, ну где же ты там?

Маленький Бассенж, возраст которого Констанция так и не смогла угадать за несколько часов, проведенных в этом салоне, с величайшей осторожностью поставил на столик перед Констанцией небольшую коробку, обитую черным бархатом.

— Что это? — спросила Констанция.

— Взгляните, — облизывая пересохшие губы, сказал Бассенж. — Могу поклясться чем угодно, даже здоровьем матери, что такой великолепной вещи вы еще никогда не видели.

Констанция осторожно подняла крышку коробки и едва не вскрикнула от восхищения.

— Мы сделали это вдвоем с Марселем, торжественно произнес Бассенж. — Вообще-то, в последнее время мы сами почти не занимаемся своим ремеслом, больше приходится торговать. А вот на это мы потратили несколько месяцев. Все бриллианты отшлифованы нами вручную, а оправу мы сделали из золота и платины, добытых в Южной Америке. Ну, что скажите?

Свои последние слова он произнес с явным самодовольством. Однако Констанция, потрясенная увиденным великолепием, не обратила на это внимания.

В этом ожерелье было не менее сотни великолепно отделанных чистейших камней. В последних лучах февральского солнца ожерелье сверкало и переливалось каким-то ослепительным, неземным блеском. Констанция чувствовала, что просто не в силах отвести от него глаз. Это было поистине королевское ожерелье.

— Боже мой, — прошептала Констанция, — я никогда не думала, что увижу такое. Неужели вы сделали это сами?

— Да, — гордо ответил Бемер. — Собственными руками. Вначале мы долго подбирали камни, затем разрабатывали схему оправы, и вот теперь оно готово. Надеюсь, королева узнает о том, какой подарок мы для нее приготовили.

Констанция положила ожерелье на руку. Оно казалось совсем невесомым, и Констанции на мгновение почудилось, что все это — лишь прекрасный сон. Она даже не предполагала, что такое возможно.

— Сколько же стоит это великолепие? Бемер и Бассенж переглянулись.

— По правде говоря, ваша светлость, мы еще не назначили за него цену. Но, наверняка, оно будет стоить не меньше полутора миллиона ливров.

Констанция медленно поворачивала ожерелье, которое могло ослепить кого угодно.

— Что ж, — задумчиво сказала она, — ее величество непременно узнает об этом ожерелье. Бассенж услужливо улыбнулся.

— Позвольте мне сказать, ваша светлость. Ее величество должны не просто узнать об этом ожерелье, но увидеть его собственными глазами. К сожалению, у нас нет описания на эту вещь, ну, и сами понимаете, мы никому не можем его доверить. Мы были бы очень благодарны вам, графиня, если бы вы смогли уговорить королеву посетить наш скромный салон и собственными глазами посмотреть на ожерелье. Мы уверены — это именно то, о чем она давно мечтала. Еще герцогиня де Сен-Пре говорила нам, что ее величеству нужно именно такое ожерелье. Хотя формально нам не поступало заказа на его исполнение, мы на свой страх и риск решили сделать его. Только ее величество способно оценить по достоинству наш скромный труд.

Констанция не без сожаления положила ожерелье на черный бархат коробки, где оно смотрелось просто умопомрачительно.

— Я сообщу об этом королеве. Но не могу обещать вам твердо, что она исполнит мою просьбу и лично приедет взглянуть на эту изумительную вещь. Разумеется, у ее величества много других, более важных дел.

— Да, да, мы понимаем, — засуетился Бассенж. — Мы будем ждать.

Констанция вышла из салона Бемера и Бассенжа, уселась в карету и приказала кучеру немедленно гнать в Версаль. Она делала это не потому, что торопилась сообщить королеве о прекрасном подарке, подготовленном для нее двумя парижскими ювелирами, хотя и это входило в ее планы. Просто сегодня Констанция хотела чуть пораньше вернуться домой, чтобы перед сном повидаться с сыном. Было уже около пяти часов вечера, и в ее распоряжении оставалось не слишком много времени.