Калиостро прищурился.

— Вы не далеки от истины, графиня. Что ж, я не вижу в этом ничего дурного. Кардинал очень живо интересуется моими возможностями. Думаю, что у меня еще не было шанса разочаровать его. Кстати, вы не знаете, будет ли присутствовать на сегодняшнем вечере его величество Людовик?

— Боюсь, что короля сегодня нет в Версале. Кажется, он собирался на охоту. Впрочем, я могу и ошибаться.

— Ну что же, я был очень рад встретиться с вами. А сейчас прошу меня простить, я должен быть во дворце.

— Ну разумеется.

Констанция заняла место в поданной для нее карете, а граф Калиостро в сопровождении камергера отправился во дворец.

После встречи с герцогиней д'Айен-Ноайль у Констанции снова испортилось настроение. Первая статс-дама королевы вела себя столь надменно и холодно, что у Констанции не осталось никаких иллюзий по поводу того, как к ней будут относиться при дворе — во всяком случае, в первое время, до тех пор, пока она не сможет завоевать авторитет и доверие.

За те четверть часа, которые Констанции пришлось провести в компании герцогини, та не проронила почти ни единого слова. Она молча показала Констанции ее новый покой и представила камеристку, юную, слегка легкомысленную, как показалось Констанции, особу по имени Марианна. Марианна постоянно жила во дворце, где служили и ее родители. Констанции она показалась человеком не слишком надежным, что, впрочем, сейчас не имело для нее особого значения, потому что она не собиралась полагаться ни на кого, кроме самой себя.

Сославшись на необходимость решить какие-то личные дела, графиня де ла Мотт покинула покои королевы и отправилась к себе в ожидании появления графа Александра де Калиостро. И он не заставил себя ждать.

— Добрый вечер, моя дорогая. Прямо с порога Калиостро бросился к графине, принялся горячо целовать ее руки.

— Как вы провели сегодняшнюю ночь и день? Надеюсь, что муж не очень досаждал вам своими любовными притязаниями?

Графиня де ла Мотт жеманно пожала плечами.

— Ну что вы? Как я могла это позволить ему? После того, что было у нас с вами, мой муж имеет мало шансов на взаимность.

— Ваши слова звучат усладой для моего слуха, — ответил Калиостро и со всей страстью, на которую только способны итальянцы, прижался к графине.

Однако госпожа де ла Мотт была не слишком склонна к любовным ласкам.

— О, граф, ну что вы делаете? Не забывайте, ведь мы находимся в королевском дворце.

— Но ведь это ваши личные апартаменты. Почему мы не можем хотя бы несколько минут посвятить друг другу?

Он осыпал поцелуями ее лицо, а графиня де ла Мотт как-то не очень убедительно уварачивалась.

— За мной могут прислать в любую минуту. Мне удалось лишь ненадолго покинуть королеву. К тому же, не забывайте, что я должна явиться к ней раньше. Простите меня, граф, но сейчас не подходящее время и место для нашей встречи.

Тяжело дыша, Калиостро отступил на шаг назад и опустил руки.

— Ну почему, почему вы так жестоко поступаете со мной, графиня? Вы же знаете, какую страсть по отношению к вам я питаю. Я готов заниматься этим целыми днями.

Госпожа де ла Мотт рассмеялась.

— У вас еще будет такая возможность. Я надеюсь, что после того, как вы накопите достаточный капитал, мы сможем покинуть этот холодный, промозглый Париж и отправиться на вашу родину, в Италию.

— А как же ваш муж?

— А что может статься с моим мужем? Неужели вы думаете, что ему приносит удовлетворение наша семейная жизнь? Позабудьте о нем.

Калиостро, наконец, отдышался и поправил камзол.

— Я не могу забыть о нем, во-первых, потому, что он ваш муж. А во-вторых, он еще может пригодиться нам.

Графиня удивленно посмотрела на итальянца.

— Интересно, а как же он нам может пригодиться? Это совершенно никчемный, пустой человек.

— Имеющий, однако, некоторые связи и возможности, которые было бы просто грех не использовать, — уточнил Калиостро. Графиня непонимающе посмотрела на него.

— Может быть, вы объясните мне, в чем дело? Ибо я не припоминаю за всю нашу совместную жизнь ничего полезного, что сделал бы мой муж.

— Но ведь он женился на вас, — возразил Калиостро. — После чего вы получили титул и немалое состояние. Кем были ваши родители? Кажется, слугами в каком-то замке, если я не ошибаюсь?

Графиня де ла Мотт раздраженно отвернулась. Лицо ее вспыхнуло, глаза метали молнии.

— Зачем вы напоминаете мне об этом? Я прекрасно помню о своем происхождении. Но поверьте, не испытываю ни малейшего чувства благодарности по отношению к своему мужу.

— Почему же? Ведь он облагодетельствовал вас. Графиня де ла Мотт резко обернулась.

— Он взял в жены не простолюдинку, а маркизу, — едва не выкрикнула она. Калиостро рассмеялся.

— Вы такая же маркиза, как я граф. Он тут же поднял вверх руки. — Впрочем, давайте не будем об этом. Вы мне очень нравитесь, графиня, и меня не интересуют подробности вашей биографии. Я мог бы рассказать любому, кто этого пожелает, тысячу подобных историй из собственной жизни. Вы спрашивали меня о том, каким образом я собираюсь использовать вашего мужа. Так вот, мне известно, кого он выдает за свою дальнюю родственницу, баронессу де д'0лива.

Лицо графини де ла Мотт потемнело.

— Вы знаете баронессу д'0лива? — переспросила она. — Откуда?

Итальянец снова рассмеялся.

— Вы еще о многом не догадываетесь, моя дорогая. Неужели вы думаете, что я прибыл в Париж только для того, чтобы вытягивать из легковерных парижских аристократов по сотне тысяч ливров в неделю? Нет, в моих планах — крупная игра. И, кажется, я уже нашел партнера для этой игры. Мне хочется лишь одного — чтобы он расстался со своими деньгами с легким сердцем. Для этого мне требуется ваша помощь и помощь вашего мужа.

— Вы начали говорить о баронессе д'0лива, — холодно произнесла графиня де ла Мотт. Калиостро кивнул:

— Да. Она никакая не баронесса, а обыкновенная куртизанка. Ее зовут Мари-Николь Легюэ. И известна она, главным образом, тем, что лицом и фигурой безумно похожа на ее величество Марию-Антуанетту Французскую. Среди прочих ее достоинств можно упомянуть лишь одно — она спит с вашим мужем.

Графиня гордо подняла голову.

— Мне известно об этом.

Калиостро неопределенно пожал плечами.

— Ну что ж, тем лучше. Наверное, вам известно, что вчера, после сеанса у госпожи де Сен-Жам, я разговаривал с кардиналом де Ровном. Вы знаете, о чем был этот разговор?

На лице графини де ла Мотт появилась блуждающая улыбка. Она стала понемногу приходить в себя.