— Суровый парень.

— У него всегда был плохой характер. Но после аварии стал еще хуже. Как будто у него отказали тормоза — он делал и говорил то, что ему взбредало в голову. Я — его тетка, а он разглагольствует о разврате в кабинете "Иль принсипе"! Это меня оскорбило. Там обедали важные персоны.

— Гэвин говорил громко? — спросил Майло.

— Он постоянно повышал голос, и мне приходилось все время просить его говорить тише. Я пыталась урезонить его: мол, женщины не машины, им нужно, чтобы о них заботились, что секс может приносить радость, но он должен быть полюбовным. Гэвин слушал и, казалось, впитывал мои слова. Затем он прошелся по кабинету и сказал: "Эйлин, спасибо. Ты — чудо". Тут Гэвин схватил меня одной рукой за грудь, другой за затылок и попытался языком достать до моих гланд… Джио? Налей мне еще, пожалуйста.

Майло еще попрессовал Пэкстон на предмет половой жизни Гэвина, но больше по этой теме от нее ничего не добился. Тогда он свернул разговор на фантазии Гэвина по поводу журналистики.

— Да, была еще одна вещь, которая его очень занимала, — моя работа в киноиндустрии. Гэвин постоянно просил меня познакомить его с какой-нибудь знаменитостью, чтобы он мог за ней понаблюдать.

— В чем был его интерес?

— Раскапывать всякий разврат и продавать его бульварным газеткам. — Пэкстон рассмеялась. — Как будто я стала бы помогать ему лить грязь на моих друзей! Я говорила ему, что "желтая пресса" — это мусор, она полна лжи, но Гэвин не слушал. Он постоянно долдонил, что таблоиды честнее официозных газет, поскольку не скрывают своих истинных целей. После аварии Гэвин видел мир как один большой рассадник разврата.

— Он предпринимал какие-нибудь действия, чтобы стать журналистом? — спросил я.

— Вроде занятий на курсах или в интернатуре? Нет, насколько мне известно. Он был не в том состоянии, чтобы вернуться к учебе или удержаться на работе. Слишком взбалмошный, слишком капризный. Вечно что-то начинал и бросал, спал до полудня, превратил комнату в свинарник. Я не могу винить его — у парня в мозгах все перепуталось. Но Шейла даже не пыталась его одернуть. А Джерри, конечно, всегда отсутствовал.

— Гэвин же проходил лечение.

— Потому что суды заставляли его.

— Он говорил вам, кто был его психотерапевтом?

— Джерри сказал. Доктор Коппел. Как будто это что-то меняло. — Она нахмурилась.

— Вы были с ней знакомы?

— Я слышала ее по радио, и, должна признаться, она на меня не произвела впечатления. Все, что она делает, это читает мораль идиотам, которые ей звонят. Почему бы ей не толкать свои проповеди в церкви?

Говорит в настоящем времени/

Мы с Майло переглянулись.

— В чем дело? — спросила она.

— Доктор Коппел убита.

Лицо Пэкстон побелело.

— Когда?

— Пару дней назад.

— Господи… почему я ничего не знаю… Это было в "Новостях"?

— Были сообщения во вчерашних газетах.

— Я не читаю газет. Кроме "Календаря". Убита, о-Боже-милостивый! Вы думаете, что это имеет какое-то отношение к Гэвину?

— Мы ничего не имеем в виду, мэм.

— И все-таки… Какой ужас!

— На вашу сестру, как нам показалось, убийство доктора Коппел не произвело впечатления.

— Моя сестра не в себе. У вас есть какие-нибудь мысли относительно того, кто ее убил?

Майло покачал головой.

— Ужасно, ужасно! Вы полагаете, что это не имеет отношения к Гэвину?

— Мы не знаем, мэм.

— Вот дела! — Пэкстон некоторое время оставалась серьезной. Съела бисквит, усмехнулась и вновь превратилась в кокетливую дамочку. — Ладно… надеюсь, я была вам хоть немного полезна. А теперь мне нужно идти.

— Еще один вопрос, мэм. Помните фотографию девушки, погибшей вместе с Гэвином, которую я вам показывал?

— Да, конечно. Я сказала, что никогда прежде ее не видела, и это правда.

— Гэвин говорил вам, что хочет найти новую подружку. Другим он сказал, что поиски увенчались успехом.

— Кому это "другим"?

— Свидетелям по делу.

— Мистер Непроницаемый Детектив, — усмехнулась Пэкстон и слегка коснулась бедром колена Майло. — Новая девушка, да? Для Гэвина это могло означать что угодно. Возможно, чьей-то любви он решил добиваться, хотела девушка того или нет. Или просто кого-то увидел по телевизору.

— Девушка, которую я вам показывал, была вполне реальной, — покачал головой Майло. — И она находилась в машине Гэвина на Малхолланд поздно вечером.

— О'кей, — раздраженно бросила Пэкстон. — Пусть он кого-то нашел. В конце концов, все кого-то находят. Посмотрите, однако, что с той девицей стало.

Она удостоверилась, что Майло расплатился, и умчалась прочь в своих босоножках на высоких каблуках.

— Ну и работка у меня, — вздохнул лейтенант. — Так что ей был за резон беседовать с нами? Обгадить Куиков?

— Она презирает их, но это не уменьшает ценность ее информации.

— Ненормативное сексуальное поведение Гэвина? Он у нас с каждым днем выглядит все большим извращенцем.

— Если Пэкстон права относительно Джерома Куика, то у Гэвина изначально могло сложиться отношение к женщинам исключительно как к объектам удовлетворения сексуальных потребностей, а авария еще больше ослабила внутренние тормоза. Меня продолжает интриговать блондинка. У Гэвина были проблемы при завязывании знакомств с женщинами, и, похоже, очень большие. И вдруг находится привлекательная молодая женщина в туфлях за пять сотен долларов, которая готова вступить с ним в связь. Молодая женщина в туфлях за пять сотен долларов, которую никто не объявил в розыск.

— Профессионалка, — пожал плечами Майло.

— Действительно, мучительная неудовлетворенность могла заставить мальчишку заплатить деньги за секс. А у парня из Беверли-Хиллз должны были водиться вполне приличные деньги. Особенно если отец помог ему в этом деле, Я знаю, что блондинка не всплыла ни в одном из досье полиции нравов, однако какая-нибудь сравнительно новенькая девица, которой повезло не засветиться, и не всплывет. А если она работала в одиночку, то никто ее и не хватится. Если же у нее были хозяева, им уж точно ни к чему поднимать шум.

— Ты считаешь, папаша тайком отмусолил Гэвину бабки для приличной телки?

— И возможно, — добавил я, — папаша знал, куда его послать.

Фирма по торговле металлами Джерома Куика находилась в нескольких милях от Беверли-Хиллз, на Уилшир, возле Ла-Бреа, и размешалась на третьем этаже неказистого четырехэтажного здания, зажатого между более высокими строениями.

На табличке в пустом вестибюле были перечислены несколько помещений, приготовленных к сдаче в аренду. Названия компаний, обитавших здесь, мало говорили о том, чем они занимаются.