— Попробуйте как-нибудь. Это ужасно весело.

В ее голосе прозвучала тоскливая нотка, заставившая майора усомниться, так ли ее веселят подобные стычки. Некоторое время они ехали в тишине, и вдруг она повернулась на сиденье и уставилась прямо на него.

— Вы не собираетесь расспрашивать меня про Джорджа, так ведь? — спросила она тихо.

— Это не мое дело, юная леди.

Он постарался, чтобы его голос звучал как можно более нейтрально.

— Женщины вечно задают кучу вопросов, — сказала она. — У моей тетушки Норин вечно бывают мигрени, когда очередная возмущенная курица спрашивает ее обо мне.

— Мигрени — это ужасно.

— Мужчины никогда не задают вопросов, но сразу ясно, что они придумывают про нас с Джорджем целую историю.

Она отвернулась и дотронулась до стекла — по другой его стороне стекали струйки дождя. Первым побуждением майора было заявить, что он никогда не думал о них, но она была слишком наблюдательна. Он прикинул, как бы ответить поубедительнее.

— Не хочу говорить за всех мужчин или женщин, — сказал он после паузы, — но мне кажется, что в наше время все слишком увлеклись взаимными признаниями. Как будто проблемы исчезнут, если рассказать о них кому-нибудь. Исповеди приводят только к тому, что увеличивается количество человек, которых заботит та или иная проблема.

Он умолк, чтобы справиться с особенно сложным поворотом через оживленное шоссе в узкий переулок.

— Лично я никогда не стремился посвящать посторонних в подробности своей жизни и не имею ни малейшего желания копаться в их жизнях.

— Но вы же так или иначе судите о людях — и если не знать всего…

— Моя дорогая, мы же с вами абсолютно посторонние люди, не так ли? Разумеется, мы делаем поверхностные и зачастую ошибочные выводы друг о друге. Я, например, уверен, что вы относите меня к числу старых кретинов, не так ли?

Она промолчала, но ему показалось, что он заметил на ее лице виноватую усмешку.

— Но мы не имеем права требовать друг от друга большего, не так ли? — продолжал он. — Я уверен, что вам живется нелегко, но я также уверен, что у меня нет причин думать об этом, а у вас нет права требовать от меня этого.

— Мне кажется, что у всех есть право на то, чтобы их уважали, — сказала она.

— Ну разумеется, — он покачал головой. — Молодежь вечно требует уважения к себе, не пытаясь его заслужить. В мое время к уважению стремились. Им можно было пользоваться, но нельзя было его требовать.

— Вы знаете, хоть вы и старый кретин, но почему-то мне нравитесь, — сказала она, слабо улыбаясь.

— Спасибо, — удивленно ответил он.

Не меньше его удивило то, что он на самом деле почувствовал себя польщенным. Ему тоже нравилась эта вспыльчивая молодая женщина. Впрочем, он не собирался высказывать свое мнение вслух, чтобы она не восприняла это как приглашение поделиться с ним своими проблемами. Затормозив у магазина миссис Али, он почувствовал изрядное облегчение.

— А комиксы там есть? — спросил Джордж.

— У меня нет денег, поэтому будь хорошим мальчиком, и дома я испеку тебе пирог, — ответила Амина.

— Удачи! — сказал им майор.

Амина неподвижно стояла перед магазином, держа сына за руку. Он заподозрил, что она пришла сюда не только ради работы. Что бы ни было у нее на уме, она, казалось, боялась миссис Али куда больше, чем секретаря клуба.

Он уже вернулся домой и заварил чай, но еще не успел налить себе чашку, как к тревоге, которую он испытывал с тех пор, как оставил эту странную девушку и ее сына у порога миссис Али, прибавился внезапный ужас: он осознал, что сегодня — третий четверг месяца. Он подошел к календарю, и его опасения подтвердились. В третий четверг каждого месяца автобусная компания перенаправляла все дневные автобусы на какие-то иные неведомые маршруты. Даже приходскому совету не удалось выяснить, куда же они деваются. Компания отвечала, что это «рационализация», направленная на «улучшение обслуживания малообслуживаемых районов». Поскольку в остальные дни автобусы останавливались в Эджкомбе раз в два часа, майор и остальные жители не раз намекали, что их деревню вполне можно отнести к разряду «малообслуживаемых», но впустую. Пока его соседка Алиса предлагала устроить забастовку у входа в совет, он, как и большинство жителей, довольствовался комфортом собственного автомобиля. Алек пошел дальше и приобрел полноприводной джип, заявив, что в один прекрасный день он может послужить деревне, раз уж нельзя целиком положиться на автобусы.

Майор был уверен, что Амина не солгала Джорджу, заявив, что у нее нет денег. Такси она точно не сможет себе позволить. Он накрыл чайник чехлом и с неохотой, смешанной с любопытством, натянул пальто. Надо хотя бы предложить отвезти их обратно в город.

Сквозь толстое стекло он увидел, что миссис Али прислонилась к стойке, словно у нее закружилась голова. Ее племянник выглядел напряженным — в этом не было ничего необычного, но он смотрел куда-то за майора, уперев взгляд в какую-то далекую точку. Амина с по-стариковски опущенными плечами смотрела вниз, на свои ярко-алые ботинки — вся ее поза выражала поражение. Это было не собеседование. Майор уже подумывал тихо исчезнуть, как вдруг раздался громкий голос:

— Майор!

Он обернулся и увидел Дейзи, Альму, Грейс и племянницу лорда Дагенхэма, Гертруду. Они сидели в «мерседесе» Дейзи — он был так набит пакетами и свертками, что дамы напоминали фарфоровые фигурки, упакованные в коробку.

— Как хорошо, что мы вас встретили, вы-то нам и нужны, — добавила Дейзи, пока все четверо пытались выбраться из машины, не растеряв свои покупки.

Ситуация вышла неловкая: майор открыл дверь для Альмы и, пытаясь не глядеть на ее пухлые колени, бросился ловить ярко-желтый шелковый тюрбан, который грозил свалиться в лужу.

— Вижу, вы нашли костюм для Алека, — сказал он.

— Хорошо, что мы встретились, — повторила Дейзи. — Мы хотели рассказать вам о нашей новой идее.

— Она и вас касается! — воскликнула Альма, словно желая его порадовать.

— Мы как раз думали, достаточно ли будет народных танцев, чтобы задать атмосферу вечера, — продолжила Дейзи. — И сегодня утром, пока мы завтракали у лорда Дагенхэма, нам пришла в голову отличная мысль.

— Гертруда, завтрак был просто замечательный, — сказала Альма племяннице. — Чудесное начало дня.

— Благодарю, — ответила Гертруда. — Чаще всего я завтракаю сэндвичами в конюшне, а не принимаю других леди. Мне жаль, что так вышло с копченой селедкой.

— Ерунда, — заявила Альма. — Это я виновата — не надо было жевать так быстро.

— Я хотела попробовать прием Хаймлиха[15], но мне чаще приходится сталкиваться с кашлем у лошадей.