Гарри не стал провожать их и уехал по своим делам, зато из окна верхнего этажа за ними наблюдали по-кошачьи прищуренные хитрые глазки Анни. Она радостно показала язык отъезжающему экипажу. За три недели она обретет полную власть над этой бледной девочкой Жасси, привяжет ее к себе если не навсегда, то на время своей работы в доме Уорвиков. В Гарри, который постоянно отлучался по каким-то своим делам втайне от чернобрового брата, она не видела препятствий к достижению поставленных ею целей.

В другом конце комнаты Жасси, писавшая что-то за письменным столом, повернулась на стуле.

– Ну что, уехали? – живо спросила она.

– Да, мисс, уехали.

– Тем лучше, – откровенно выдохнула Жасси, даже не предполагая, что озвучивала мысли Анни.

Этим вечером Гарри отсутствовал дома, и Анни уговорила Жасси пойти к ее друзьям на вечеринку. Жасси, затрепетав от волнения и восторга, одолжила служанке одно из лучших своих платьев. Они отправились в домик рыбака, стоящий на самом краю берега. Когда Анни открыла дверь и они зашли внутрь, Жасси с трудом удержалась, чтобы не сморщить нос от отвратительного запаха рыбы, пота, несвежей еды, табачного дыма и эля. Привыкнув к свету после уличной темноты, она забыла обо всем, увидев перед собой гостеприимную компанию из парней и девушек, сидящих за длинным дубовым столом, на котором стояли кувшины с элем и кружки. Приятная пожилая женщина вязала носок около огня.

– Хорошего вечера всем, – громко произнесла Анни. – Я привела с собой юную леди, у которой работаю. Мисс Жасси Уорвик.

Все поприветствовали девушку. Никто из молодых людей не поднялся со своего места, только один парень подвинулся на длинной скамье и освободил место для Жасси. Анни же села на стул в другом конце стола далеко от подруги. В компании все говорили громко, часто отпускали непристойности, но к Жасси все отнеслись дружелюбно и сразу же достали для нее из буфета чистую пивную кружку.

– А вот это правильно! – закричала Анни с другого конца стола. – Наполните-ка кружку мисс Жасси до краев.

Девушка запротестовала, не заметив, как Анни подмигнула парню, наливавшему эль из кувшина. Эль не нравился Жасси, только она не хотела показаться неблагодарной и сделала несколько больших глотков под общий ободряющий гам. Странная горьковатая жидкость, напоминающая отвратительное лекарство, обожгла ей горло. Спустя короткое время Жасси вдруг почувствовала приятную легкость, ее стеснительность исчезла, и она начала весело смеяться над их шутками. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо настолько себе нравилась. Девушка быстро познакомилась с сидящим рядом с ней юношей в одежде и обуви рыбака с наглыми глазами и обольстительной улыбкой. Она узнала, что его зовут Чарли Брент и живет он в рыбацкой деревне в нескольких милях от Истхэмптона. Жасси позволила его бедру тесно прижаться к ее и не убрала его руку со своей талии, не желая нарушать атмосферу дружелюбия, царившую в компании.

Когда Анни объявила, что пора уходить, Жасси испытала разочарование, что вечер так быстро закончился. Однако настроение девушки снова поднялось, когда Чарли неожиданно пошел провожать их.

– Я покажу вам дорогу в темноте, – объявил он, снимая с крючка свою шапку.

Когда за ними закрылась дверь, в комнате раздался взрыв хохота, но Жасси не успела задуматься об этом. От свежего ночного воздуха у нее закружилась голова, и она бы упала, если бы Чарли не подхватил ее. Но Анни что-то яростно прошептала ему, сама обняла Жасси и повела подругу к дому, позволив Чарли просто идти рядом.

В своей спальне Жасси сбросила одежду на пол и, ничего не убрав, улеглась в постель. Голова ее по-прежнему немного кружилась, но неудобства не доставляла, и девушка заснула с надеждой снова увидеть Чарли. Ее не волновало, что он простой рыбак, возможно, не умеет даже читать и писать.

Вечер за вечером проводила Жасси в компании своих новых друзей, пока Дэниэл отсутствовал. Желая преодолеть свою стеснительность, она всегда пила эль и уже не находила его невкусным, хотя вскоре поняла, что в эль ей тайком добавляли бренди, и именно этим объяснялось его магическое действие на нее. Вскоре помимо эля на столе стали появляться другие напитки, при виде которых Дэниэл пришел бы в страшное негодование. Однажды вечером Анни, снова одетая в голубое платье Жасси, которое уже по праву считала своим, выдвинула требование:

– А не пришло ли время и тебе что-нибудь поставить на стол? – предложила она.

Сбитая с толку, Жасси вначале не поняла вопроса.

– Что ты имеешь в виду?

– Нельзя постоянно пить чужое спиртное, пора внести и свою долю, как вы думаете?

Жасси испуганно прижала ладони к щекам.

– Ну конечно. Какая же я глупая. Завтра я дам тебе денег, и ты купишь эля…

– А не лучше ли взять бутылку из подвала? Хозяин ведь не заметит отсутствия одной бутылки, правда?

Тут Жасси проявила твердость:

– Я предпочитаю купить на свои деньги…

Анни вскочила с кресла и схватила со стула плащ Жасси.

– Я надену ваш плащ. Вам он сегодня не понадобится. Я не намерена терять уважение друзей, приводя с собой жадную подругу.

– Подожди! О, Анни! Не оставляй меня одну! – Жасси пришла в отчаяние при мысли, что она не увидит Чарли. – Умоляю тебя!

Анни остановилась и посмотрела на нее через плечо.

– Ну, я уже сказала вам…

– Я возьму бутылку из подвала! Даже две! Только не уходи без меня!

Анни торжествовала.

– Берите три! Никто не узнает.

С тех пор Жасси каждый вечер брала бутылку, пытаясь угадать, что больше всего понравится Чарли. Она не обращала внимания, что он не смаковал каждый глоток прекрасного портвейна Дэниэла, как это делали джентльмены, а выпивал напиток одним залпом. Затем вытирал рот тыльной стороной ладони и отпускал грубоватые замечания.

– Отличная микстура для жаждущего горла, Жасси, – часто говорил он. – В твоих закромах еще что-нибудь осталось?

Там всегда оставалось, девушка без колебаний приносила ему еще и еще. Она не задумывалась над тем, что Дэниэл рано или поздно обнаружит пропажу бутылок, предпочитая встречать несчастья по мере их поступления. Она больше не боялась брата, как раньше. И не могла простить ему того, как он обошелся с Кейт.

Все дни она теперь проводила в ожидании вечера в рыбацком домике, где царили вульгарные разговоры, громкий хриплый смех и свободные нравы. Благодаря своей невинности она не понимала очень многое из того, что там делалось и говорилось. Рядом всегда находилась бдительная, как дуэнья, Анни, что успокаивало Жасси, поскольку старушка, чье присутствие так обнадежило Жасси в первый вечер, больше не появлялась. Время от времени они играли в карты или в кости на деньги, порой сдвигали столы к стене и танцевали под гармонику, на которой играл друг Чарли. Именно там Жасси забыла все свои бальные па, которые разучивала в доме дяди, весело скакала и кружилась вместе с Чарли. Она всегда испытывала острое разочарование, когда он уходил рыбачить и не появлялся на вечеринке. Однажды он пришел очень поздно и сразу же устремил свой взгляд прямо на нее, как будто тосковал по ней не меньше, чем она по нему. Когда он тем же вечером провожал их с Анни домой, он спросил Жасси, скучала ли она.