— Насколько мне известно, эта модель пользуется популярностью только в колумбийском Медельине.

Мелани смотрела на Орделла, в то время как он остановил кассету, и они ещё некоторое время молча глядели друг на друга, прежде чем она встала и подошла к телефону. Она ответила на звонок, и немного послушав, опустила руку с трубкой.

— Это тебя.

Орделл тем временем рассказывал Луису, как он скупил у одного мужика разный военный хлам, который тот собрал после войны в Панаме, а потом погрузил все в катер и перевез к себе на Рифы. Орделл говорил, что именно у него он и купил те пулеметы М-60, о которых он рассказывал раньше. По его словам выходило, что торг происходил в гараже, где на продажу были выставлены ручные гранаты, гранатометы и тому подобное барахло.

— Это женщина, — сказала Мелани.

Это заставило его замолчать. Орделл подошел к телефону.

А она снова подсела к Луису.

— Тебе принести чего-нибудь?

Он протянул ей свой опустевший бокал.

— Не рановато-ли? — поинтересовалась она.

— Я не на работе, — ответил Луис.

— Значит, ты ходил за покупками. — Она провела пальцами по лацкану его пиджака. На ощупь вискоза и ещё что-то. — Кто это выбрал? Орделл?

— Мы с ним не сходимся во вкусах, — просто сказал Луис.

— Когда это касается одежды, — уточнила Мелани.

— Да, в отношении гардероба.

Она вышла в кухню, прихватив его бокал. Орделл был всего в нескольких футах от нее, и теперь он разговаривал по телефону.

— За твоей квартирой могут следить. Подожди, дай подумать... Вот что, подходи к городскому пляжу... Ну тому, за мостом Блю-Герон. Пойдешь по направлению к Говард Джонсон, и где-нибудь там я встречу тебя... Если хочешь, то прямо сейчас. Садись в машину и приезжай. — Он повесил трубку, и взглянул из-за стойки на Мелани.

— Мне нужно ненадолго отлучиться. Ты уж постарайся быть с моим приятелем полюбезнее. Не обижай его, ладно? Хочешь сорвать с него шмотки? Только поимей в виду, что они все фирменные и к тому же новые.

* * *

— Может быть перейдем на балкон, — предложил Луис. — Я был бы не прочь позагорать.

— А ты случайно не шутишь? — переспросила Мелани.

— Вовсе нет. Вот у тебя такой красивый загар.

— Хочешь посмотреть, как я уже загорела? — с этими словами Мелани, все ещё сидя на диване, подцепила двумя пальцами бюстгальтер и стащила его с груди.

— Да, классный загар, — согласился Луис. — А ты что, так их никогда и не показываешь солнышку?

— Раньше да, но теперь мне кажется, что они лучше смотрятся такими, как есть. А ты что, не согласен?

— Да нет, все классно. — Груди были большими. Он не сводил глаз с её груди, разглядывая проступающие сквозь кожу тонкие голубые сосуды, разветвляющиеся, словно реки на географической карте. Когда он снова поднял бокал, чтобы сделать очередной глоток, то обнаружил, что в нем остался только лед.

— Позволь я тебе ещё налью, — предложила Мелани.

При этом она скорее смотрела на него, чем на его опустевший бокал. Когда она взяла бокал у него из рук и отправилась на кухню, Луис встал с дивана и вышел на балкон.

Здание с стенами из железобетона, выкрашенными свтло-зеленой краской, выцветшей и местами уже успевшей облезть, но отсюда открывался прекрасный вид на Атлантический океан, которым можно было любоваться прямо отсюда, стоило лишь переступить порог, и на белоснежные пески пляжей побережья, протянувшиеся до самого Джексонвилля. Далеко внизу прохаживаются крохотные люди. Что-то их там не слишком много. Так ему казалось, пока он не взглянул в сторону городского пляжа, находившегося по левую сторону, где виднелись ряды выкрашенных в голубой цвет навесов от ветра — или как их там ещё называют — причем было явно больше желающих занять место на них, чем под ними. Стоял чудесный день, когда волны прибоя мягко разбивались о берег, а легкий ветерок время от времени нагонял на палящее солнце пушистое облачко, принося кратковременное облегчение от знойных лучей.

— Смотри в эту же сторону. И тогда увидишь, как Орделл сейчас выйдет на пляж, — сказала Мелани. Она теперь стояла рядом, у бетонного огражения.

— У него там встреча с женщиной?

— Он так сказал.

— И ты ему позволяешь?

— Брось издеваться.

— Я в том смысле, что если уж вы живете вместе...

— Он здесь не живет. А так, забегает время от времени. Ты же и сам хорошо знаешь Орделла. Он привык поступать так, как ему хочется.

Похоже, что Мелани тоже не привыкла поступаться своими желаниями. Она так и на сочла нужным снова прикрыть грудь, и теперь стояла рядом, протягивая ему вновь наполненный бокал.

— Ты же, наверное, не хочешь поджарить этих малышек на солнце.

— Ничего, я могу повернуться к солнцу спиной, — сказала Мелани. — А почему быть тебе не прилечь в шезлонге и не снять рубашку. Штаны тоже можешь снять, если хочешь.

Она продолжала держать его бокал, пока он снял рубашку, аккуратно сложил её, положил на низкий металлический столик и лишь только после этого опустился в шезлонг.

— Мальчик мой, да тебе действительно нужно показаться солнышку, — сказала Мелани. — Где ты был?

— В тюрьме. Четыре года без двух месяцев.

У неё заблестели глаза. Похоже, беседа с преступником привлекала её больше.

— Правда? А он мне ничего об этом не говорил. И за что тебя посадили?

— Я ограбил банк.

Она тряхнула головой, откидывая упавшие на лицо волосы. У неё были наредкость густые светлые волосы.

— Я много думала о тебе, все думала, где ты, чем занимаешься...

— Но мы ведь встретились лишь однажды. Кажется, тринадцать лет назад?

— Уже почти четырнадцать. Да, это так, но только, когда я увидела тебя здесь, я не могла поверить, что это происходит со мной на самом деле. Я узнала тебя сразу же. — Она оглянулась, бросив взгляд в сторону городского пляжа.

— Ну а ты чем занимаешься? — спросил он.

Теперь она снова в упор разглядывала его. Солнце било прямо в глаза, и ему приходилось щуриться от этого яркого света.

— Валяюсь на солнышке.

— И это все?

— Читаю.

— И тебе не надоело?

— Еще как надоело. Хочешь потрахаться?

— Конечно, — согласился Луис, и поставил бокал на пол.

Она относилась к той категории женщин, которым нравится быть сверху. Она стонала, вздыхала: «О, боже!», закидывая голову назад, запуская руки в волосы у него на груди, как будто перед ней была стиральная доска или какая-то другая поверхность, которую ей нужно было во что бы то не стало дочиста оттереть. У неё были длинные ногти, покрытые ярко — красным лаком, которые теперь царапали его кожу, но ему это даже нравилось. Он уже хотел сам перебраться наверх и перехватить иннициативу, но тут солнце вдруг как будто вспыхнуло ещё ярче, принося с собой волну огненного жара, и все закончилось ещё до того, как он успел что-то предпринять. Она тут же слезла с него и натянула свои шорты. Трусиков на ней не было. Луис застегнул брюки и взял стоявший на полу бокал, подумав о том, что прошло, должно быть, около пяти минут.