— Зря вы так с Кизяко Чгуком поступили! — насуписля ГлавКот.

— Хуясе! — возмутился Инквизитор. — Он, значит, нам козни строил, а мы зря его остановили? Скажи спасибо что вообще голову не открутили!

— Спасибо! — кивнул Бинга Чгук. — И нет, это так не работает. Это должно быть заложено генетически! Как у меня.

— Ясно-понятно, — удовлетворился ответом Алекс и снова повернулся к страдающей паучихе. — Слышь, Илай, а может мы её еще немного водярой польем? Небось, уже выветрилось? Вон, она даже петь перестала!

— Кстати, о петь, — я опять обратился ЧелоКоту. — Чё за херню она исполняет? Откуда она наши песни знает?

— А она и не знает, — покачал головой кошак. — Дело в том, что управляя своими миньонами, Главная Особь является сильным псиоником. И она просто считывает ваши… гхм… мысли. Хотя, по-моему, нечего у вас там считывать!

— Но-но! — возмутился друг. — Вот считай, сверхособь, что я сделать сейчас собираюсь!

Он похрустел костяшками и Бинга Чгук опасливо отстранился, спрятавшись за меня.

— Нельзя всё решать насилием!

— Херасе! — снова восторженно заметил бывший ниндзя. — Кажется, мы сделали из Бингуса пацифиста! А это он еще с нашими Вжухами не общался!

— Так, хорош юморить! — нахмурился я. — Что значит «считывает»?

— Ну, их разум настолько отличен от нашего… и, гмх… вашего, что прямое общение между расами невозможно, — начал объяснения кот. — Именно из-за этого, я так понимаю, возникла некоторая… гхм… напряженность между моими Хозяевами и расой Арахезов.

— Это ты называешь «некоторой напряжённостью» те неиллюзорные пиздюлины, что прописали Первым эти милые сознания? — Алекс веселился во всю и его было трудно винить. Я всё еще еле сдерживал друга, который хотел отплатить вражине за «червяка».

— Первые разберутся! — вспылил КотоЧел. — Они всегда разбираются! Потому что… они, ну… Первые!

— Окей, — я снова обратил на себя внимание. — А че эта фигня тогда у нас из мозга рок-музыку транслирует?

— Ну… — задумался кот. — Она выбирает самые сильные эмоции… как бы…

— Алекс, так это ты пел песню про «Серегу» в момент боя? — осведомился я у друга. — Потому что я — нет!

— Да не, куда там петь! — замахал головой ГлавИнквизитрор. — Я если пою, что делаю это через рот. А в том момент, у меня натурально подгоревшая жопа болела и думать я мог только о том, чтобы эта трында корабль не взорвала!

— Странно! — задумался я. И, тут меня осенило. — А ну дай фляжку!

— Какую такую фляжку? — тут же возмутился друг.

— Такую, блядь! Розовенькую с «розовенькой»! Тока не трынди, что у тебя нет! Ты всегда подбуханный! Пепси уже не знает, как с тобой справиться! А мы еще Сергеича алкоголиком называем!

— Ябеда! — пробурчал товарищ, но достал из внутреннего кармана металлическую поллитровую флягу нежно розового цвета. — Нужно ей показать, кто в доме хозяин!

— Ага, ага, покажи! Удачи! — хмыкнул я, забирая у друга флягу.

Отвинтил крышечку, просунул руку сквозь прутья клетки и вылил немного содержимого на пол.

— Поллитра? Вдребезги? — пробурчал рядом друг.

Паучиха зашевелилась и, прилагая неимоверные усилия, попыталась подползти поближе.

— Иди к папочке! — хмыкнул я и еще уронил на землю пару капель.

— Злые вы! Она же разумная, а вы ее мучаете! — глубокомысленно заметил также с интересом наблюдающий за действом лысый кот.

— Ой, заткнись уже, гринпис грёбанный! — отмахнулся я, наблюдая за медленно приближающейся здоровенной туше. — Мне теперь понятно, почему они на планеты не высаживаются, а «сжирают» всё с орбиты. Тварюки не переносят гравитацию. Нужно подумать, как это использовать. Слышь ты, розовый Хер Империи. Тебе партийное задание! Как с помощью гравитации более лучше превозмочь этих гадов!

— А чё я? — тут же огрызнулся друг. — У тебя, как бы, целый научный отдел на зарплате! Вот ему и поручай!

— Хер тебе! — покачал я, ожидая, когда ксенос подберется еще ближе. — Задолбал ты уже! Никакой пользы! Только пиздишь и все планы мне путаешь!

— Можно подумать, что твои планы можно как-то испортить! — возразил улыбающийся ГлавИнквизитор. — Вот как помешаешь планам: «Всем сосать!» или «Заруба!». Твоя тупая башка что-то сложнее придумать не в состоянии!

— Но-но! — перебил я друга. — Ты как с Императором разговариваешь? Накажу!

— Как ты, блять, накажешь? Я же возглавляю твой карательный орган! — уже открыто заржал гад. — Большой и Розовенький!

— Точно, — расстроился я. — Нужно ввести Инквизицию Инквизиции. Или… Анти-Инквизицию. У меня и кандидат есть! Комиссару Боде скучно, с Орками они перемирие заключили, ему нужен новый внутренний враг! А то вся организация у него разваливается, приходил на днях, жаловался! Вот и будет за тобой присматривать!

— Ха-ха! Ну, удачи ему! — пожал плечами товарищ.

Паучиха тем временем, подползла почти вплотную к прутьям и обессиленно растянулась, пытаясь восстановить силы. Она была так похоже на домашнюю собачку, которое только что вернулась с длинной прогулки в жаркую погоду, что я не сдержал улыбки. Не хватало только высунутого языка.

— Себе оставлю. Сонечкой назову! — решил я. — Соня, на!

Я прицелился и выплеснул содержимое фляжки ей на уродливую морду.

Паучиха оживилась, поскрипела, покряхтела и через секунду запела.

Я офигел, заслушавшись. Пела она, натурально, голосом Эрик Адамса: а когда дошла до припева, включился Алекс.

Главная Ксено-Матка, булькнула и замолкла, тяжело дыша и разевая жвала.

— Всё, кина не будет — электричество кончилось! Приустала болезная! — заявил Алекс. — А каково, а?! Пожалуй, я лично ей периодически наливать буду, чтобы концерт послушать. У неё и репертуар вон какой! В следующий раз попроси Рамштайн забабахать!

— Хмм… — задумался я. — Знать бы как. Ну, мы выяснили, что Сонька нифига не патриотка, но хотя бы от рока не отходит. Запоёт попсу или шансон — лично пристрелю!