– Может и странно, но я выберу самого достойного!

– И как к этому отнесётся общественность? Подобного не происходило столетия! Это же смешно! Архаично! Так поступали отсталые люди древности и герои сказок! Неужели ты скатилась до их уровня?

– Януш! – прикрикнула Патрисия на старшего брата. – А ты на себя посмотри! Чем ты занимаешься?! Безрезультатными опытами, ненужным выведением теорий, просаживанием денег на сомнительные эксперименты! И зачем? Вместо того, что бы заниматься государственными делами и спасать империю! Которую нам завещали наши родители! За которую мы несём ответственность!!!

– Ой, ой! Ну чего ты раскричалась? – император явно смутился. – Я имею полное право на определение своей судьбы!

– Тогда и я имею право варьировать своим окружением! И выбирать способ, с помощью которого на трон рядом со мной сядет человек, полностью отвечающий моим требованиям!

«Вот это да!!! Да она никак замуж собирается?!!!» – моё возмущение так всколыхнуло мои мысли, что Булька недовольно отозвался:

«Ну и чего орать, в таком случае? Сам же просил не мешать слушать!»

Я только раздражённо мотнул головой на его мысленную реплику и с напряжением ловил каждое слово.

– Трудное решение…, – император покивал головой и снова стал перечитывать бланк приглашения. – И отбор ты хочешь вести очень жёсткий…. Но ведь всё равно – приедут тысячи! Ты себе хоть представляешь то количество высокородной знати, которое существует в нашей империи?

– Представляю! Но после первого же моего просмотра большинство отсеется. А после первого тура останутся сотни. И количество их будет уменьшаться с каждым испытанием.

– А если никто из них не дотянет до требуемого тобой уровня?

– Тогда я выберу максимально приближенного по всем характеристикам!

– Но тогда он не будем похож на него! – не сдавался император.

– Это мне не важно. Главное его отношение к империи, честность, справедливость, мужество, отвага, сила и умение меня защитить при любых обстоятельствах! – всё это Патрисия выпалила с горящим взглядом и высоко поднятым подбородком.

– Да…, трудная задача им предстоит…. Только Танти и мог справиться с твоими испытаниями. Жаль, что он погиб….

– Не заставляй меня плохо говорить о покойнике! – вскипела принцесса. – И я тебя просила не напоминать мне этого имени!

– Ладно, молчу. – Януш Второй с тяжёлым вздохом подписал бумагу и, недоумённо качая головой, посмотрел вслед выскочившей из его кабинета сестре. А мне показалось, что на её глазах мелькнули слёзы. Хотя…. В царящем в остальной части кабинета полумраке, я мог и ошибиться.

«Святые электроны! Что ж это творится?! Булька, ты всё слышал?»

«Даже лучше тебя! – тут же отозвался мой нательный товарищ. – Только вот не пойму: чего ты так занервничал?»

«Патрисия – это мой самый любимый человек во Вселенной! – стал пояснять я. – По крайней мере, ещё до недавнего времени. И вполне естественно, что мне неприятна сама мысль о том, что ею будет обладать кто-то другой!»

«Ерунда! За это время она могла вступать в сношение со многими самцами вашего вида. И это её полное право! Любое разумное существо….»

«Да ты что несёшь?! – перебил я его с гневом. – Как ты можешь рассуждать о том, о чём не имеешь даже малейшего понятия?!!»

«Сужу по твоим мыслям! Ты ведь сам считаешь, что смена партнёров вещь вполне нормальная!»

«Только в том случае, когда дело не касается любви! – при этом я чуть не закричал вслух. – А в любви все доводы рассудка бессильны!!!»

«И чего кричать? – при этом мне представилась скривленная в капризной улыбке рожица. – Всё равно не понимаю».

«Тогда близкий для тебя пример! – нашёлся я. – Я возвращаюсь на планету электромугов и меняю тебя на другое существо, подобное тебе. Оно ко мне приспособится?»

«Постой!!! – от Бульки донеслась такая волна испуга, что я поёжился. – Ты хочешь меня бросить?!!!»

«Я просто привожу это в виде примера!» – напомнил я ему.

«Пример?!! Да как ты посмел так кощунствовать?! – если бы кто-то в этот момент приложил своё ухо к моему, то явно бы услышал крики моего товарища. – Разве можно сравнивать наши отношения с чем-то другим?!! Я же к тебе привык не только структурой своего тела, но и мыслями, характером, самим смыслом существования!!! Мы словно неразделимое целое!! Наши сознания гармонично сплелись своими фантазиями, стремлениями и желаниями!!! Как ты мог предположить нашу разлуку?!! Пусть даже гипотетически?!!»

«А как я ещё могу объяснить тебе: что я чувствую при виде Патрисии?!! Ты ведь только смеялся надо мной и не верил тем любовным связям, которые возникают между людьми! А я к тому же, с Патрисией знаком с юности! И мы такие испытания прошли вместе, что только это роднит нас до самой смерти!»

«Ладно, пример я твой осознал. – Булька пытался оправдаться. – И смеяться над тобой у меня и в мыслях не было. Но раз вы так близки: почему ты к ней не выйдешь и всё не выяснишь?»

«О!!! Вначале ещё столько дел надо распутать! Выяснить, что со мной случилось, кто меня подставил, и кто сейчас ставит империи палки в колёса. А когда у меня на руках будут неопровержимые доказательства о моей полной невиновности, вот тогда я и предстану пред её ясные очи! Не раньше! А то меня сгоряча отправят на Треунтор и тапки! Возможно, потом и будут слёзы лить! Но мне то уже не помогут!»

«А что такое Треунтор?»

Я стал мысленно прокручивать видеозапись самой жестокой казни во Вселенной. Но Булька не выдержал и минуты:

«Всё!!! Прошу тебя, прекращай!!! От подобных нервных напряжений у меня эластичность теряется! И никогда не показывай мне подобных гадостей! Я тебе лучше на слово поверю».

«Так бы и сразу!»

В этот момент в дверь осторожно постучали. Но напрягался я зря: неслышной тенью в кабинет скользнул личный секретарь императора. Забрал готовые бумаги и оставил на столе ещё несколько листков. И также бесшумно удалился.

«Слушай, Булька! Когда мы начнём пробовать изменить мои данные по сетчатке глаза?»

«Да когда угодно! Только я даже не имею малейшего представления: что это такое?»

«Да в принципе ничего сверх сложного: специальным прибором делают фотографию открытого глаза и сличают с оригиналом. У каждого человека пересечение капилляров уникально и на несколько порядков сложнее, чем отпечатки пальцев. Даже хирургическим путём невозможно сменить сетчатку. А если произвести пересадку глаза целиком, то обычный лайзмер моментально заметит подмену. Да и капилляры при этом некоторые отмирают, меняя при операции сам рисунок».

«Значит внутреннего, вернее глубинного сканирования не производят?»

«Да оно, вроде, и не к чему!»

«А раз так, – стал рассуждать Булька. – То нам надо будет только изменить вид, который зафиксирует бесстрастная фотокамера. Правильно?»