— Выдумаете, Макс…

— Фокусник мог это сделать, но сбежал ли он потому, что нашел своего сообщника мертвым и понял, что будет следующим, или потому, что сам его убил, я не знаю. Я также не знаю, для чего был устроен данный пункт наблюдения — чтобы подсказывать карты сидящим внизу за столами сообщникам или чтобы шантажировать шулеров… какая разница.

— Да уж, какая разница!.. Макс или убийца, или добыча, которую преследует убийца.

— И, если кто-то охотится за ним потому, что он слишком много знает, они не могли выйти на вас, потому что не знали ни кто вы, ни где вы. До тех пор, пока вы снова не появились в «Голиафе» на этой неделе. Вы ведь были завсегдатаем в этом месте, когда Кинселла там работал?

— «Завсегдатаем»!.. Господи, лейтенант, это звучит так, будто я непрерывно шлялась по казино! Да, я встречалась с Максом там пару раз — поужинать и выпить вина. И была на нескольких шоу.

. — Вы же, наверное, знали его программу наизусть.

— Программа, конечно, была одна и та же, но и сам Макс, и аудитория были каждый раз разными. Это было особенностью Макса: он никогда не повторялся. Никогда не делал одну и ту же вещь одинаково.

Молина оценила интересные выводы, проистекающие из этой оценки, не потеряв лица, а потом трезво кивнула:

— Они вас увидели и узнали, и решили получить кое-какие ответы. Это значит, что они в «Голиафе» свои, и что вам опасно там появляться. Есть какая-нибудь возможность отказаться от этой работы?

— К сожалению, нет. Молина покачала головой:

__Тогда оно будет продолжаться в присутствии полиции. Вы бродите вокруг чего-то гораздо более ужасного, чем можете себе представить. Вам просто повезло, что водители поссорились в непосредственной близости от места событий, иначе, даже если вы действительно не знаете, где Макс Кинселла, те двое громил не остановились бы. Похоже, им просто нравилось их занятие.

Темпл кивнула. Повезло.

— Ну, хорошо, — заключила Молина. — Приезжайте завтра прямо с утра в полицейский участок в центре города, чтобы посмотреть фотографии. Я подниму ребят. Если эти парни хотят увидеться с Кинселлой, я хочу увидеться с этими парнями.

— Лучше с ними, чем с ним, — пробормотала Темпл, соскакивая — ой! — с кушетки.

— Что?

— Я сделаю все, что могу, лейтенант, — пообещала Темпл уже у двери и немедленно удрала.

Золотая голова Мэтта согрела ее затуманенный взгляд, точно пятно солнечного света в тоскливом приемном покое. Она направилась прямиком к нему и рухнула в соседнее кресло. Это был длинный и кошмарный вечер.

— Все, я свободна. Никакого рентгена, никакого гипса, никакой инвалидности. Они пытались возложить на меня ответственность в потакании насилию, можешь себе представить? И нам надо сделать остановку у аптеки по пути домой.

Мэтт взглянул на пластиковый больничный браслет с именем у нее на запястье и кивнул, поднимая с пола ее сумку. Ему, впрочем, тут же пришлось поставить ее обратно: к ним приближалась лейтенант Молина. Она затормозила и присела перед Темпл на корточки, невозможно было никуда сбежать от ее пронзительного взгляда и серьезного выражения лица.

— Я знаю, вы не очень прислушиваетесь к тому, что вам говорят официальные лица, но, что бы ни послужило причиной ваших травм, вы все-таки жертва. Жертва преступления. Вот телефон группы психологической поддержки. Позвоните им. Вы будете испытывать ярость; ваша самооценка тоже приняла на себя удар, который был нанесен телу. Не будьте упрямой ослицей. Поговорите с кем-то, кто прошел через подобное.

Темпл сидела и молчала.

— Она права, — сказал Мэтт.

Темпл искоса посмотрела на листок с телефоном. Блин, может быть, им там нужны хорошие пиар-менеджеры.

— Ладно, давайте.

Молина похлопала ее по колену — это Молина-то! — и встала. Она улыбнулась Мэтту одобрительной улыбкой, которой Темпл, например, никогда не удостаивалась:

— Спасибо за оказанную вовремя поддержку.

— Оказывать поддержку — моя профессия. Я работаю на телефоне доверия.

Выразительные брови Молины слегка приподнялись, потом она кивнула:

— Тогда проследите, чтобы она позвонила в группу.

— Я прослежу, чтобы она поняла, что это важно. А Темпл сделает то, что она считает для себя лучшим.

— Лучшее для нее — именно то, что я сказала.

— Р-р-р! — прорычала Темпл тихо, когда Молина ушла. — Что за невыносимая тетка!

Мэтт усмехнулся, следя за удаляющейся темно-синей спиной железной леди.

— Невыносимо правильная. И не отвяжется, пока не добьется своего. Напоминает мне мать-игуменью. Пошли, я отвезу тебя домой.

Домой!.. Какое приятное слово. И как приятно, когда есть кто-то, с кем можно туда возвращаться.

Когда они, наконец, добрались до дому, и снова, во второй раз за день, стояли перед дверью ее квартиры, Темпл чувствовала себя девяностолетней старушкой. Мэтт на этот раз отпер дверь легко и быстро и пропустил Темпл вперед. Она вошла, удивленная зажженным везде светом. За кухонным столом сидела Электра Ларк и красила ногти в черный цвет.

Увидев Темпл она вскочила и бросилась навстречу, точно вихрь пестрой гавайской расцветки, раскинув руки для объятья и одновременно растопырив пальцы, чтобы не размазать лак. Объятье, таким образом, превратилось в легкое соприкосновение щек, во время которого Темпл почувствовала незабываемый запах духов «Эмерад» — о, только не это!..

Мэтт улыбался широко, как бойскаут:

— Я позвонил Электре, пока ты была у врача. Электра энергично кивнула, ее длинные серьги зазвенели.

— Я открыла дверь запасным ключом, чтобы забрать из вашей квартиры охлаждающие травмпакеты, — сказала она Мэтту. — Они уже в морозилке. Вы, ребятки, явно умираете с голоду? Я могу заказать пиццу.

— Я не хочу есть. — Темпл проковыляла в гостиную и остановилась, пораженная: ее журнальный столик был сдвинут к балкону, диван разложен и застелен чистым бельем.

— Мы не собираемся оставлять вас в одиночестве после того, что случилось, — объявила Электра тоном, не терпящим возражений.

— Мы?.. — растерянно промямлила Темпл.

— Ну, я вот приготовила постель, — скромно сказала Электра. Весь ее вид говорил о том, что она не часто занимается такими низменными житейскими делами. — Мэтт согласился остаться на ночь.

— Да?.. — Темпл обернулась к соседу. — А как же твоя работа?

— Я им позвонил из больницы, предупредил.

— Но я в порядке, мне не нужны няньки. Электра немедленно вмешалась:

— Зато нам это необходимо для спокойствия! Где ваши обезболивающие? Это? Хм. Тайленол. Сегодня ночью вы будете спать, как убитая. Сейчас я вас уложу в постельку, принесу травмпакеты, а потом мы будем ублажать вас мороженым.