Когда он схватил меня, я постаралась откинуть подбородок назад, обнажая горло и его истинное желание одновременно. Я видела его взгляд — голод и нужда. Он жаждал моей крови. Я была одной из самых могущественных фейри из мне известных, а кровь, наполненная магией, как моя, влекла Вампира, как песня Сирены. И это было все, что мне нужно было знать. Существовала простая формула по обретению контроля.

Первое — раскрыть их самое сокровенное желание. Второе — зажать его в кулак и использовать, чтобы приманить их ближе. Обещая, может быть, даже отдавая его время от времени, но никогда не теряя над ним контроль. Потому что все время, пока вы держите его в своих руках, вы держите в своих руках и их.

Итак, теперь я знала две вещи об офицере Кейне, которые я могла использовать для одержания победы. Он жаждал моей крови, и он был зависим от охоты.

Я могу легко с этим работать.

Он будет так увлечен тем, чтобы сделать меня его, что даже не поймет, что стал моим, пока не станет слишком поздно.

Когда прошло достаточно времени и я была точно уверена, что Кейн ушел, я отбросила щетку и оглядела пустой коридор, гадая, действительно ли мне так повезло.

Я пыталась придумать, как попасть сюда и взглянуть на изолятор, и уже было начала думать, что придется отправиться сюда своими силами. Этот вариант был намного лучше.

Позади меня раздался грохот, и я вздрогнула, оборачиваясь, мои глаза расширились, когда они упали на открытый люк в двери Сина. Должно быть, Кейн не закрепил его должным образом, когда закрывал, и я вдруг обнаружила, что смотрю в глаза человеку, которого пришла сюда освободить.

— Если бы я умолял звезды нарисовать мне портрет женщины, о которой я фантазировал, пока торчал здесь, то это была бы ты, — прорычал Син низким голосом, от которого у меня побежали мурашки. — Может быть, сиськи побольше… но мне нужно увидеть их, чтобы убедиться…

Я пренебрежительно фыркнула.

— Ты так долго был без сисек, что, наверное, возбудился бы, увидев сиськи Кейна, если бы он предложил просмотр.

— Мммм, скажи это еще раз, — умолял он голосом, роскошным, как бархат.

Я не могла разглядеть его через небольшое отверстие в двери, но его темный взгляд был прикован ко мне и заставлял мою кожу покалывать. Я поднялась на ноги и повернулась к нему лицом, откидывая волосы назад.

— Что именно? — спросила я.

— Сиськи, — ответил он таким чертовски сексуальным тоном, что у меня чуть не подкосились ноги.

Он был существом, чья природа соответствовала его имени. Грех. То, чем он был и чем мог стать. И каждое сахарное слово, вылетавшее из его уст, было одновременно обещанием и угрозой. Потому что, если не быть осторожным, существо, как он пережуёт вас и выплюнет кости.

— Что мне за это будет? — медленно спросила я, подыгрывая, в надежде привлечь его на мою сторону. Мне нужно было, чтобы он был на моей стороне, если я хотела вытащить его отсюда, и пока что он, казалось, достаточно хорошо со мной взаимодействовал.

— Я могу заставить девушку кончить, просто правильно произнеся ее имя, — промурлыкал Син. — Если я когда-нибудь выберусь отсюда, я дам тебе это и многое другое…

— Не очень заманчивое предложение, не думаешь? — дразнила я, откидывая длинные волосы на одно плечо, пока он с голодом наблюдал за моими движениями. — Ты застрял в камере, а я здесь на свободе…

Я бросила взгляд на камеру видеонаблюдения, которая находилась в самом дальнем конце коридора и следила за каждым моим шагом. Но я не делала ничего плохого. Меня оставили здесь одну, и разговор с Сином не выдал бы моих планов. Кроме того, в свое время я нарушила достаточно законов, чтобы знать практически все виды охранных устройств, а камеры, которые они использовали для наблюдения за нами, были простыми. У них даже не было аудиозаписи, так что они не смогут узнать, что я ему сказала.

— Я человек слова, — грубо ответил он.

— Человек с таким количеством лиц, как у тебя, может дать столько слов, сколько захочет, и некоторые оставить себе на свое усмотрение, — заметила я. Джером предупреждал меня о том, что у Сина были свободные отношения с правдой. Он никогда не лгал, но его слова всегда были окрашены той частью его психики, которая была за штурвалом в данный момент. То есть он мог рисовать картины словами и вести вас по любому ложному следу, прежде чем вернуться к сути дела. Но я не собиралась попадать в его ловушки.

Морщинки появились в уголках его глаз, и я была почти уверена, что он улыбался.

— Хочешь, чтобы я умолял? — спросил он.

— Мне не противна эта идея, — призналась я.

— Молю, — его тон был грубым не просто от желания. Это была потребность. Чистая и простая. И я была уверена, что смогу осуществить эту сделку.

— Я должна признаться, — сказала я ему, медленно шагая вперед и расстегивая несколько пуговиц комбинезона, чтобы показать ему больше моей белой майки.

Син застонал так, словно я исполнила первоклассное секс-шоу, а не просто расстегнула несколько пуговиц, и я прекратила свои движения, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от его камеры.

— Я пришла сюда ради тебя, — медленно сказала я, наблюдая за его лицом в поисках хоть какой-то реакции.

— Я тоже могу прийти для тебя, если хочешь? — предложил он заманчиво.

Я фыркнула от смеха.

— Не думаю, что дрочить на меня, пока я мою полы, будет самым здоровым способом начать деловые отношения, — пошутила я, и Син затих.

— Позволю себе не согласиться. Ты всегда такая мокрая или просто рада меня видеть? — спросил Син, окидывая взглядом мой промокший комбинезон.

— Почему у меня такое ощущение, что ты не воспринимаешь меня всерьез? — спросила я, сузив на него глаза.

— Потому что они держат меня здесь взаперти уже несколько недель, или месяцев… черт, иногда кажется, что лет. Я не знаю, как воспринимать тебя всерьез или даже как убедиться, что ты настоящая или плод моего воображения… — его глаза внимательно изучали меня, словно он действительно пытался понять, существую ли я вообще, и я вздохнула. Я знала, что долгое пребывание в яме не пошло ему на пользу, но я начинала думать, не сошел ли он с ума. А это было бы нехорошо. Совсем нехорошо. Он был мне нужен, если я собиралась осуществить свой план побега. И что еще хуже,