– Минут двадцать.

– Слушай, а сколько будет стоить отсюда билет на самолет?..

Тем временем Вахид передал листок обратно:

«Один охранник, горничная и повариха. Дом в безлюдном месте».

Так, невзирая на качку и неудобства, под пустую болтовню коллег, произошел обмен информацией и подробный инструктаж Джабраилова.

Гайд-парк представлял собой гигантский газон с изредка встречающимися деревьями. На каждом шагу были установлены бачки для экскрементов четвероногих друзей человека. Разочарованные полным отсутствием кафе, баров и разного рода павильонов, уже через час они отправились обратно…

«Охранять» Мусаева решили попарно: Джабраилов и штатный охранник сменялись братьями Батаевыми. Невзирая на категорический запрет на ношение оружия иностранными гражданами, а тем более прибывающими из России, в доме Мусаева гостей вооружили новенькими «глоками», которые пристреляли недалеко от дома на пустынном побережье.

– Ну и что представляют собой эти русские? – поинтересовался за ужином Мусаев.

За столом, кроме него и Джабраилова, сидел личный охранник, который еще и предположить не мог, что находится на пути к Аллаху. Оба брата Батаевых в это время дежурили, один у входа, второй на втором этаже, периодически переходя от одного окна к другому.

– Судя по всему, очень осторожные и опытные люди. Пока они изучают город. Сегодня были в районе, где, по словам лейтенанта, который возглавляет всю работу по их разоблачению, для них подготовлены тайники с оружием и взрывчаткой.

– Ты был с ними?

– Да, – кивнул Вахид.

– Как они отреагировали, когда ты представился им моим родственником?

– Они насторожились. Возможно, это их даже напугало, но не скрывали, что хорошо тебя знают.

– Откуда? – удивился Беслан.

Джабраилов пожал плечами:

– Говорят, много раз по телевизору видели…

– Да, что верно, то верно, – кивнул головой молчавший до этого Сакид, – я только по Си-эн-эн вас раз десять видел.

– А чего ты такой бледный? – бросив на него взгляд, удивился Мусаев.

– Не знаю. Ночью прохладно было, простыл, наверное, – пожал плечами охранник, расстегивая ворот рубахи.

Джабраилов насторожился. Все, как и объяснил сегодня Филиппов."…Упадет давление, станет бледным, потянет в сон. Возможно, бросит в пот. Не упусти момент…»

На лбу и над верхней губой Сакида выступил пот. Утерев его руками, он поднялся.

Джабраилов заметил, как его пошатнуло.

Мысли вихрем закрутились в голове бывшего милиционера: «Дверь в кухню плотно закрыта, за ней коридор, метров пять, в конце которого еще одна дверь, ведущая в небольшую комнатушку, где находились обе женщины, ожидая окончания трапезы. Успею!»

– Слушай, брат, тебя ведь шатает! – Он поднялся и обхватил Сакида сзади руками.

– Отведи его в комнату, пусть полежит, – спокойным голосом проговорил Мусаев. – У него после контузии это бывает.

Он не заметил, как Вахид вынул из наплечной кобуры телохранителя пистолет и снял с предохранителя, заранее зная, что тот всегда держит оружие с патроном в патроннике. Повернувшись в сторону стола, он отпустил уже обмякшее тело великана и несколько раз выстрелил в ничего не успевшего понять Мусаева. Из головы, издавшей звук лопнувшего арбуза, вылетело сизо-алое вещество, и он полетел на спину.

Не мешкая, Вахид выстрелил в то место, где только что сидел сам, приставил ствол к плечу своей левой руки и еще раз нажал на курок. Ему показалось, будто кто-то невидимый раскаленными щипцами вырвал кусок мышц. Превозмогая боль, он рухнул сверху на Сакида, вложил ему в руку пистолет и, завернув кисть, направив ствол охраннику в грудь. Практически одновременно с прогремевшим выстрелом раздался душераздирающий женский крик…

– Значит, убийца оказался из окружения Мусаева, причем ближайшего, – задумчиво проговорил лейтенант Кэнди.

– По всему выходит, сообщением о приехавших русских сами чеченцы ввели нас в заблуждение, – соглашаясь с ним, кивнул полный мужчина в очках. – Они прогуливались по первому этажу дома застреленного несколько часов назад известного лидера чеченских сепаратистов. – Я не стал вам говорить, но недавно из России был получен запрос на тех трех русских, которых мы разрабатывали. – Майор тайной полиции Хэрд Хит достал из папки, которую держал в руке, стандартный лист бумаги и протянул лейтенанту. – Настоящие их имена Кирилл Базин, Вадим Нестеров и Егор Ярцев. Это преступники, которые скрывались на территории Чечни от правосудия. Их отправили сюда для отвода глаз. Если бы мы арестовали этих людей, то вполне закономерно они бы всячески отрицали свою принадлежность к ФСБ. Мы бы посчитали это обычным поведением любой особой команды тайных спецслужб и обвинили во всем ФСБ. Но русские на этот раз каким-то образом умудрились разыскать преступников на нашей территории.

– Как состояние здоровья у того человека, который нейтрализовал охранника? – спросил лейтенант.

– Легкое ранение в плечо. Но он больше страдает от того, что не смог выполнить миссию, ради которой приехал сюда, – вздохнул Хэрд.

– Ему несказанно повезло, – хмыкнул лейтенант, – ведь четвертый выстрел был произведен по нему.

– Пятого все же избежать не удалось, – задумчиво глядя вслед двум санитарам, выносящим тело охранника в пластиковом мешке, заметил Хэрд.

– На что рассчитывал это человек? – проследив за взглядом Хэрда, удивился лейтенант. – Даже если бы ему удалось перестрелять всех, кто находился в доме, вряд ли он успел бы выехать в Париж.

– Как они говорят, с ними Аллах, – проговорил майор. – Нужно ехать. Прокуратурой принято решение о содействии российским властям. Я уже отдал приказ арестовать, согласно полученным документам, этих троих и готовить документы о передаче властям.

* * *

Был ясный солнечный день. По перрону сновали люди, гремели тележками носильщики, посвистывали маневровые локомотивы.

– Федор Павлович, а чем сейчас Джабраилов со своими людьми занимается? – спросил Антон Родимова.

– Сам он еще пока лечит руку, но скоро присоединится к Батаевым и продолжит обучение.

– Будет создана группа из чеченцев? – удивился Завьялов.

– Я планирую пока оставить их в составе вашего подразделения, – ответил Родимов.

– Нашу электричку объявили, – заметил молчавший все это время Полынцев.

Несмотря на то что Завьялову и Филиппову не терпелось поскорее вернуться домой, чтобы провести пятнадцать суток, предоставленные генералом для отдыха с семьями, было решено сначала поехать с Сергеем в наркологический диспансер недалеко от столицы. Федор Павлович только приветствовал это решение. Неделей раньше генерал навестил Ольгу и по секрету шепнул Филиппову, что проблемы у Полынцева достаточно серьезные.