Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что ты везла?
– Сама не знаю. Ящик какой-то. Мне запретили его вскрывать и вообще трогать.
– Где этот ящик сейчас?
– Не знаю. Его захватил Рой.
– Почему ты пустила на борт Рой?
– Я никого не пускала. Они сам проникли, и я не в силах была им помешать.
– Как ты связалась с Роем?
– Я с ним не связывалась. Едва я финишировала в пределах Багуты, рядом финишировали два корабля Роя и подвижный астероид. В этот же момент прервалась связь и Централью, поэтому я и не ответила. Мою яхту взяли в захват, вскрыли внешние шлюзы и вынесли груз. Потом появились вы. Я сама ошеломлена – все так быстро произошло…
– Кому первоначально принадлежал твой груз-ящик?
– Я не знаю имени. Инопланетянину, по-моему, оаонс-перевертышу. По крайней мере, я с ним договаривалась.
– Как ты с ним связывалась?
– Яхта еще совсем недавно тоже принадлежала не мне. Прежний владелец сел на один из космодромов в системе Скарца и вскоре погиб в результате несчастного случая. Как работник космодрома я проводила досмотр яхты и обнаружила на борту настроенный и оплаченный броузер мгновенной почты, одноканальный. Естественно, я его задействовала и мне ответил оаонс-перевертыш, тот самый. Он предложил мне выкупить яхту и доставить груз в указанное место. Я согласилась.
– Кем ты служила на космодроме?
– Сержантом службы спасения.
– У тебя хватило средств на выкуп яхты?
– У меня – нет. Но мне перевели необходимую сумму. И даже больше.
– Куда ты должна была доставить груз?
– Точно не знаю, мне задали транзитный курс с первой промежуточной точкой в системе Амазонки.
– На каком носителе тебе задавали курс и прочие данные?
– На стандартном лазерном диске принятого на Земле и земных колониях формата.
– Где он сейчас?
– На яхте, в драйве соответствующего привода.
– Ты лжешь, homo. Там его нет. Мы тебя предупреждали, не нужно нам лгать.
Скади растерялась.
– То есть – как это нет? Буквально перед тем, как вы раскурочили мою яхту, диск находился в драйве. Я говорила с перевертышем. Если его стащил какой-нибудь ваш солдат – я-то в чем виновата?
Дикая боль хлестнула по каждой клеточке, и Скади судорожно выгнулась на своем неудобном ложе, немилосердно выворачивая закрепленные суставы рук и ног. Это длилось совсем недолго, но и за считанные мгновения она успела испытать такие страдания, каких не испытывала никогда в жизни. А чуть погодя – краткий миг блаженства, когда боль бесследно исчезла.
– Попридержи свой лживый язык, homo. Лучше тебе рассказать всю правду: и где находится диск, и где сейчас груз, и какие у тебя дела с Роем. У нас впереди вечность, и страдать тебе придется очень долго. Ты все равно не выдержишь и расскажешь нам все и даже чуть-чуть больше. Так зачем страдать попусту? Говори сейчас, и, возможно, ты даже останешься в живых.
У Скади перехватило дыхание. Только сейчас она в полной мере осознала, насколько крупно вляпалась. Она всегда знала, что когда-нибудь умрет, но пока срок маячил где-то далеко за годами – не слишком о подобных вещах задумывалась. А теперь, когда смерть вдруг стала близкой и реальной, Скади остро захотелось жить. Отчаянно, до стужи в душе. Она обнаружила, что совершенно не готова к смерти. Ее обуял страх, такой всепоглощающий первобытный страх, что казалось он способен выплеснуться наружу и затопить огромный зал по самый купол.
– Я клянусь вам, что говорю правду, – срывающимся голосом крикнула Скади. – Все происходило именно так, как я говорила! Почему вы мне не верите?
Азанни оставался совершенно бесстрастным, и оттого еще больше походил на крупную сову, напялившую белый комбинезон.
– А почему мы должны верить тебе, homo? Ты ведь уже однажды солгала нам.
– Я не лгала! Я говорила только правду!
– Так почему же диска нет там, где ты говоришь?
– Не знаю! Я была без сознания! Может быть, вы сами его вынули из драйва!
Все азанни в зале, за исключением разве что солдат, дружно засвистели. Наверное, смеялись.
– Ты глупый и желторотый птенец, homo. И выдумки у тебя детские. Даже лгать ты как следует не умеешь – приборы сходят с ума, улавливая страх, который от тебя исходит. Говорящий правду страха не испытывает. У тебя есть последний шанс рассказать все. А потом мы возьмемся за ментоскопирование – настолько глубокое, насколько получится на твоем примитивном мозге.
У Скади из глаз градом катились слезы, и сдержать их она не могла.
Глубокое ментоскопирование означало практически стопроцентный распад личности. То есть, ту же смерть.
– Мамочка, ну что я вам могу рассказать… – всхлипнула Скади. Самообладание окончательно покинуло ее.
Азанни выдержали паузу – около минуты. Потом пестрый с насеста негромко прощебетал:
– Мы теряем время, Анайта. Приступайте.
– Слушаюсь, досточтимый пик!
И – чуть тише:
– Поехали, ребята…
Словно в насмешку, даже эта фраза прозвучала на интере. Скади еще раз всхлипнула, и попыталась изгнать из себя стремительно расширяющуюся пустоту. Ничего у нее не вышло.
Голова снова оказалась обездвиженной; к вискам прикоснулось что-то холодное и твердое, а потом холодно стало всей голове. Из-за слез Скади уже ничего не видела – ни суетящихся на стене азанни в белом, ни солдат, ни кремового потолка.
Почему-то перед глазами встала чешуйчатая поверхность злополучного саркофага. Безмолвная и равнодушная.
А потом раскаленная игла впилась ей прямо в мозг. Мгновение боли – и мир утонул в ослепительной, как взрыв сверхновой, вспышке.
Личность Скади Фри распалась в результате ментоскопирования спустя несколько земных часов – азанни-нейрохирурги с удивлением отметили, что ничего отличного от рассказанного ею на допросе реконструировать из воспоминаний не удалось. Тело прожило еще почти четыре месяца, и впоследствии было продано клинике по синтезу жизненно важных органов на Багуте-3, где и было разобрано на эти самые органы. Яхта «Карандаш» подверглась тщательному осмотру, сотрудники контрразведки пирамиды Азанни-Таинант чуть ли не вылизали каждый квадратный дюйм, но никаких следов астрогационного диска или броузера мгновенной почты все равно не отыскали. После дознания яхта в малопригодном для восстановления состоянии упокоилась на одном из резервных складов флота шат-тсуров с Багуты-4.
Ни сразу после уничтожения крылом азанни астероида и кораблей Роя, ни когда-либо впоследствии Рой не предъявил конклаву пирамид никаких претензий. Тщательное сканирование и прочесывание пространства в месте боя не дало никаких результатов – азанни и шат-тсуры находили только обломки астероида. Таинственный груз человеческой яхты исчез бесследно.