дёрнула я рукой и заржала в голос. — Конечно, в хозяйстве всё пригодится.

Как же это зашкварно выглядело со стороны.

А в лесу, наблюдая в окружении псинок, весь этот адский движ вокруг своих повозок, явно охеревал нуб из соседней деревни.

Он так дёргался… даже что-то кричал… Но вот досада! Всё — в пустоту…

Громко свистнув, одним движением руки, я отправила «саблезубых» очень-очень далеко, откуда они с испугу от резкого перемещения, скуля, спотыкаясь друг о дружку, метнулись в лес.

Извозчик, конечно, прифигел, но быстро словил вкус свободы.

С расставленными в стороны руками он кинулся к дороге, начал орать, причитать… Потом зачем-то помчался в деревню… но остановившись на полпути, прям с факелом, как олимпиец, блин, рванул что было сил, в Лодфус.

— Отлично! То, что мне и нужно! Только бы этот заносчивый Лиужеродский не прогнулся перед Доройским и не вернул товар назад. А впрочем пофиг… Вот и посмотрим кто кого… Пусть выживет тот, кто достоен. Мне нужны сильные люди, на которых я смогу в будущем положиться, а не гнусные соплежуи, — я вернулась в заброшенный замок, переоделась и уже через несколько минут, попёрлась на своей родной Земле в зал… досматривать оперу.

Нужно было видеть счастливую рожу Стасика, когда я пробиралась к своему 27-му месту.

Хе-хе! «Князь Игорь» ему видать совсем наскучил.

* * *

— …Проклятие, да и только, — прикрыл ладонью рот удивлённый и испуганный Дерен.

— А эти саблезубые твари не с места. Представляешь? Я шаг в сторону — они рычат, но на меня не кидаются. Тем временем, смотрю… а там, уже обе мои повозки, толпа растаскивает и все в деревню… Всё в деревню!

— Вот гады! Как же ты спасся?

— После того, как увели мою последнюю лошадь с телегой в Нелиасс, я услышал пронзительный громкий свист и рычащая стая, тотчас же исчезла. Я остался один.

— Это точно «проклятые». Не иначе. Неужто в наших лесах завелись?

— Не знаю, — Торсак, оглядываясь по сторонам, поёжился.

— Бежать тебе надо… пока никто, а особенно хозяева не пронюхали, что случилось и где тебя этой ночью носило.

— Куда?

— Да хоть куда… Беги! Жив будешь сам… А там глядишь и лошадь найдёшь себе. В другом баронстве будешь извозчиком… После всего, что я сейчас услышал… — помотал головой Дерен, — …поеду-ка я лучше на рассвете. Ты спрячешься у меня в телеге под товаром, а там решишь. Здесь тебе жизни не дадут. И Усону с собой бери. В баронстве знают, что она твоя… заморят девку, запытают, чтобы узнать, где ты…

— Ох… — возничий крепко стиснул зубы и поморщился, а потом как ошпаренный соскочил и метнулся к двери, — Я быстро!

— Стой! Куда?

— Я только серебряные взять…

* * *

Любое тайное дельце, рано или поздно, становится явным, потому что всегда найдутся глазки, которые видели, ушки, которые слышали, нос, который вдохнул… и так далее…

— Что значит напали? — вздёрнул бровями правитель, ещё не осознав всей полноты произошедшего, — Кто напал? — важно, как пузатый пингвин, расхаживал по украшенному дорогими тканями залу собственного замка Юйсаг Ниум Доройский.

Да… он был из таких, кто любил помпезность, изысканность и стиль.

— Б-б-б-рат… п-п-п…

— Прекрати бубнить! — прервал робкого слугу барон, — И говори нормально! Откуда вести?

— Б-брат! Брат! У м-м-м… ж-ж-жены брат в Нелиассе… Он н-н-ничего не брал, — сразу пошёл на попятную мужичок.

— Лиужеродские стало быть… Хм… — Юйсаг потёр шею, — И много ли украли?

— Н-н-н-н…

Барон нахмурил брови, ожидая слов.

— Нет? — он опередил беднягу.

Робкий помотал головой и снова:

— Н-н-н-н…

— Не знаешь? — переспросил правитель.

— Н-н-н-н…

— Иди уже отсюда, тупень! — Доройсий, фыркнув, махнул рукой, блеснув перстнями на толстых пальцах, — Вечно ничего толком сказать не могут! — нервничал он от не самых приятных новостей.

— Мой господин, — вмешался Русол, статный высокий рыцарь, который был на хорошем счету у барона, — Позвольте, я всё разузнаю.

— Постой! Я думаю! — поправив кафтан с расшитыми манжетами, Юйсаг подошёл к окну и бросил взгляд на самое древнее дерево в своих владениях.

Да… было что-то в этом древе загадочное. Его берегли, охраняли и даже чем-то подкармливали, чтобы ежегодно оно одаривало барона и его семейку густой зелёной листвой. Считалось, что смерть рода Доройских наступит тогда, когда высохнет и увянет этот символ вечной мудрости, богатства и процветания. Ведь именно с него начало разрастаться баронство.

Когда-то давным-давно… древний предок Юйсага, объезжая дарованные королём земли, заприметил высокий холм, на котором росло огромное дерево с мощным стволом и зелёной раскидистой кроной… Именно здесь, на возвышенности, вокруг величественного создания природы было велено возвести замок, стены и башни которого напоминали бы корону, дабы любой путник, проезжающий мимо и любой житель окрестностей, не забывали бы о том, в чьих владениях они находятся и почитали главного.

— У нас с Лиужеродским договор! Я провожу свой товар мимо Нелиасса, он получает монетами… в обмен за моё спокойствие. И что он себе позволяет? М? Ворует прямо из-под носа? Наглец! — начал рвать и метать Доройский, когда наконец-таки не самая приятная инфа торкнула его закисший в мирном бытие баронский мозг.

— О, мой господин, — теребя увесистый медальон с образом света, бросился на колени, припадая к стопам главы, взволнованный Птуэн, — «Тёмная» там завелась… Молодого Кнавта зачаровала и он уже не властен отдавать распоряжения со светлой головой и ясными речами. Он одержим и во всём слушается пришлую ведьму, которую ещё и при этом называет своей новой королевой.

— Чего ты несёшь? — процедил сквозь зубы Доройский, — Какая королева? Король у нас один! И его королева в столице рядом на троне сидит!

— Мне Талив, его священник, рассказал, — забормотал, запричитал «служитель образа света». — А тот сам видел, как убили баронессу Жаю, как Нирова выкинули в окно!

— Побойся светлого… Кто мог выбросить в окно, такого громилу, как Ниров? Хах! Он сам кого хочешь выбросил бы, — нервно усмехнулся Юйсаг.

Барон, не сводя глаз с дерева, которое нежно окутывал пушистый снежок, мял за спиной одну руку другой.

— Я не берусь утверждать, что там у них произошло, — он фыркал и пыхтел, — …но видится мне вся история совсем иначе. Пусть Ниров Жаю и убил, не спорю. Тут твой Талив, может быть, и прав, — отмахнулся правитель, рассуждая о соседях, — Но выбросился в окно этот рыцарь сам. Наверное, пьян был, а протрезвел, понял чего наворотил. Совесть и замучала. — Доройский резко развернулся, — А то, что слуги там насочиняли и Талив якобы увидел… Вра-а-аньё! Хотя… малец там явно распустил всех… — глядя на лысеющую макушку своего священника, он, сожалея и молча, покачал