Хотя лидеры движения за гражданские права игнорировали или критиковали Букера Т. Вашингтона, существует группа, которая тайно следует его стратегии — «работать, работать и еще раз работать». Это группа небелых иммигрантов в Америке. Я имею здесь в виду корейцев, гаитян, выходцев из Западной Индии, Южной Азии и Мексики. Все эти люди получили пользу от движения борьбы за гражданские права, как и я сам. Однако, кажется, мы понимаем, в отличие от многих афроамериканцев, что Америка изменилась. Вместо того, чтобы протестовать против оставшихся препятствий, мы стремимся использовать широкие возможности, открывающиеся перед нами. Вместо агитации в поисках симпатии белых и щедрости правительства, мы своим трудом прокладываем себе дорогу вверх по лестнице успеха.

Сегодня мы можем просто сравнить афроамериканцев с небелыми иммигрантами, чтобы увидеть, какая стратегия эффективнее — стратегия протеста или стратегия мобилизации собственных усилий. Это одно из преимуществ мультикультурализма. У нас есть то, что Фридрих Хайек назвал «парадигмой конкурирующих утопий», и мы можем сравнивать их, чтобы понять, что работает, а что нет. Вердикт сегодняшнего дня очевиден — если у вас уже есть права, протест ведет в тупик. В Америке XXI века Дюбуа неуместен, а Букер Т. Вашингтон жизненно необходим. В согласии с философией Вашингтона, простые люди любой расы и цвета кожи могут подниматься по социальной лестнице и, следуя принципу «работа, работа и еще раз работа», писать текст своей собственной Прокламации об освобождении.

Для человека существует мало занятий более невинных, чем зарабатывание денег.[124]

Джеймс Босуэлл. «Жизнь Сэмюеля Джонсона»

В 1893 г. историк Фредерик Джексон Тёрнер опубликовал свое знаменитое эссе, в котором утверждал, что эпоха американского фронтира — освоения диких земель на Западе — окончена и что американская мечта, основанная на приобретении новых земель, должна, наконец, исчезнуть. Тёрнер писал о том, что фронтир с самого начала был ключевым феноменом Америки. Но теперь, констатировал Тёрнер, мы достигли Тихого океана и больше нет земель, которые мы могли бы открыть и заселить. Тёрнер назвал особые черты характера, которые освоение новых земель выявило и развило в американцах. «Грубость и сила, соединенные с остроумием и любопытством, практичный, изобретательный ум, быстро находящий подходящие средства для достижения цели. Эта мастерская хватка во всем, что касается материальных вещей, недостаток эстетичности, но огромная эффективность в достижении результата. Эта неутомимая живая энергия, этот доминирующий индивидуализм, который проявляется и к добру и к худу, и в придачу позитивный настрой, жизнелюбие и радостный энтузиазм, которые приносит с собой свобода, — все это характерные черты фронтира».

Можно видеть, что Джексон не без критики относится к качествам характера тех, кто осваивал Дикий Запад, но он понимает роль, которую они сыграли в становлении страны. Джексон заявил, что завершение периода фронтира представляет собой конец целой эпохи. «Через четыре века после открытия Америки, через сто лет жизни при Конституции, фронтира больше нет, и с его исчезновением закончился первый период американской истории».[125]

Очерк Тёрнера вызвал широкое обсуждение. Первый вопрос, который я хотел бы рассмотреть: прав ли он, что фронтира больше нет, что не существует больше новых земель, нуждающихся в освоении? Я с этим не согласен. Тёрнер считает, что достижение американской мечты связано с землей, и более века назад так оно и было. Малоимущие граждане переселялись тогда на запад для того, чтобы найти новое место для жизни. Но теперь есть новый фронтир — это создание современного уровня благосостояния и новые технологии. Вместо того чтобы открывать новые пространства, мы создаем что-то новое. Сегодня богатство заключается по большей части не в земле; оно — в создании того, что не существовало прежде. Я имею в виду не только богатство, созданное новыми коммуникационными технологиями (у нас есть компьютеры и мобильные телефоны, не существовавшие в 1893 г.), но также бесчисленные инновации, способствующие прогрессу и удобству в медицине, сфере отдыха, эффективности труда и домашнем хозяйстве. Кто-то должен все это создавать, и в некотором смысле это сложнее, чем просто продвигаться на запад, осваивая новые участки земли. Я хочу сказать, что в условиях предпринимательского капитализма, когда освоение новых земель завершено, Америка нашла новый способ создавать богатство и благоприятные возможности для процветания. Фронтир никогда не исчезает.

Критика прогрессистов оспаривает эссе Тёрнера в том, что исторически у Америки были земли, требующие заселения. Как мы знаем, с точки зрения прогрессистов, Америка была полностью заселена, и, следовательно, «заселение» это другое название для «воровства». Мы уже исследовали этот аргумент в предыдущих главах. Теперь мы рассмотрим, являются ли формами воровства капитализм, инновации и свободная торговля — новые формы создания богатства, которые двигали вперед американскую и мировую экономики. Если это так, то большая часть богатства, которым в настоящее время владеет Америка, получено незаконным путем, и должно быть передано для перераспределения, о чем мечтают прогрессисты как на местном, так и на международном уровне.

В 1965 г. Барак Обама-старший опубликовал статью в «Журнале Восточной Африки», где рассматривал возможность введения стопроцентной налоговой ставки.[126]

Стоит спросить, как может человек в здравом уме предложить взымать с людей стопроцентный налог? В 1980 г. экономист Артур Лаффер отмечал, что, если бы правительство установило уровень налогообложения в сто процентов, оно, скорее всего, получило бы столько же доходов, как если бы уровень налогообложения был равен нулю. Если уровень налогообложения равен нулю, правительство, разумеется, не получит ничего. Но Лаффер говорил, что при стопроцентном налоге у налогоплательщиков не будет стимула для того, чтобы работать. Зачем вообще трудиться, если все, что вы заработали, вы должны отдать? Следовательно, никто ничего не произведет, и поэтому правительство не получит никаких доходов.

Как же тогда разумный человек может предлагать ввести стопроцентную налоговую ставку? Существует сценарий, при котором такой налог будет иметь смысл. Представьте, что вы проникли в мой дом и украли то, что принадлежит мне. В этом случае какая налоговая ставка для вас будет уместной? Да, сто процентов — поскольку эти вещи не ваши. Если дело касается присвоения чужого, никого не заботит, какое воздействие возвращение украденного может оказать на мотивацию. Эти вещи не принадлежат вам, так что вам следует их вернуть, а если вы откажетесь, то правительство будет иметь полное право вернуть их силой. Точка зрения антиколониализма состоит в том, что богатство капитализма — это краденые вещи, и, следовательно, Барак Обама-старший, не смущаясь, предлагает использовать власть государства для их конфискации.