– Обязательно, – отвечает Тайлер.

Мы выходим в приемную, где ждет своей очереди девушка лет двадцати с наушниками в ушах, и благодарим Лиама, что нашел для нас время. Тайлер говорит, что придет как-нибудь поправить свои старые татуировки.

На обратном пути к машине нас охватывает эйфория. Стоит нам встретиться взглядами, как мы начинаем хохотать. Мне ужасно не терпится снять повязку и показать эту красоту всему миру. Буквально сердце выскакивает из груди. Это не просто татуировка, а тайный знак, связывающий меня с Тайлером. Согласно статистике, мы пожалеем об этом максимум через три месяца, но сейчас я в полном восторге. Мы подходим к машине, Тайлер садится за руль, а я рядом. Он выжидающе смотрит на меня: куда теперь?

Честно говоря, я не знаю. Сегодня идеи приходят на ходу, и я задумываюсь, как провести остаток дня. Решение вновь приходит само собой.

– Ты знаешь «Вуду донатс» на Третьей авеню?

– Да, – отвечает он, и его улыбка становится шире. – Я понял, что ты имеешь в виду.

– Сюрприз не удался, – шучу я.

Впрочем, не важно. Тайлер просто не мог там не побывать. Все жители Портленда знают о стене с надписью, которая сделана на самом видном месте.

Поскольку мы уже в центре, дорога не занимает много времени. Машин стало больше, все возвращаются с работы, и мы попадаем в пару небольших пробок, однако нас это совершенно не беспокоит. Тайлер снова подпевает радио, а я хохочу, снимая его на телефон. Никогда не видела его таким беззаботным, и ему это идет. Очередь в «Вуду донатс» тянется на полквартала. Летом здесь всегда так: толпы людей мечтают попробовать заветный пончик, посыпанный хрустящим беконом. Но мы приехали не за пончиками. Нас интересует надпись на противоположной стороне улицы, которая давно стала неофициальным девизом города. Жители гордятся этим девизом и стараются следовать ему во всем. На задней стене здания красуются три слова, написанные желтыми печатными буквами: «СОХРАНИМ ПОРТЛЕНД СТРАННЫМ!»

Портленд всегда был странным, эксцентричным, не таким, как остальные города. Жители любого другого города сказали бы, что у парня, который разъезжает по улицам на одноколесном велосипеде в костюме Санта-Клауса, играя на волынке, не все дома. В Портленде это почти норма. Здесь люди могут делать, что им хочется, и никто их не осудит. Мне очень этого не хватает.

В Лос-Анджелесе считается, что ты должен стремиться к совершенству. Там люди хотят вписываться в общепринятые рамки. А здесь они хотят быть собой.

Тайлер выбирается из машины, обходит ее спереди и, улыбаясь, открывает мне дверь. Хотя приближается вечер, на улице все еще жарко. Зря я надела джинсы. Чувствую себя полной идиоткой в свитере с закатанным рукавом и повязкой, закрывающей правую руку до локтя. Я закатываю второй рукав – для симметрии.

Тайлер запрыгивает на капот автомобиля, вскрикивает и отдергивает руки от раскаленного металла.

– Ничего себе, как горячо! – удивляется он. – Залезай!

Я не понимаю, что мы там забыли, но сегодня такой день: мы делаем все, что взбредет в голову. Тайлер протягивает руку и втаскивает меня наверх. Мы усаживаемся поудобнее. Он опирается спиной на ветровое стекло, вытянув ноги вперед, а я сажусь по-турецки, положив руки на колени. Стена с надписью оказывается прямо перед нами. Нас отделяет от нее только ряд автомобилей. Как приятно сидеть здесь под теплыми лучами заходящего солнца с Тайлером.

– Не то что знак «Голливуд», правда? – нарушает молчание Тайлер.

Он рассматривает надпись «Сохраним Портленд странным», и на его губах играет улыбка, не сходящая с лица весь день. Он прав. Голливудская надпись привлекает внимание, ее видно с огромного расстояния. В то же время она далека и недостижима. Портлендская надпись скромна, не претенциозна, похожа на самих портлендцев. Просто слова на стене старого здания посреди города. Они так близко, что мы можем считать их своими, и уже только по этой причине они мне больше по душе, чем огромные буквы на холме, до которых идти пешком не меньше часа. Знак «Голливуд» оторван от мира.

И вдруг я осознаю, что мне вообще больше нравится Портленд, чем Санта-Моника.

– По-моему, этот город нам больше подходит, – рассуждаю я, задумчиво глядя на стену.

Мы понимаем, что значит быть не такими, как все, потому что влюбиться в сводного брата или сестру – не совсем нормально. Это удивляет, порой даже шокирует. Людям нужно время, чтобы понять. Но в Портленде странность всегда только приветствовалась, и я начинаю верить, что здесь нас примут лучше, чем дома. Нас будут считать классными и рисковыми, потому что мы не боимся разрушать стереотипы.

– Потому что мы ему подходим, – отвечает Тайлер.

Впервые за целый день я перестаю улыбаться, потому что хочу задать вопрос, который уже давно крутится у меня в голове.

– Ты правда здесь останешься? И никогда не вернешься в Санта-Монику?

Тайлер вздыхает и тоже становится серьезным. Оба мы знаем, чем все это закончится. Он останется здесь, а я поеду в Чикаго продолжать учебу. Мы снова расстанемся… Конечно, нам не привыкать. Но мне это начинает казаться несправедливым.

– Я собирался вернуться домой, Иден, – говорит Тайлер, подаваясь вперед. – Ты знаешь, я всегда хотел вернуться. Однако сейчас не могу, а может, и не хочу. Вся моя жизнь теперь здесь, не считая тебя. – Он подтягивает колени к груди и обнимает их руками. – Да, я здесь, ты в другом конце страны, и так будет целых три года. Ничего не поделаешь.

Я осторожно придвигаюсь к нему, и мир вокруг меня замирает. Я перестаю слышать шум автомобилей, голоса людей, щебет птиц в ветвях, слышу только стук своего собственного сердца и говорю хриплым шепотом:

– Ничего, мы привыкли к трудностям. У нас получится.

Тайлер поднимает голову, его глаза вспыхивают.

– Что получится, Иден? – лукаво спрашивает он, наклоняясь ко мне.

От его близости у меня начинается головокружение. Тайлер прекрасно понимает, о чем я, просто ему хочется услышать это от меня.

– Все, – без колебаний отвечаю я.

Мне легко, приятно и совсем не страшно. Я больше не волнуюсь, не боюсь быть неправильно понятой.

Вот он, тот самый момент, которого я так долго ждала. Нужный момент, нужные обстоятельства, нужное настроение. Это мой «следующий раз». Ни о чем больше не думая, я притягиваю его голову к себе, чувствуя пальцами шершавую щетину, закрываю глаза и нахожу губами его губы, мягкие и влажные.

Наши губы наконец встречаются, и мир вокруг перестает существовать. А я ведь так долго верила, что это больше никогда не случится. Я рада, что сделала первый шаг. Тайлер теребит мои волосы, другой рукой крепко прижимая меня к себе. Он целует меня нежно и медленно, обнимая так крепко, словно не собирается выпускать из объятий до конца своих дней. Он так долго этого ждал, приложил столько усилий, чтобы вымолить мое прощение! Я простила его и ни капли об этом не жалею. Иногда человек должен думать в первую очередь о себе. Нельзя его за это ненавидеть.