На следующий день советское командование снова обратилось к повстанцам через громкоговорители, пригрозив начать новую бомбардировку, если тела советских солдат не будут собраны и переданы Советам. Чтобы подтвердить серьезность этой угрозы, вертолеты и реактивные самолеты сбросили на долину приблизительно 350 бомб. Моджахеды подчинились сразу, все тела погибших были сложены на грузовики и доставлены к местному военному штабу.

Победа отряда Джана обошлась ценой бесчисленных сожженных домов и деревьев. В своем стремлении покончить с постоянными нападениями моджахедов на движущиеся на юг конвои, Советы огнем из танков и гранатометов превратили цветущую зеленую долину в выжженную пустыню. Все, что могло служить транспортным средством, включая ишаков и рогатый скот, было уничтожено. Части Красной Армии угоняли сельских жителей; многих из них убивали по подозрению в том, что они являлись экстремистами. Иногда для того, чтобы припугнуть других, беспомощных людей обливали горючим и сжигали заживо. Но хотя целые поселения медленно или быстро исчезли, моджахеды продолжали устраивать нападения на советские автоколонны. Вокруг дороги громоздились остовы разбитых танков, бронетранспортеров и грузовиков…

IV

Осторожность Вашингтона в отношении открытой поддержки сопротивления советскому вторжению в значительной степени была обусловлена американской оппозицией, которая открыто высказывала свое неодобрение. В 1980 году прямая помощь группировкам мятежников составляла лишь около 30 миллионов долларов. Но если в течение следующих четырех лет первого срока правления Рональда Рейгана эта незначительная сумма оставалась неизменной, другие заинтересованные страны меньше колебались в вопросе о поддержке моджахедов.

Пакистан, юго-восточный сосед Афганистана, с самого начала энергично выступил против советского вторжения. Имея в качестве соседа с одной стороны своего злейшего врага, Индию, а с другой стороны — контролируемый Советами Афганистан, Пакистан видел для себя потенциальную угрозу изоляции в окружении враждебных стран. Кроме того, военный диктатор Пакистана, Мохаммед Зия-уль-Хак, опасался, что в случае успеха советского вторжения Кремль может пойти еще дальше на юг в стремлении получить доступ к ближневосточной нефти и Аравийскому морю.

Набожный, хотя и не радикальный мусульманин Зин сделал себя международным изгоем после захвата власти во время военного переворота в 1978 году, повесив своего предшественника — премьер-министра Зульфикара Али Бхутто. Кроме того, генерал Зия, чьи напомаженные волосы и широкие усы напоминали о давно прошедших временах, разозлил Вашингтон еще и тем, что начал собственную секретную программу создания ядерного оружия. Теперь выступив против Советов, он мог стать полезным для Соединенных Штатов, что представляло для Исламабада даже больше, чем геостратегическую выгоду.

Генерал Ахтар Абдур Рахман Хан — суровый начальник пакистанской межведомственной разведки ИСИ (ISI, аббревиатура от Inter-Services InteIIigence) — сумел убедить Зия-уль-Хака в возможности сокрушить советскую военную машину в Афганистане. Ахтар уговорил его начать поставки оружия и подготовку кадров для афганского сопротивления, при условии, что горшок «не закипит», как любил говорить сам Зия. Кроме того, Исламабад позволил моджахедам создать базовые лагеря на своей территории — в Северо-Западной Пограничной провинции, граничащей с Афганистаном, где даже пакистанские законы почти не действовали.

Зия обратился к Джимми Картеру, и президент США согласился помочь. Правда, помощь не была предоставлена незамедлительно. Поначалу, в 1980 году, Зия отверг предложенные в качестве помощи моджахедам 400 миллионов долларов «на орешки» как слишком незначительную сумму. Его тактика все большего втягивания Пакистана в «холодную войну» сработала. В следующем году новая администрация Рейгана ассигновала на поддержку афганского сопротивления в общей сложности 3,2 миллиарда долларов США (не считая небольших сумм, выделенных ЦРУ непосредственно для того, чтобы обеспечить сопротивление оружием). Однако у Вашингтона не было реальной стратегии, кроме как причинить по возможности больший ущерб советским войскам. Белый дом не верил, что моджахеды могли нанести поражение Красной Армии.

Зия настаивал на том, что именно он должен контролировать помощь ЦРУ моджахедам — как оружием, так и деньгами. Тем самым Пакистан, который впрочем, как и США, не хотел афишировать поддержку моджахедов из опасения спровоцировать Москву на открытый конфликт, позволил правительству США отрицать свою причастность к финансированию моджахедов, осуществляя помощь афганскому сопротивлению через пакистанскую разведку ИСИ. Но зато контроль над денежными потоками давал Зия-уль-Хаку власть самостоятельно решать, какие группировки афганских мятежников получат наибольшую выгоду от заокеанских щедрот. Так, львиная доля американской помощи доставалась самым бескомпромиссным группировкам, главным образом — бойцам Гульбеддина Хекматьяра. Например, Ахмад Шах Масуд, несмотря на значительные успехи в боях против советских войск, не получил почти никакой помощи от ЦРУ, и даже позже, когда она была выделена, большинство из этих денег было расхищено пакистанскими чиновниками и лидерами моджахедов, в числе которых был и Бурхануддин Раббани, которому Масуд номинально подчинялся. Решительный шеф ИСИ Ахтар стремился усилить строгий контроль над контактами, которые поддерживало с моджахедами ЦРУ. Альянс Зия-уль-Хака с исламистами-джихади как внутри, так и за пределами Пакистана, в конечном итоге мог иметь серьезные последствия и для его собственной страны, превратив более или менее светское государство в такое, где исламистские фундаменталисты получат реальную власть и будут представлять для правительства постоянную угрозу.

Китай был одной из первых стран, которые последовали примеру Пакистана и начали оказывать моджахедам существенную поддержку. Пекин, который также соперничал с Советским Союзом и Индией, начал переправлять в Афганистан оружие. Египет начал делать то же самое, но в меньших объемах. Однако эта помощь бледнела по сравнению с той поддержкой, которую оказывала афганским моджахедам Саудовская Аравия. Эр-Рияд решил удвоить ту сумму, которую согласился выделить моджахедам Вашингтон. Саудовский Генеральный департамент разведки, возглавляемый эрудированным «западником» принцем Тюрки Аль-Фейсалом, пожертвовал на это дело сотни миллионов долларов от нефтяной прибыли и приобрел большое влияние среди моджахедов, вплоть до того, что занимался отбором командиров и группировок, которые считал нужным поддержать в первую очередь. Позднее дополнительная помощь моджахедам стала поступать из частных источников в Саудовской Аравии, в том числе и от Усамы бин Ладена. Отпрыск крупнейшего строительного магната страны, Усама бин Ладен не только пожертвовал афганским моджахедам миллионы долларов и строительное оборудование, с помощью которого им были построены подземные комплексы в горах Тора Бора на востоке Афганистана. Он также помог привлечь в Афганистан орды арабских и других иностранных боевиков из числа исламистских фундаменталистов. Именно они во многом способствовали тому, что джихад в Афганистане из сопротивления местному правительству и его советским покровителям превратился в международную идеологическую борьбу против того, что исламисты считали «западным упадком» и «западным господством».