*** Он обнимает меня, прижав к горячему телу. Жарко целует мои губы, проводит кончиком языка по их контуру, и я не сдерживаю стон. Я скучала по этим поцелуям, я жаждала их… Мне всё равно, что будет потом. Что будет со всеми нами. Я ощущаю лёгкость и эйфорию, удовольствие от ласк Вадима.

Позволяю ему всё. Его руки гладят моё тело, избавляют от одежды. Губы, колясь щетиной на лице, рисуют узоры на коже.

Как же приятно… Я таю в его руках, превращаясь в одно лишь слово – наслаждение. Только одна эмоция, мыслей нет. Ничего нет, только я и он. Только это тяжёлое дыхание двоих, стоны и возбуждённые тела.

Он дразнит меня, лаская меня прямо под трусиками, но пальцы не заводит внутрь, а мне уже хочется намного большего. Губы ласкают мои соски, и меня разрывает от кайфа и желания, чтобы он взял меня прямо сейчас. Хочу его горячий член в себе, почувствовать толчки, испытать этот кайф и разделить его с ним, вместе дойти до финала… Но он только дразнит…

– Возьми меня, – прошу уже я, не выдерживая это томление внизу живота.

Хочу, чтобы он уже снял это напряжение. Хочу его. Хочу секса с ним.

Он уже склонился надо мной, как вдруг меня кто-то затряс за плечи.

Резко распахнула глаза и выдохнула.

Ничего не могу понять. Я…спала? Это был сон? Про секс с Вадимом, где я просила его…взять меня? Кошмар какой…

Перевела взгляд на Виталика. Интересно знать, что я говорила и делала, что он аж разбудил меня.

– В чём дело? – спросила хриплым со сна голосом.

И не только со сна. Я в самом деле была сейчас на грани возбуждения. Этот сон свёл меня с ума. Бельё мокрое, я чувствую. Тело пульсирует, требуя разрядки.

– Ты так стонала, что я сам поймал стояк и чуть не кончил, – сказал он и стал прижиматься ко мне.

Боже, я еще и стонала? Чёрт… Но я не хочу секса с Виталиком. Только не сейчас.

– Что тебе снилось? Рассказывай. Я? – продолжал говорить Вет, целуя шею и ныряя рукой в мокрое бельё. – Ого… Ты чего такая возбуждённая?

– Ничего, – ответила я. – Во сне такое бывает. Извини, я в душ.

Убрала его руки от себя и встала с кровати.

– Ну какой душ, Алин? Я теперь секса хочу капец как. Ты меня завела своими стонами, а теперь убегаешь.

– Извини, не сейчас.

Закрылась в ванной, пытаясь прийти в себя. Штирлиц снова был на грани провала. А если бы я стонала имя Вадима во сне? Это был бы последний день моей жизни.

Я думала, всё осталось в прошлом. Но тогда откуда этот сон?

Во сне я была такая…раскрепощённая. Я в принципе себя ни с кем так не вела, в постели я довольно скромно себя веду, а тут сама просила меня трахнуть.

С ума сошла, что ли? Даже в снах Вадим порочнее некуда, и меня совратил…

Как же теперь всё выкинуть из головы? Ещё и идти к нему домой вечером, смотреть в эти синие глаза и сгорать от стыда…

Вечером поехали в дом Вадима. Здесь было уже гораздо уютнее. Похоже, Ангелина здесь бывает куда чаще, и дом стал совсем другим.

Гостей было уже много, когда приехали мы. Обычная вечеринка, ничего сверхоригинального. Застолье, веселье, песни под гитару. Только я после поздравления с именинами старалась не смотреть в синие глаза. Тут же в голову возвращался сон и заставлял гореть мои щёки. Что же за чертовщина такая? Ну почему этот молодой мужчина так действует на меня?

Жаль, что нельзя смешать Виталика и Вадима, получить идеального мужчину, и мне приходится выбирать между ненормальной страстью, даже какой-то одержимостью, и тёплой безопасной любовью.

Ничего, я справлюсь с этим. Лично для меня стабильность и крепкое плечо, уверенность в завтрашнем дне куда важнее флюидов в голову. Флюиды уходят, а мужчина рядом и быт остаются.

– А у нас есть новости, – сказал Виталик в перерыве между беседами и обнял меня.

Все ребята тут же уставились на нас, ожидая продолжения.

– Мы подали заявление в ЗАГС, и всех приглашаем на нашу свадьбу! – радостно сообщил он.

Я смущённо улыбнулась, а друзья взорвались криками, поздравлениями и аплодисментами.

– Вот это крутяк!! Поздравляем! Молодцы! – кричали они.

Глаза Виталика светились счастьем, он был доволен произведённым эффектом. Лишь в одних глазах радости не было – синих. Вадим смотрел на меня так, будто его только что огрели по затылку. Почему его так выбила из колеи эта новость? Он единственный, кто ни сказал ни слова в ответ. Просто молча смотрел, потом опустил глаза в бокал и сидел так.

– Что с тобой? – тут же заметила резкую смену его настроения Лина.

– Ничего, – довольно грубо ответил ей и нахмурился ещё больше.

– Что-то не так? Тебе не нравится праздник? – захлопала она ресницами в удивлении.

– Я курить, – бросил Вадим и вышел из-за стола, ушел в курилку в гордом одиночестве.

За ним потянулись и другие наши «курятины». Мне было очень неловко. И что это за реакция? У него свои отношения есть. Почему известие о скорой свадьбе его так расстроило?

***

Весь вечер Вадим провел не в лучшем настроении. Виталик, кажется, всё понял. Но вместо сцен ревности мне, он победно улыбался, будто я – трофей, и досталась ему на поединке.

Это очень неприятное ощущение. Таких поступков я не ожидала от него. Выходит, он не верит в то, что Вадим меня смог забыть, и привёл меня на его же день рождения, чтобы испортить ему праздник объявлением, что официально, так сказать, теперь уже по закону, я досталась ему. Почему-то мне стало это очевидно сегодня. Улыбка победителя не сходила с губ Виталика всё это время, а мне было ровно так же неприятно всё это. Они меня будто на кон поставили и соревновались за моей спиной…

Настроение было безнадежно испорчено, и я захотела домой.

– Виталь, вызови такси. Домой поедем, – попросила я его.

– Блин, малыш, деньги кончились на телефоне. Пойди свой возьми и оформи заказ.

– Ладно.

Ушла в коридор, где благополучно в куртке был забыт мой телефон.

Блин, только не это!

В углу на диване курил Вадим. Весь вечер уже курит. Так и рак лёгких недолго заработать. Ладно, не буду обращать внимания, просто возьму телефон и всё.

Подошла к шкафу с верхней одеждой. Вынула из кармана аппарат и стала набирать необходимые данные для вызова машины.

– Значит, решилась? – заговорил Вадим со мной.

Обернулась на него с телефоном в руке.

– Да. А что?

– Ничего. Совет вам да любовь, – ответил он так, что последняя фраза звучала как проклятие. – Я не приду, уж извини. Ненавижу свадьбы. И любовь ненавижу.