– Ты прав, – спокойно кивнул Роберт, – завтра действительно все изменится. И… вот что, Пипс: запомни, скоро упадут Франкитти. Думай, как выжать из этого бабки – думай уже сегодня, иначе завтра за тебя будут думать другие.

Синий прищурился и внимательно посмотрел на своего собеседника.

– Вам, милорд, виднее…

– Да. Мне виднее, – Роберт бросил взгляд на часы и поднялся, – и помни – когда к тебе придут новые оптовики…

Синий коротко склонил голову в знак понимания и, морщась, влил в себя новую порцию.

– И прекрати пить, – сказал Роберт от дверей заведения.

За его спиной коротко дзинькнул колокольчик. Не оборачиваясь, Роббо миновал узкий грязный переулок, образованный серыми стенами складских терминалов, и вышел к прямоугольной посадочной площадке, где его ждал чуть помятый черный коптер.

– Поехали, – приказал он пилоту, захлопнув за собой дверцу.

Не зажигая прожекторов, небольшая машина вертикально взмыла в мутное туманное небо. Роберт еще раз посмотрел на часы и стащил с плеч пальто. Под недорогим серым костюмом на нем был надет имперский бронекомбинезон – сняв обувь и одежду, Роббо не спеша облачился в мимикрирующее обмундирование, затянул на бедрах широкий пояс с кобурой и всунул ноги в высоченные сапоги ни сложной ребристой подошве. Затем настал черед толстого защитного наплечника – подсоединив наконец все крохотные штекера, связывавшие снаряжение в единую «думающую» цепь, он откинулся на спинку кресла и зашарил по карманам лежащего рядом камзола, отыскивая сигару. Время у него еще было.

Коптер мчался над разноцветным морем огней – вечер только начинался, и та часть Саберхилла, которая будет спать этой ночью, уснет еще не скоро – еще долго будут сверкать переливающиеся рекламой фронтоны его разнокалиберных башен, и праздношатающийся народ не один еще час будет вливаться в гостеприимные двери баров и увеселительных заведений.

А утром… что ж, кое-кто до него просто не доживет. Завтра вездесущие Франкитти с оторопью поймут, что кто-то, невидимый и отвратительно наглый, осмелился поднять руку на священную особу одной из их главных «шестерок» – и они спешно соберут совет. Завтра скривятся в отчаянии самодовольные прежде рыла мелких уличных дилеров, узнавших, что товар им теперь брать и вовсе неоткуда – и они возопят. Что будет дальше, Роббо знал…

Пилот опустил коптер на окраине города. Не глянув в его сторону, Роберт распахнул дверь салона и нырнул в морозную тьму. В нескольких метрах от коптера влажно поблескивала черной гладью бронеборта приплюснутая громадина с золотыми имперскими крестами на косых стрелах атмосферных килей. То был крейсерский ТР-200, один из трех больших универсальных катеров «Валькирии», повидавший на своем недолгом еще боевом веку десятки стремительных высадок и яростных воздушных атак. Роберт запрыгнул в распахнутую темную пасть двустворчатого люка, и толстенные изогнутые «челюсти» бесшумно сомкнулись за его спиной.

В довольно просторной ходовой рубке были заняты почти все откидные кресла рабочих стоек, отчего слабо освещенное полукруглое помещение сразу показалось Роберту тесным и едва ли не душным. Левое пилотское кресло неторопливо развернулось навстречу вошедшему, и меж тонких губ Баркхорна дважды дернулась дымящаяся сигарета:

– Вперед?

– Поехали, – Роббо занял свободное правое и надел на голову тонкий обруч системы связи. – Наблюдатель на месте?

– Все по плану, – отозвался из красноватого полумрака высокий голос капитана рейнджеров Ника Снайдера, – объект прибыл в свой ресторан. Отклонения по хронометражу незначительные.

Нервные пальцы Баркхорна едва заметно поиграли предельно «заостренным» в реакциях штурвалом, и многотонная машина почти бесшумно оторвалась от растрескавшегося покрытия площадки. Через несколько секунд на экранах появилась степь. Здесь бесконечные городские туманы были не властны над небом, и ровное покрывало высокого снега, такое золотое в утреннем солнце, летело сейчас по экранам призрачной и манящей синевой бездны: казалось, что идущий без единого огня катер мчится не в воздухе, а в бесконечной глубине загадочного синего океана.

Баркхорн хорошо изучил дорогу: менее чем через десяток минут катер упруго сбросил скорость, накренясь, чуть склонил вперед свою хищную узколобую голову и начал снижаться. На экранах проступили изломанные тени витых башен крупного поместья. Молча кивнув пилоту, Роберт переключил свой сектор экрана на сонарную графику и выдвинул на себя оружейную панель. Катер завис на месте и чуть накренился на правый борт. В его носу щелкнули, раскрывшись, задвижки орудийных клюзов, и ребристые стволы могучих излучателей плавно выплыли из глубины своих покойных нор.

Пальцы Роберта пробежались по пульту управления, и разноцветное стереоскопическое изображение замка увеличилось, заняв собой весь правый сектор. Тревожно вспыхнули крестики маркеров – прицелов передней полусферы. Роббо дернул уголками губ и уверенно согнал их в кучу, сосредоточив на вершине одной из боковых башен; его ладонь легла на широкую клавишу залпа, закрыв ее целиком.

Катер мягко качнулся, откуда-то из-под мерцающего огоньками пульта донесся мощный, хотя и приглушенный, удар.

– Раз, – прошептал Роберт.

Веселая компания крестиков сорвалась с разнесенной в пыль башни, крутнулась по экрану и сосредеточилась на ее противоположной сестре. Катер снова тряхнуло.

Опытный Баркхорн рванул штурвал, не дожидаясь команды – дежурные помешения охраны поместья были уничтожены, и теперь следовало спешить высадиться в периметре стен раньше, чем последние уцелевшие стражи заметят несущуюся из ледяного мрака невидимую смерть – и, желательно, раньше, чем они успеют связаться с хозяином. Роберт, впрочем, учел и это: на широкой спине катера развернулся ажурный венчик антенны, и мощнейший помехопостановщик намертво блокировал всю стандартную связь в радиусе десяти километров.

Катер пружинисто сел на свободной от машин посадочной площадке поместья, и из двух распахнувшихся в его бортах створов горохом посыпались стремительные черные тени.

Баркхорн не выключал двигатели: до тех пор, пока последний из высаживающихся не займет свою первую позицию, до тех пор десантные средства должны стоять в секундной готовности – потому что командир высаживается последним.

Но сейчас они не ждали командира: операцию готовили специалисты, прошедшие хоть и сокращенный – до четырех лет – но все же тот, имперский курс офицера планетарно-десантных сил, и каждый из высадившихся знал свою роль и свое место. Двое десантников прикрывали одетого в неизменный комбинезон Руделя, еще один нес его бездонный кофр, остальные короткими перебежками быстро приближались к темному фронтону аляповатого трехэтажного строения посреди очерченного стенами овала поместья.

Их не встретил никто – лишь в темном громадном холле несколько раз полыхнули очереди бластеров, моментально подавленных нападавшими. На втором этаже авангард наткнулся на трясущегося от ужаса громилу под пару метров ростом, оказавшегося начальником охраны – его по приказу Роберта отволокли в просторный кабинет хозяина, где и ожидалось главное действо.