– Она больше его не видела?

– Если и видела, то мне не говорила.

– И в полицию не обращалась… – Брук переступила с ноги на ногу.

Возможно, человек на углу улицы – просто случайный прохожий. А если это был тот, кто похитил Дебби, он мог испугаться, обнаружив, что его заметили, и прекратить наблюдение. Или тщательнее маскироваться.

– Еще у Дебби появился новый парень. Она не говорила, как его зовут, и я не придала этому значения. Она тяжело переживала развод. Мы с Ронни просто хотим, чтобы она была счастлива.

– Для нормальных родителей естественно хотеть добра своему ребенку. Когда они стали встречаться?

– Думаю, несколько недель назад.

– Она знакома с Рейфом Янгером?

Марта нахмурилась.

– Это была мимолетная связь. Думаю, просто оба они чувствовали себя отвергнутыми и одинокими. Дебби рассталась с Рейфом, и я этому рада.

– Почему?

– Часто меняет работу. И любит выпить. Не слишком хорошее сочетание.

– Что вам известно о Рейфе?

– Он работал вместе с Дебби в доме престарелых.

– Рейф живет где-то неподалеку?

– Насколько я знаю, в последнее время он жил в маленькой квартирке к западу от нашего дома. Думаете, это он похитил Дебби?

– В субботу вечером его видели у «Лакиз» в то же время, когда там была Дебби, но это все, что у нас есть. Может, они просто случайно столкнулись… А как насчет дорожных рабочих? Или сотрудников, обслуживающих кабельные сети? Курьеров службы доставки?

– Дебби ничего мне не говорила. – Марта сжала руку мужа. – Мы голову сломали, ища какую-нибудь зацепку.

– У вас есть номер телефона Рейфа? Или адрес?

– Нет. Дебби сказала, что его телефон отключен. И он часто переезжал.

Лицо мистера Роберсона исказила гримаса – смесь отчаяния, печали и безнадежности. Он попытался что-то сказать, но снова издал лишь булькающий звук. Жена похлопала его по руке.

– Ронни, я покажу этим дамам несколько фотографий Дебби. Мы ненадолго.

Его взгляд переместился на жену. Мистер Роберсон понимал, что она пытается уберечь его от стресса. Наконец он кивнул, и Марта проводила их по коридору к входной двери.

– У меня нет фотографий, – прошептала она. – Но нам не стоит разговаривать при нем. Не хочу его волновать. Его это расстроит, и ему станет хуже.

– Поэтому вы просили Дебби не приходить какое-то время?

– Дебби хотела устроить отца в дом престарелых. Я не соглашалась, и мы все время спорили. Я не собираюсь лишать своего мужа единственного дома, который он знал. Он в нем вырос. И я ему нужна.

– Но у вашей дочери было другое мнение?

– Да. Она работает в доме престарелых и думает, что ей дадут скидку. Но мне это не по карману, со скидкой или без нее. И я все равно не согласилась бы, даже если б могла позволить себе такие расходы.

– Миссис Роберсон, – сказала Брук, – мы нашли машину вашей дочери у входа в национальный парк. В машине остались сумочка и ключи, но никаких следов Дебби. Что она могла там делать?

– Гулять. Она любит те леса. Любит бывать на природе. То, что вы нашли машину, – это хорошо или плохо?

– Это отправной пункт наших поисков. Последний раз ее видели в круглосуточном магазине, а теперь у нас есть ее машина.

Марта обеими руками сжала ее ладонь.

– Найдите мою дочь. Я знаю, что мы с Ронни были к вам несправедливы, когда вы остановили его несколько лет назад. Мы доставили вам кучу неприятностей, написав жалобу, но, пожалуйста, помогите нам.

– Я давала клятву исполнять свой долг, миссис Роберсон, и не собираюсь ее нарушать.

В глазах Марты блеснули слезы. Кивнув, она выпустила руку помощницы шерифа.

Когда Беннет вышла, Мэйси протянула пожилой женщине свою визитную карточку:

– Если что-нибудь вспомните, любую мелочь, позвоните мне.

– А если не вспомню?

– Не сдавайтесь.

* * *

– Что у вас был за конфликт с мистером Роберсоном? – спросила Мэйси, когда они с Брук возвращались к машинам.

– Четыре года назад я арестовала его за вождение в нетрезвом состоянии. Он разозлился и попытался меня ударить. Я защищалась, и он подал на меня в суд. Запись видеорегистратора подтвердила мою версию. Судья приговорил его к тридцати дням тюрьмы.

– Раньше его обвиняли в насилии?

– Это был его первый арест.

– Чем он занимался до того, как заболел?

– Двадцать пять лет преподавал историю в средней школе Вэлли.

– В то время, когда там училась Тоби?

– Да.

* * *

Он гладил ее нежную шею, чувствуя, как маска трется о щетину на щеках. Ему нравилось смотреть, как меняют цвет синяки на коже, от бледно-розового до лилового. Скоро они станут почти черными и обхватят тонкую шею, словно ожерелье.

Теперь, когда они были одни, его охватило ощущение силы и гнет этого мира немного ослаб.

Ее веки затрепетали и открылись. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать на нем взгляд и понять, где она. Вспомнив, она поморщилась и попыталась отползти. Быстрым движением он прижал колено к ее животу, удерживая на месте.

Она поняла, что выхода нет. Поняла, что скоро умрет, и ее охватил ужас.

– Не нужно бояться. Ты знаешь, что будет дальше. Нам никто не помешает.

– Пожалуйста… – Ее хриплый голос вызвал ассоциации с грубой наждачной бумагой.

Всю жизнь ему приходилось просить, заклинать, умолять тех, кто сильнее, и теперь было так приятно поменяться ролями…

– Пожалуйста что?

– Пожалуйста, отпустите меня. Я никому не скажу… Пожалуйста.

Он провел указательным пальцем по ее губам.

– Мне нравится, когда ты умоляешь.

Вторник, 19 ноября, 18.00

С заходом солнца температура воздуха начала снижаться, однако Майкл и Эллис не снижали темп. Они находили следы медведей и оленей, но до сих пор не обнаружили ни единого признака того, что Дебби Роберсон проходила по этому маршруту. Как бывший агент ФБР, Невада был опытным следопытом и понимал, что последние несколько дней на тропе не было туристов. Если Дебби Роберсон или кто-то еще шел здесь не по своей воле, не было никакого способа определить, что отпечатки подошв, сбитые листья, возможные признаки борьбы или другие следы оставлены именно ею.

И с каждой минутой у него крепло убеждение, что в парке девушки не было.

– Впереди стоянка. Давай сделаем привал и подумаем.