В душе неожиданно поселилась злость. Хорошая такая, сильная, тщательно и заботливо взращенная. Как там говорил Кевин в знаменитом фильме «Один дома»? «Вот вырасту, женюсь и буду жить один!»

Вот и я — вырасту! То есть поеду с шефом, изменюсь, и найду себе такого мужика, который не только от злобного деспота начальника меня защищать будет, но и от Ромашкиной тирании — тоже!

От негодования я булькала все утро. Строила грандиозные планы, рисовала в мечтах прекрасного принца, расписывала в мыслях прекрасное будущее и… толи краски взяла не те, то ли художник из меня так себе, но вместо идеального мужчины, перед глазами маячил то Ромка, то… Начальник, прости его осспади!

И оба красивые такие, улыбчивые, заботливые, сексуальные. Тьфу на них! Как будто всех остальных особей сильного полу уже порасхватали, а ты, Асенька, бери, родная то, остаточки!

Вот так вот, ругаясь и матерясь, я ворочалась в кровати, пытаясь угнездиться поудобнее. Хорошо хоть шеф на злую цаплю на его втором этаже не обращал внимания. Ругался там с кем-то по телефону, и до всяких там перелетных птичек ему попросту дела никакого не было. И по итогу, мрачный дятел в моем недовольном лице решил погрезить о чем-то другом. Ну, о червячках там всяких, личинках и, собственно, о предстоящем перелете. Все-таки, первый раз куда-то по небу намылилась!

Лететь, если честно, действительно было страшно. Я очень хорошо помнила, как самолеты падают — в связи с постоянной угрозой терроризма, не так уж и безопасны авиаперелеты, как о них говорят. Да и вообще, я же не знаю, что там и как!

Короче, вместо ванильных грез наступил черед здоровых опасений, подкрепленных собственным опытом невезучести. Нет, в итоге, конечно, я задремала… Но вроде только глазки прикрыла, а тут уже шеф стоит над душой и пиццей задорно чавкает. Ну, не наглость ли?

— Соколовская, ты вставать собираешься? — и невозмутимо так, кофеечек прихлебывая.

Вот же пакость-то какая. И поспать не дает, и едой не делится! Про ударную и столь желанную животворящую жидкость я вообще молчу. Кто ж так бедного ребенка будит? Вот если бы: «Асенька, солнышко, вставай, нам ехать надо. Открывай глазки, пей свой кофе, и поехали»… Вот был бы другой разговор!

Нет. Увы, но эта нудятина без галстука — отнюдь не герой моего романа!

— А надо? — сонно хлопнула ресницами, робко выглядывая из-под милого сердцу и тела одеялка. Эх… почему постелька становиться такой удобной только тогда, когда нужно из нее вылезать?

— Ну, если ты хочешь есть, — задумчиво протянул отвратительно-бодрый босс, с аппетитом откусывая еще кусочек от ароматного треугольника с сыром. Вот, как тут не проснуться, когда так уговаривают?

Я, конечно, не гурман, но вкусно покушать иногда хочется!

Впрочем, свежая, тепленькая, вкусненькая пицца с тянущимся желтеньким сырком не слишком-то зашла сонному, измотанному организму. И на активные повторные сборы начальника я смотрела с пофигизмом ленивого от природы муравья, не понимающего, почему, собственно, все вокруг так шустро ползают. А, главное, нафига они это делают!

В такси мне хотелось спать. В аэропорту — вдвойне. Вот так бы легла на ленту, глазки прикрыла, и пускай меня на досмотре просвечивают вместе с ручной кладью…

А! Забыла сказать. Вместе со мной явно прикорнуло и мое невезение. Ибо чемоданы оказались без перевеса, регистрация прошла без происшествий, досмотр мы прошли легко и играючи, и я даже не шлепнулась носом в гладкий кафель в зале ожидания! Правда, один раз оно все равно глаза приоткрыло.

Ну, когда самолет задержали еще на час прямо сразу после регистрации.

Шеф уже даже не ругался. Он просто молча скрипел зубами, прожигая дырку в стене, пока я, сидя на высоком деревянном стульчике, с видом похмельной совушки таращилась в панорамные окна на чужие самолеты. Они были красивые. Огромные, мощные, даже разноцветные! Они мчались по взлетной полосе, в мгновение ока взмывали в небо, маняще сверкая гладким железным крылом…

Но, когда я, наконец, оказалась в на удивление маленьком салоне бизнес-класса, уже не испытывала ни особого восторга, ни даже малейшего страха. Меня вон, хоть рядом с чемоданчиками уложи, я и тому рада буду!

А как же новые впечатления, спросите вы? Тю-ю-ю…

Из иллюминатора из-за шефской морды, уткнувшейся в планшет не видно ничего, турбулентность, которой так боятся в фильмах, оказалась на проверку легким покачиванием, а сам полет сводился к ощущению езды по идеально-ровной дороге. Разве только во время взлета уши заложило — вот и всё впечатления!

Скучно. Грустно. И жуть, как неудобно! Ноги особо не вытянуть (а говорят, что в экономе и того хуже, ужас!), голову не пристроить, кроссовки не снять… Я честно пыталась спать. То есть, как пыталась? Меня выключало, шея тут же затекала от неудобной позы, и я просыпалась. И снова засыпала. И снова просыпалась! В туалет ползала несколько раз, и то, чтобы только размять ноги… Да еще и еда оказалась так себе!

Это был ужас. Вместо нового опыта и хорошего отдыха, бедная я по итогу получила одни сплошные мучения. Пыталась даже на плече шефа украдкой пристроиться, но и тут потерпела фиаско. В этом плане сей умопомрачительный мужчинка оказался на редкость неудобненьким!

И выползла я по итогу из самолета в месте прибытия лягушкой, испытавшей на себе не только цикл интенсивной стирки с дополнительным полосканием, но и побывавшей под горячим гладильным прессом!

С-с-с-суровые «прачечные» у родимого Аэрофлота!

— Устала? — вскинув брови, поинтересовался Максим, пока мы, в толпе таких же вялых пассажиров ожидали наш багаж.

Я попыталась медленно поднять голову и…

— Быр-быр-быр, — только и ответила, тупеньким взглядом провожая каждый уплывающий по ленте транспортира чемодан.

Беленький. Красненький. Серенький… скучненький. Розовенький, в чехольчике. Оп! Пленкой и скотчем перемотанный. Желтенький… С Лондоном. Опять беленький. Коричневый. В клеточку! Снова с Лондоном… И снова. И снова. И снова!

— К-хм, — выразительно кашлянул шеф, складывая руки на груди.

И только тогда до меня, наконец, дошло, что мой собственный чемоданчик мимо нас уже третий раз проплывает!

— Извиняюсь, — усталой собачкой вздохнула, нехотя стягивая вместилище тряпок. Ладно хоть, вампирюга начальственный язвить не стал, только головой покачал, да легко подхватил с черной ленты свой не чемодан — чемоданище!

Мне помочь даже не подумал… Вот и как в него в такого прикажете с размаха влюбляться всей своей тонкой девичьей душенькой? Вот Ромка бы без разговоров и свои вещички тараканил, и мои, да еще бы и мое бренное тело на свое широкое мужское плечо загрузил!

С тоской вспоминая о друге, я снова полезла в карман за порядком истощенным в плане зарядки телефоном. Но толку от этого? Ромашка до сих пор мне так ничего и не написал…

— Ты чего там вздыхаешь? — притормозив неподалеку от выхода, поинтересовался Максим Се… а, ну его.