Не успел псионик закончить свое обращение к почти десять лет как мертвому Хабибу Ибн Зухайру, а Кальтер уже целился в мутанта из «ВМК». Руки майора ходили ходуном, но силы удержать оружие в них нашлись. Расстояние до врага было небольшим, и майор не промахнулся бы, даже не глядя. А контролер, похоже, и не собирался уклоняться, хотя отчетливо видел направленную на него винтовку. Он так и продолжал стоять, воздев руки к свету, и взирать на Кальтера огромными тоскливыми глазами…

Вырвавшийся из подствольника заряд крупной картечи начисто отстрелил мутанту голову, превратив ее в фонтан кровавых ошметков. Могучий мозг псионика, способного повелевать в Зоне всеми, был разнесен в клочья горстью свинцовой дроби, а укутанное в плащ-палатку тело просто шагнуло назад и вышло из луча света, словно растворилось в воздухе. К счастью, это была только иллюзия. Обезглавленный контролер никуда не исчез и не убежал, хотя вряд ли бы интрудер удивился, отчебучь мертвый враг нечто подобное. Но он всего-навсего отшатнулся и грохнулся навзничь, а потом замер без движения, как и все мутанты, коих прикончил до него Кальтер.

А майор уже стоял на коленях, содрогаясь от жутких спазмов рвоты, выворачивающей его наизнанку подобно той знаменитой аномалии, которая проделывает такое с человеком в буквальном смысле. Из носа майора текла кровь, а из глаз – обильные слезы, будто кто-то брызнул ему в лицо ударную дозу слезоточивого газа. В придачу к этому Кальтера колотил жуткий озноб. Казалось, к каждой мышце его тела подсоединен электрод, а на каждом электроде имеется собственный прерыватель – настолько хаотично и вразнобой сокращались мышцы интрудера. Чувствовал он себя при этом, пожалуй, ничуть не лучше контролера в последний миг его жизни. Голова у майора раскалывалась с такой силой, будто ее тоже разрывала картечь, только в режиме очень замедленного времени.

А затем, едва «мизантроп» уселся на парапет, чтобы прийти в себя, умыться и прополоскать рот, сознание все-таки оставило майора, и он, закатив глаза, рухнул на пол. Озноб продолжал трясти Кальтера, но с каждой минутой утихал, пока наконец не перешел в редкие единичные конвульсии. Бесчувственный майор дышал редко, словно коматозник, и при каждом выдохе у него из горла вылетали отрывистые хрипы.

Если бы в этот момент кто-нибудь из сталкеров следил за майором и прислушался к издаваемым им звукам, он понял бы, что на самом деле это вовсе не хрипы, а повторяемое вновь и вновь короткое двусложное слово. А вот что оно означает, удалось бы догадаться уже не всякому сталкеру. Лишь единицы узнали бы вылетающее из уст Кальтера экзотическое для здешних мест восточное имя. И уж точно никто из сталкеров не сумел бы объяснить, почему майор твердит это имя в горячечном бреду.

Хабиб… Хабиб… Хабиб…

Полковнику Петренко, заместителю генерала Воронина, командира группировки «Долг», весь вчерашний день и сегодняшнее утро не давала покоя одна новость, облетевшая по сталкерской сети всю Зону. Нет, замком («замкомдолг» – так называли его в шутку за глаза подчиненные) вовсе не утратил из-за этой новости покой и сон. Однако не проходило и часа, чтобы Петренко не возвращался думами к случившейся позавчера на «Агропроме» бойне. Мыслимое ли дело – гибель целого моторизованного взвода солдат! Причем не от когтей взбесившихся мутантов или иных превратностей Зоны, что было бы еще не так удивительно. Вояки погибли от рук каких-то отморозков, устроивших на них засаду прямо в известном на всю Зону форпосте миротворцев! К тому же эти отморозки якобы еще взорвали в придачу три БТРа и один армейский грузовик. Лихие бродяги, ничего не скажешь.

Сеть кишела слухами и терялась в догадках касательно произошедшего. По почти единодушному мнению всех здешних «политических аналитиков», нападение на патруль военных было лишено всякого смысла. Вряд ли победивший их при недавнем штурме Саркофага «Монолит» дерзнул провести карательный рейд по глубоким тылам противника. Вот если бы три недели назад военные надрали задницы монолитовцам, тогда еще понятно – сектанты вполне могли бы устроить армейцам вендетту. Но поскольку это именно миротворцы бежали от ЧАЭС, поджав хвосты и растеряв технику, то и мстить, по логике, должны были они. Да и разгромив военных на их базе, «Монолит» наверняка сразу взял бы на себя ответственность за эту акцию. Но секта до сих пор упрямо хранила молчание.

«Долг» из списка подозреваемых вычеркивался автоматически: клан Воронина и военные всегда соблюдали негласное, но твердое перемирие. Цели миротворцев и альтруистов-долговцев были во многом схожи, а конфликты меж ними случались редко и исключительно по недоразумению. Разве только это поработала группа долговца-ренегата Черепа, но он скорее ударил бы по обескровленной «Свободе», чем по такому зубастому противнику.

Оккупировавшей подвалы лаборатории «Х-18» потрепанной «Свободе» ныне хватало иных забот, чтобы заниматься такими самоубийственными выходками. Сегодня «анархистов» в первую очередь тревожила проблема хлеба насущного, а не очередная конфронтация с собратьями по недавнему поражению.

Бандиты? Абсурд! Эта публика шарахается от военных как от огня, а в стычки с ними вступает лишь тогда, когда те загоняют бандитов в угол. На «Агропроме» была проведена настоящая боевая операция, выверенная настолько, что даже войсковая разведка не сумела заблаговременно рассекретить вражескую засаду. А погибший армейский взвод, по слухам, сплошь состоял из контрактников – солдат закаленных и обстрелянных. Каждый из них стоил пятерых здешних бандитов – приблатненных трусоватых гопников.

Оставалось еще несколько мелких сталкерских кланов, у которых могли быть счеты с военными. Но интуиция подсказывала Петренко, что причина этой бойни не имеет отношения к межклановым конфликтам и лежит за пределами Зоны. Три БТРа и грузовик… Последний явно лишний для проведения обычного патрулирования в составе взвода. Значит, это был не патрульный рейд, а сопровождение какого-то важного груза, который, скорее всего, и стал целью напавших на вояк неизвестных врагов. Груз был ввезен в Зону, а не вывозился из нее. Какие из этого следуют выводы?..

Полковник мог поспорить с кем угодно на ящик водки, что в грузовике военных находилось оружие. А раз так, значит, на него существовал и покупатель. Но в Зоне гораздо практичнее и безопаснее выкупить подобный товар за артефакты, чем рубить топором кормящую тебя руку. Даже будь у покупателя конкурент, имеющий виды на партию этого же оружия, он скорее попытался бы перекупить товар либо захватить его после совершения сделки, когда мафия в погонах уже умоет руки. Судя по всему, в «Агропроме» произошла разборка не сталкеров, а закордонных оружейных баронов. То есть игра совсем другого уровня, недоступного пониманию полковника Петренко и подобных ему обитателей Зоны, чья связь с внешним миром была предельно ограниченной.

Однако замкомдолга все равно терзало любопытство, кто же выступал на стороне конкурентов хозяев уничтоженного «каравана». Были это наймиты из числа матерых сталкеров или же нападение устроила залетная команда вольных стрелков? Но что за «левые» головорезы могли пройти по Зоне до «Агропрома» и не только выжить, но еще и нигде не засветиться? Нет, версия с местными наемниками выглядела гораздо правдоподобнее. А раз так, значит, рано или поздно, но Петренко выяснит детали этого темного дела.