Политические репрессии были неотъемлемой частью политики советского государства с первых лет его существования, однако пика они достигли в период Большого террора. В 1937–1938 гг. органы НКВД провели массовые операции – «кулацкую», нацеленную на борьбу с «бывшими», и серию «национальных» карательных акций, направленных на преследование «неблагонадежных» национальных групп. С выходом приказа № 00447 террор в СССР стал «Большим».

Чистки 1937–1938 гг. отличались от предшествующих репрессий не только своим масштабом, но и организацией. Репрессии в отношении целевых категорий «кулацкой» операции были не новы для сотрудников НКВД, масштабные карательные акции против представителей «неблагонадежных» национальных групп проводились в стране впервые. В рамках «линейных» операций органы НКВД провели одиннадцать карательных акций, в том числе «польскую», «немецкую», «харбинскую», «латышскую», «эстонскую», «финскую», «греческую», «иранскую», «афганскую», «румынскую». Одиннадцатой карательной акцией стала так называемая смешанная операция. В рамках последней линии проводилось порядка 20 подопераций, в том числе «английская», «венгерская», «литовская», «американская», «испанская», «турецкая» и др. Кроме того, по «смешанной» карательной акции прошли и целевые категории, определенные вышедшими оперативными приказами НКВД СССР по «национальным» операциям, что свидетельствует о интенсификации террора.

«Линейные» карательные акции не были этническими чистками. Арестам подвергались как национальные меньшинства, проживающие в СССР, так и представители титульных наций, в том числе русские, украинцы, белорусы. В период массовых операций впервые анкетная «связь с заграницей» стала поводом для преследований, ранее такие данные являлись лишь основанием для подозрений. В целом «связь с заграницей», этничность, социальный статус и «антисоветское» поведение увеличивали «шансы» на то, чтобы подвергнуться репрессиям. Только с весны 1938 г., когда «национальные» операции заняли главное место в карательной политике, появилась тенденция этнизации сталинизма, так как около 60 % репрессированных являлись представителями национальных меньшинств. Но даже в этот период «линейные» карательные акции полностью не приняли формат этнических чисток. Главной причиной подобного рода репрессий стала борьба с пятой колонной в условиях ухудшения международных отношений.

«Харбинская» операция была направлена на борьбу с «японским шпионажем», в котором в первую очередь обвинили бывших служащих КВЖД и реэмигрантов из Китая. Преследования в рамках приказа № 00593 проводились на основании «связи с японским государством». Так же как и на другие «национальные» карательные акции, на «харбинскую» операцию распространялся «альбомный» порядок осуждения. Кроме того, с весны 1938 г. при проведении репрессий по приказу № 00593 наметилась явная тенденция этнизации карательной акции, так как с этого времени чекисты по обвинению в «японском шпионаже» массово репрессировали представителей «неблагонадежных» национальных групп, прежде всего китайцев и корейцев. Сами сотрудники НКВД относили «харбинскую» операцию к числу «национальных», проводя ее по всем отчетам как «линейную». Таким образом, «харбинская» карательная акция вошла в число «национальных» операций Большого террора, став в деятельности чекистов одним из главных направлений карательной политики, наряду с «польской» и «немецкой». В целом следует отметить, что репрессии в отношении «японских шпионов», и прежде всего против бывших служащих КВЖД и реэмигрантов из Китая, активизировались в момент ухудшения китайско-советских или японо-советских отношений. Своего апогея они достигли в период начала войны между Китаем и Японией.

«Харбинская» операция имела свои особенности. Ее следует рассматривать как сложноорганизованную репрессивную кампанию, так как по обвинению в «японском шпионаже» прошли широкие группы населения. Она стала единственной репрессивной акцией из числа «национальных», внутри которой реализовывались общесоюзные и региональные карательные направления. К общесоюзным линиям относятся «харбинская», «китайская» и «корейская». К региональным – «уйгурская», «японская», «дальневосточная», «монгольская», «тувинская», «консульская», чистки против «бывших». Выделение таких направлений, или линий, производится на основании целевых категорий, включенных в приказ № 00593. Целевыми категориями приказа № 00593 стали бывшие служащие КВЖД, реэмигранты из Китая, лица китайской, корейской, уйгурской, японской национальности, уроженцы Дальнего Востока и административно высланные из этого региона («дальневосточники»), русскоязычные перебежчики и этапированные из МНР и ТНР, сотрудники посольств, консульств и диппредставительств Китая, Кореи и Маньчжоу-Го, а также «бывшие». В Сибири, на Урале и Дальнем Востоке в рамках приказа № 00593 массово преследовали бывших кулаков, уголовников, священнослужителей, казаков, дворян, членов различных революционных партий и др. Поэтому «харбинская» операция теснее других «национальных» карательных акций связана с «кулацкой» и «РОВСовской» карательными акциями.

В целом особенности «харбинской» операции проявились именно в ходе ее проведения, а именно в отборе целевых категорий. «Японскими» шпионами были названы не представители японской национальности, так как только единицы проживали в СССР, а «харбинцы». Именно в этом проявилось первое отличие «харбинской» карательной акции. Вторая особенность состоит в широко представленных целевых категориях репрессии. Объединяет эти целевые категории не только «связь с японским государством», но и их социальный статус: все они относились к «неблагонадежным» группам населения. Еще одной особенностью «харбинской» операции стало включение в рамки приказа № 00593 «КВЖДинцев», репрессии в отношении них предопределялись местом работы. Кроме того, эта категория населения, эвакуированная советским правительством в 1935 г. из Маньчжоу-Го, легально проживала на территории СССР и занимала высокие посты в промышленности, НКВД, Красной армии, т. е. относилась к элите советского общества, в отличие от остальных, которые, по мнению НКВД, представляли «низовку». Репрессии против китайцев, корейцев и уйгур проводили и по другим массовым операциям, однако доминирующая часть (около 90 %) была обвинена в «японском шпионаже». Еще одной особенностью операции стали преследования иностранных граждан, прежде всего подданных Китая, в то время как по другим «национальным» карательным акциям подданные других стран прошли единично.

«Харбинская» линия стала главным направлением приказа № 00593. Репрессиям подверглось около 25 тыс. чел. русскоязычного населения, проживавшего, даже временно, в Китае, в том числе бывшие служащие КВЖД и реэмигранты. Второй по численности жертв целевой категорией «харбинской» операции стали китайцы, около 16 тыс. китайцев были обвинены в «японском шпионаже». Около 11 тыс. китайцев, попавших в целевую категории приказа № 00593, были арестованы на Дальнем Востоке. Корейцев по «харбинской» операции прошло около 5 тыс. чел., более половины – из числа депортированных осенью 1937 г. в Казахстан и Узбекистан. По региональным линиям прошло около 3,5 тыс. чел.

Реальные масштабы репрессий по приказу № 00593 в два раза превысили первоначально установленные цифры (25 тыс.) на аресты. По «харбинской» операции прошло 49 470 чел. По численности жертв она заняла третье место после «польской» и «немецкой» операций. Однако это не окончательная цифра. По «смешанной» карательной акции было осуждено около 1,6 тыс. чел., арестованных в рамках приказа № 00593, но по решению центрального аппарата НКВД включенных в «разные» протоколы, что свидетельствует об интенсификации террора. Поэтому итоговое число репрессированных в рамках «харбинской» операции нуждается в корректировке, что, несомненно, приведет к увеличению численности жертв приказа № 00593.