– Ты голодная? – Вика немного удивилась, но кивнула утвердительно. – Поехали, поужинаем.

Вика работала, редко дома бывала. Готовить не любила, предпочитая хороший ресторан. Ее право.

Утром я из лифта выйти не успел, как увидел на экране «Мальвина моя». О, вот и разбор полетов подъехал.

– Здравствуй, Катя.

– Вадим… – только имя сказала, а меня уже дрожь по позвоночнику. Я помнил эти интонации. Черт, я скучал по разборкам с Катькой! Мириться с ней всегда сладко было. – Я думала, ты познакомишь Нику с косаткой, а не с акулой.

Я тихо усмехнулся. Смешно.

– Ничего смешного, – оборвала Катя. – О таких вещах предупреждать нужно.

– Кать, это случайно вышло.

– Я бы Нику подготовила, – продолжала она.

– Это вышло случайно, – повторил я.

– Эта единственная случайная женщина, или будут еще? Скольких «случайных» Ника еще может встретить?

– Единственная, – с тихим рыком ответил. Я тоже закипать начал.

Я услышал, как Катя шумно выдохнула, и градус сразу спал.

– Ника переживает? – спросил обеспокоенно.

– Да нет, проявляет настороженное любопытство. Она же детектив теперь. Готовься.

М-мм, сарказм, обожаю.

– Кать, – позвал я, – я ничего специально не подстраивал.

– Ладно, Вадим, уже произошло, – она промолчала секунды две, а потом выдала: – Нам, наверное, в храм сходить нужно, узнать о церковном разводе…

Я сбросил. Хватит с меня разводов в этом году! Я криво усмехнулся. Вот и ответ: догонять или отпустить? Мальвина уже меня отпустила. За что боролся, на то и напоролся. Блядь.

Вадим

Я приехал в Лужники за пять минут до конца тренировки и поспешил в центр. Погода отвратительная. Ненавижу конец осени. Еще на подходе к залу увидел, что дверь открылась: отпускают уже. Кивнул Нике с рюкзаком на плечах и обручем под мышкой, что жду возле входа. Она помахала мне, но совсем не улыбалась.

Хм, дело явно не во мне. С Викой ситуацию утрясли более-менее: дочь интерес проявляла, но не агрессировала. Вроде бы. Может, устала и хочет, чтобы понянчился? У нее бывает. Да привыкла же, что переодеваться я не помогаю и в девичью раздевалку не захожу в принципе. Ладно, дома разберемся.

– Вадим, здравствуйте.

Я резко голову вскинул и телефон убрал.

– Здравствуйте, – мама подружки Ники подошла. С Катей вроде они общаются хорошо. Черт, забыл имя.

– Вы правильно сделали, что развелись с этой…этой… – она даже покраснела от злости. А я вообще не догонял. – Ваша бывшая – шлюха. Под чужих мужей ложится!

– Не понял, – и это правда. Кто шлюха-то?!

– Ваша Катя жопой перед моим мужем крутит, из семьи увести пытается! Своего мужика потеряла, теперь за чужими охотится! – и за малым не разрыдалась.

– Извините, вас как зовут?

– Марина.

– А теперь послушай меня, Марина. Я свою жену знаю: она чужого никогда не возьмет и не предаст даже ган… негодяя, – вовремя поправился я. Отец вежливой и воспитанной Вероники Полонской все-таки. – А вы в своем муже уверены так же, как я в жене?

У этой Марины не нашлось, что ответить, по крайней мере сразу, а ко мне уже дочь подошла.

– До свидания, тетя Марина, – произнесла тихо Ника.

– До свидания, – нехотя ответила та.

– Дочь, а ты чего грустная такая? – спросил, когда в машину сели.

– Со мной Тася не дружит больше, – поделилась обиженно.

– А почему?

– Не знаю. Она тоже не знает. Ей мама велела.

Вот сука эта мама! Детей нахера в бабские разборки втягивать?! Все-таки есть вещи, которые мужику никогда не понять.

– Привет, – притормозив на светофоре, сразу набрал Катю.

– Привет. Ты забрал Нику? Все нормально?

– Забрал, – и на дочку в зеркало заднего вида взглянул. Ничего не нормально. – А ты где?

– На работе.

– Мы приедем.

Катя на мгновение затихла – обеспокоенно чем-то, сто процентов просто.

– Приезжайте, – проговорила неуверенно.

Погода была паршивой, поэтому народ в пятничный вечер прятался в заведениях, где тепло, сухо и можно выпить. Мы залетели в «Babu Маshu», пробежавшись пару проулков по Ильинке – ближе машину не оставить! Промокли немного, но Ника развеселилась. Внутри было шумно, все свободные места заняты, пахло кофе, выпечкой и апельсинами.

– Привет! – Катя вышла из задней двери, практически незаметной на меловой доске за стойкой. Обняла Нику, повисшую на ней длинными ногами, затем шапку со следами дождя сняла. – Карина, покормишь даму? – весело поинтересовалась Катя.

– Пусть дама ко мне идет, будем вместе заказы принимать и вкусняшки лопать.

Ника в охотку побежала в зону заказов с выпечкой и пирожными, а Катя на меня взглянула:

– Кофе?

– Пожалуй.

– Олежик, американо с одним сахаром, – с улыбкой попросила Катя.

Высокие столы по периметру были заняты, как и три круглых маленьких в углах. Кому-то нужно думать о расширении бизнеса, если есть желание доход от этого всего получать.

– Олежик, это не для меня вообще-то! – услышал и повернулся.

Это что, бариста такой?! Мужик в борцовке, забитый на обе руки, с бородой и лапами загребущими?! Да он в баре байкерам пиво наливать должен, а не в милой кафешке напитки делать!

– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась Катя и вручила мне американо.

– Это что такое? – я кивнул на сердечко из пенки.

– Это не для тебя, – она взяла палочку и стерла рисунок. – Так чего ты хотел?

– Давай приткнемся где-нибудь?

– Пойдем ко мне.

Мы тоже зашли за стойку, и я не удержался, прошелся взглядом по этому Олежику: здоровый бугай, такому делать здесь нечего! Мы исчезли в помещении для персонала, поднялись на один пролет вверх по железной лестнице и оказались в небольшой комнате, отделанной под уютный, но достаточно сдержанный кабинет. Где свечи? Лампы и пахучие штучки?

– Присаживайся, – предложила мне, но сама стоять осталась. Я тоже. Интересная картина: на столе маленький букетик ландышей и тюльпаны с закрытыми белыми бутонами, ее любимые, а в мусорном ведре – розы. Прикольно, конечно, да…

– Это бариста Олежик лапами своими собирал? – кивнул на мелкий букет.

– Не твое дело, – холодно отрезала Катя.

– Ты где его взяла такого? Он не опасен, нет? Здесь дочка наша вообще-то.