– Ирма, что это?

Она выглянула из дома, пожала плечами:

– Барахло. Мой сын принес эту штуку, когда еще был совсем маленький. Давно собираюсь выбросить.

– Где он ее взял?

– В развалинах. Где-то возле замка. А что?

Акробат протянул предмет женщине:

– Не выбрасывай. Старая вещь, времен Единого королевства. На материке за нее тебе дадут три марки.

– Большие деньги. Но я не собираюсь на материк. – Она все же взяла железку, держа ее недоверчиво. – Кто будет платить за это?

– Поверь, я не шучу. Когда вернусь, обязательно расскажу, кому можно ее продать.

Они попрощались, и он пошел по пустынной улице, мимо домов с закрытыми ставнями. Было видно, что в них давно никто не живет.

Дождь окончательно перестал, но было сыро и влажно. Море не успокаивалось, гремело, и акробат видел огромные волны, когда заглядывал в переулки, ведущие к высокому берегу.

Какой-то мужчина чинил на крыльце старые сапоги и, увидев незнакомца, отложил свое занятие.

– Что забыл чужеземец в нашей дыре?

– Сам не знаю, – искренне ответил Тэо.

Собеседник в ответ усмехнулся:

– Надеюсь, ты в курсе, что скоро у нас можно основательно застрять?

– В смысле?

– Это, – взмах в сторону моря, – всего лишь небольшое волнение. Оно успокоится, и начнется Последняя Пауза. Перед настоящими штормами. Спокойная вода продержится недели две, а затем произойдет самое веселье. Даже уины уходят на глубину. Меня, кстати, Форшем зовут. Ты у Ирмы остановился, что ли?

– Да. И долго продлятся шторма?

– До весны.

Тэо присвистнул. Торчать здесь так долго не входило в его планы. Если ему повезет и указывающая поможет, он постарается уехать как можно скорее.

– Вам, чужакам, зимой у нас тяжко. Была в прошлом году парочка «счастливчиков» из варенских торговцев. Чуть в море с тоски не кинулись.

– Ну это все равно лучше, чем убегать от ваших заблудившихся.

– Тоже верно. Хочешь совет? Когда фонари становятся синими – прячься. Чего? Неужели я первый?

Тэо недоуменно нахмурился:

– Не понимаю.

– Первый, кто подколол тебя. Ну дела! Скажу своим, не поверят. Да расслабься ты. Это обычная шутка на Летосе. Мы относимся к своим мертвецам очень серьезно, и то, что иногда происходит ночами, не считаем поводом для смеха. Но все меняется, стоит появиться чужеземцу. Многие не удерживаются, чтобы не поддеть прохожего. Перед чужаками Летосу нечем гордиться, кроме ночных страхов. Небось в других герцогствах рассказывают, что на любом постоялом дворе здесь есть стол, за которым сидят шаутты?

– Бывает и такое.

– Не сомневался. Ладно, еще увидимся.

По дороге Тэо встречал немногочисленных людей и ловил на себе заинтересованные взгляды. Его остановили лишь раз. Двое мужиков в парусиновых плащах спросили:

– Не видал человека с маленьким ребенком?

– Нет.

– Встретишь такого – сразу скажи любому жителю. Хорошо?

– Да.

Они поспешили по пустой улице, осматривая запертые двери. Он проводил их взглядом и, как и советовала Ирма, направился через пастбище с короткой, выщипанной овцами травой. Ветер, не сдерживаемый стенами домов, лютовал, и акробат мысленно поблагодарил гостеприимную хозяйку, снабдившую его теплой одеждой. Грязная тропинка раздваивалась. Одна вела в дальнюю часть города, другая к холмам, у подножия которых виднелись развалины.

Тэо остановился, думая о том, что, если он придет к указывающей не прямо сейчас, а чуть позже, ничего не случится. Им двигала не жажда наживы, а всего лишь любопытство. Он знал истории о знаменитом замке Нимада, замке Альбатроса, за стенами которого скрывались жители города сразу после Катаклизма, когда вернувшееся море залило почти все земли, а погибшие ночью внезапно ожили и стали нападать на людей. Тогда крепость спасла многих и продержалась до той поры, пока не пришли те, кого потом назвали указывающими.

Пружине очень хотелось посмотреть на развалины, которые создал сам Гвинт, один из лучших учеников Скованного. Замок Нимада был такой же легендарной постройкой, как крепость Калав-им-тарк, где шаутты удерживали Арилу и ее сестру Нейси.

К цели пришлось подниматься по каменистой тропе. Он видел, сколь стары и обветшалы стены и как сильно они заросли зеленым налетом мха. Секция западной башни лежала в руинах, ров давно исчез, и развалины древнего колосса выглядели жалко. За тысячу лет от него почти ничего не осталось.

Море рокотало все тише, и к его острому запаху присоединился аромат сырой земли и сухой травы. Пастух, гнавших овец недалеко от того места, где шел Тэо, проводил незнакомца удивленным взглядом, но не окликнул.

Перед замком высилась пустынная и мрачная роща. Птицы уже давно умчались на юг, подальше от скорых холодов и голода. Ветви шелестели, деревья переговаривались друг с другом. И казались такими же недружелюбными, как гратанэхи, создания эйвов, охранявшие их леса от чужаков.

Сразу за деревьями начиналось то, что уцелело от оборонительной стены. Акробат пошел вдоль нее, уже через двадцать шагов найдя пролом. Справа от рощи, уходя в сторону холодных лугов, тянулись развалины старых кварталов Нимада. Пока не случился Катаклизм, город был в пять раз больше нынешнего.

До башни, точнее, до ее останков, торчащих из земли, точно сколотый, гнилой зуб, было шагов восемьдесят. Вокруг рос кустарник и невысокие березы. На «вершине» укрепления аисты свили большое гнездо. Судя по его неряшливому виду, оно было старым и таким же заброшенным, как и все вокруг.

Тэо огляделся, увидел далеко-далеко, за холмом, поднимающийся дымок. Должно быть, именно там жили недружелюбные ребята, которые не любили, чтобы их посещали гости. Он не считал, что они представляют для него угрозу, так как не собирался лезть на территорию фермы.

На траве были видны старые следы. Пружина увидел две оплывшие ямы, судя по всему – раскопы, земля вокруг них была разбросана так, словно тут рылось стадо свиней. Порода была черной, что говорило о пожаре, некогда бушевавшем здесь. Тэо наклонился над ней, испачкал пальцы и нашел несколько косточек. Черных, лакированных и с первого взгляда похожих на осколки дерева или керамики. Они были безразлично выброшены, словно ненужный мусор. Тэо отправил их обратно в яму и аккуратно присыпал.

Мертвые, кем бы они ни были, заслуживали хоть какого-то почтения. Им ни к чему лежать под открытым небом, дождем, ветром и снегом.

Возле низкой башни, в очередном раскопе, снова нашлись человеческие останки – фрагменты ребер и берцовых костей.

Акробат лишь покачал головой, пробормотав:

– Никакого уважения, шаутты вас забери.