Она встала.

— Надеюсь, никто не ждал тебя после ужина, грея постель? Идти далеко.

— Веди, — ответил он коротко, глядя в её смеющиеся глаза.

Они шли по бамбуковым зарослям, пока совсем не стемнело. По узкой дороге Мун бесстрашно шагала впереди. Макс шёл следом. Когда бесконечные стебли бамбука начали, наконец, редеть, он услышал шум воды. Они долго шли вдоль этого ручья, затем частично по камням, частично вброд перешли небольшую реку и углубились в лес. Настоящий, сказочный, нереально синий из-за лунного света. Макс пытался разглядеть сквозь густые кроны звёзды, споткнулся и упал. Мун хихикнула, подала ему руку, а потом так и не забрала её.

Он чувствовал какая холодная у неё рука. После нагретого солнцем побережья в лесу стояла прохлада, а она отправилась в такую даль в одном купальнике. Он не придумал ничего другого, просто снял с себя рубашку и накинул на её озябшие плечи.

— Мы почти пришли, — сказала она, когда среди деревьев всё чаще стали мелькать пни.

Когда поляна, залитая лунным светом, оказалась сплошь вырубленной, Макс снова услышал шум воды и мерный стук топоров.

Девушка прижала палец к губам, и пригнувшись, повела его сквозь прибрежные кусты. Они больно хлестали по лицу и его голому телу, но она упрямо шла вперёд, и он не отставал. Наконец, она остановилась и разрешила ему выглянуть.

Окружённый строительными лесами, ощетинившийся перекрытиями, как скелет динозавра рёбрами, в затоне стоял корабль. Ещё недостроенный, но уже с богато украшенной кормой. В нос ударил столярный запах смолы и свежеструганного дерева, и Макс подумал, что так будет пахнуть его свобода.

— Давно его строят? — спросил он шёпотом.

— Второй год, — тихо ответила Мун. — Видишь худого бородатого дядьку?

Макс долго присматривался, пока наконец не понял, что тот стоит возле большого дымящегося котла, под которым тлеют угли.

— Да.

— Его выкрали у королевы-матери. С его согласия, конечно. Он сам предложил Ири построить фрегат. Он уверен, что отсюда можно уплыть.

— Кто ещё, кроме Ири и тебя об этом знает?

— Никто. Она и мне не хотела говорить. Но я выследила её и ей пришлось. Если ты проболтаешься, она найдёт возможность избавиться от нас обоих.

Дорога обратно показалась Максу в два раза дольше, чем дорога туда. Мун тоже устала. Он проводил её до самых дверей, когда над бамбуковым городом уже вставал рассвет.

Поспать уже не удастся, но вот принять душ перед новым трудовым днём не помешает. Он повернул к своей веранде и резко остановился — на пороге сидела королева.

— Не хочу знать, где ты был. Просто передай своему другу, что мне нужна его помощь.

Только сейчас он обратил внимание как беспомощно она прижимает к себе согнутую в локте руку.

В последнее время ей пришлось несладко. Бри не уехала, сославшись на то, что тоже могла заразиться лихорадкой. Она осталась ухаживать за сыном и рассказала ему правду о его происхождении. Ири пришлось самой улаживать все вопросы с королём, а потом и с мальчиком, который именно на неё сильнее всего обиделся, что ему врали. И хотя Ири самой было всего шесть лет, когда его привезли на остров, она с терпением и достоинством вынесла все его нападки. Вроде он успокоился, но до конца её не простил.

Не облегчала ей жизнь и мать. Благополучно промолчавшая в тряпочку во время всех их разговоров с сестрой, теперь она целыми днями пилила Ири за эту эпидемию. Она у неё виновата оказалась во всём. В том, что нет денег, а торговля заморожена. В том, что в низину после ливневых дождей сошёл сель и часть плодородных земель вместе с урожаем оказались похоронены под слоем грязи и камней.

Даже в том, что королю, лично присутствовавшему, когда его первенцу делали татуировку, соврали, что мальчик умер. Ей страшно даже подумать о том, что он сделает с Бри, когда раскроется тайна. Ведь он не на шутку горевал. И в том, что король до сих пор в неведении тоже виновата Ири.

Ири молчала, и только скулы на её впалых щеках становились острее и жёстче, а губы сжимались плотнее.

— Почему же вы сразу не обратились к врачу? — удивился Макс, когда она с трудом встала.

— Я не могу к нему зайти. Ты сам поймёшь почему.

Он оставил королеву на пороге и без стука вошёл в комнату Че.

— Че, — тронул он его за ногу, привыкая к полумраку.

Голый Че лежал на кровати навзничь. Он резко поднял голову, не понимая спросонья чего от него хотят. Промычав что-то неразборчивое, с его плеча на подушку перекатилась Бри. Макс с недоумением уставился на её покрытую шрамами спину.

— Что случилось? — Че сел и прикрыл обнажённую женщину простыней.

— Нужна твоя помощь, — сказал Макс и вышел.

Лохматый, хмурый, в расстёгнутой рубашке Че вышел в предрассветное утро и тоже удивился:

— Королева?! Что же ты сразу не пришла? — в отличие от Макса Че с ней не церемонился.

Но она только укоризненно покачала головой. Странно, наверно, для дикарки, которой она казалась, но она была отлично воспитана.

В пустом лазарете, Че посадил её на стул, расположив спинку стула под мышкой больной руки. Вывих плеча доставлял ей нестерпимую боль, но она только морщилась и молчала. Макс держал её, а Че заговаривал ей зубы.

— Где же ты так умудрилась? — он разгибал её руку и вытягивал вниз.

— Упала, — хрипло произнесла королева, превозмогая боль. — Упала с коня.

Она пронзительно взвизгнула, когда Че резко поднял руку вверх, и тут же на её лице отразилось облегчение.

— Аккуратнее надо с конями, — сказал он довольно.

Она активно подвигала плечом.

— Ты потише, потише, — предупредил он. — Пару часов прошло как вывихнула?

— Наверно, поменьше, — она неопределённо мотнула головой.

— Всё равно пока руку надо поберечь. Опять же ушиб, отёк, воспаление. Поболит какое-то время.

— Мне не привыкать, — отмахнулась она, но он всё равно сделал спиртовой компресс и соорудил из куска ткани косынку, на которую подвесил её травмированную руку.

Макс пошёл проводить её.

— Ты знала про них с Бри? — спросил Макс на пороге её покоев, не рассчитывая на ответ, но она посмотрела на него внимательно и вздохнув, сказала:

— Я королева этой страны. Я знаю всё.

И то как она это сказала, и то как посмотрела, холодком пробежало по его спине. Ох, как она не проста, эта Королева Лесных Фурий.

Никто не знал куда этой ночью ездила королева. Макс, конечно, не сильно расспрашивал, так, ненавязчиво поинтересовался. Зато узнал, что она терпеть не может лошадей, пользуется ими только в случае крайней необходимости, но в седле держится хорошо. А ещё, что этого коня, вороного жеребца с благородным бордовым отливом по кличке Мускат подарил ей принц Ричард. И то, в каком мыле вернулся загнанный конь говорило о том, что ездила она далеко. По меркам островов очень далеко.