Ильдус уже входил в здание, когда услышал ровный гул машин.Судя по всему, в город въезжали грузовики с боевиками. И, наверное, грузовиковбыло два. Судя по всему, они ехали по главной улице, уже ничего не опасаясь иточно зная, что в городе нет никаких дополнительных сил и три милиционера несмогут противостоять тридцати боевикам. Или уже двадцать пяти?

Он закрыл дверь, как будто она, такая хлипкая, могла егозащитить. Но закрытая дверь придавала какое-то забытое, детское чувствозащищенности. Теперь с минуты на минуту нужно было ждать гостей. Хотя преждевсего они отправятся на площадь. Если увидят там выстроенные внедорожники, топоймут, что город сдался. Там они потратят час или полтора. А потом вспомнят ипро Рашита, и про женщину со своим напарником, которые въехали в город раньшевсех.

Он снова прислушался. В здании шум моторов не был слышен.Все-таки этот корпус строили вполне основательно. Жаль, что у них отняли второйэтаж – сейчас было бы удобнее вести оборону сверху. Но после перепланировкивход на второй этаж был с другой стороны. Там размещался отдел социальногообеспечения, куда ходили пенсионеры.

Сангеев взглянул на два разноцветных телефонных аппарата.Неужели Эльбрус действительно решил подготовить бандитам машины для их прорывачерез границу? Неужели он не понимает, что даже если отбросить в сторонуэтические моменты, то это попросту уголовная статья. Мэр помогает бандитам в ихнезаконных действиях… Интересно, где он сам прячется? В здании мэрии он,конечно, не рискнет оставаться и домой не поедет, чтобы его там не нашли.Наверное, в какой-нибудь из квартир своего брата-бизнесмена. Ведь у того естьквартиры по всему городу. Наверное, спрятался там и ждет, когда бандиты уедут.Вот тогда он развернется. Обвинит милицию, что не смогла защитить людей,расскажет о своей проницательности и предусмотрительности, которые он вовремяпроявил. Словом, припишет себе все заслуги. Ну и черт с ним. Самое главное –люди, чтобы они остались в живых. Напрасно он послал сержанта к жене, чтобы тотее успокоил. Нужно было, наоборот, предупредить ее об опасности, чтобы ониспрятались где-нибудь. Но куда она заберет больную мать? Нет, он все сделалправильно. Бандиты явно не сумеют прочесать весь город, в котором столько людейи домов. Им нужны машины и их друзья. Как только они их получат, так сразу ипокинут город. Значит, главная задача – сделать так, чтобы задержать бандитовкак можно дольше.

Он уселся за стол. Говорят, что в такие минуты вспоминаешьсвою жизнь, свое детство. Оно у него было хорошим. Отец вернулся с войныкапитаном гвардии. У него было два ордена и несколько медалей, которыми детиужасно гордились. Уже потом, много лет спустя, Ильдус осознает, какой дар онполучил в детстве. Ведь отец мог и не вернуться с войны. Ему было двадцатьпять, когда он вернулся. Он успел жениться перед войной. Ему было толькодвадцать, а невесте девятнадцать. Во время войны у них родился старший сын, апосле войны, в течение еще шестнадцати лет, – еще пятеро детей. Семья быладружная и работящая.

Ильдус с детства любил читать книжки про разных сыщиков иумных следователей. Он отслужил в армии, окончил школу милиции, поступил наюридический. Все казалось тогда таким светлым и стабильным… А потом онстолкнулся с реальностью. Работая в милиции, нельзя долго сохранятьромантический настрой и оптимизм. Это очень тяжелая и грязная работа, буквальноиссушающая душу любого человека. Работа, безусловно, нужная; но как, ежедневносталкиваясь с человеческими недостатками, сохранить веру в людей? Как остатьсячестным сотрудником госавтоинспекции, если зарплата у тебя нищенская,начальство требует деньги, а проезжающие автомобилисты охотно суют тебе деньги,даже умоляют, чтобы ты их взял? Как остаться честным человеком в уголовномрозыске, если агентам ты все равно не платишь, прикарманивая их деньги ипомогая им другим способом, а жизнью рискуешь ежедневно? Как остаться честнымследователем, если твой сосед-бизнесмен, не платящий налогов и ввозящий товар,минуя таможенные пошлины, уже миллионер, а ты живешь буквально от зарплаты дозарплаты? Система была выстроена таким образом, что в ней нужно было либо братьденьги, вливаясь в общее русло, либо уходить. За каждое очередное званиеследовало платить, каждая новая должность стоила денег.

Сотрудники милиции не уважали людей, а люди, в большинствесвоем, не уважали сотрудников милиции. Глеб Жеглов, если бы он жил и работал внаши дни, конечно, не стал бы «крышевать» бандитов, но от дополнительногозаработка никогда бы не отказался. Да и Шарапов стал бы другим. Нужно было быкормить семью, дать детям нормальное образование, купить хорошую машину,получить квартиру; одним словом, жить не хуже других. Идеалистов в начале XXIвека просто не оставалось – их сменили циники и мизантропы.

Такая ситуация сложилась во всех постсоветских республиках,ведь родимые пятна советской власти были везде одинаковыми. В Грузии решилипойти радикальным путем. Там просто ликвидировали госавтоинспекцию какструктуру, которую невозможно избавить от коррупции. Возможно, раковую опухольиногда полезнее вырезать, чем лечить.

В советские времена существовали парткомы, которые хотя быформально призывали к каким-то моральным или этическим нормам. В постсоветскиеже времена людям дали понять, что нормы морали отошли в прошлое, а самаяглавная задача любого нормального человека – делать деньги и быть успешным.Тысячи сотрудников милиции стали «крышевать» бордели и наркотрафики, приниматьзаказы на убийства и грабежи. Тысячи других покровительствовали легальномуигорному бизнесу или помогали перепродавать автомобили. Каждый устраивался какмог. Если взять структуру в целом, то на сто процентов сотрудников милицииприходилось девяносто восемь процентов коррумпированных и нечистоплотных;остальные два процента занимались техническим обеспечением, были водителями,уборщицами или сельскими участковыми, стеснявшимися обирать нищихсоотечественников.

Ильдус Сангеев попал в милицию, все еще веря в собственныеиллюзии. Но время было тяжелым, особенно «лихие девяностые годы», когда общаявседозволенность и моральная нечистоплотность шли с самого верха. Никакихсдерживающих центров у людей просто не оставалось. Милиции начали бояться дажебольше, чем преступников. Это был не просто общий развал некогда великогогосударства. Это был развал самой системы нравственности, встроенной вгенетическую структуру людей, искажение их моральных норм, разрыв сознанияцелого поколения.

Ильдус подумал, что все могло быть немного иначе. Если бы онсогласился учиться в академии, получил бы назначение в другое место. На Кавказесвои обычаи и свои традиции, усугубленные хаосом и бандитизмом девяностых,криминальными разборками и войнами между народами и, наконец, хлынувшими сюдабольшими потоками денег. Но все получилось так, как получилось. Он открыл этугостиницу, чтобы иметь постоянный и легальный доход. Он тратил всяческие штрафына свои личные нужды. Он беззастенчиво брал деньги из бюджетных средств. Собственно,так делали все. Он не был исключением. Он был одним из тех, кто ведет себясогласно правилам, уже принятым и устоявшимся в их системе. Но именно сегодняднем началось его перерождение. Избитая Салима, убитый Карпатов, цинизмбандитов, их уверенность в своих деньгах и возможностях больно ударили по егосознанию, заставили задуматься, оглянуться, попытаться понять – чем он был досих пор и кем хочет оставаться? Может, поэтому он так твердо решил остаться,чтобы использовать этот уникальный шанс на внутреннее перерождение? Ведькаждому человеку важнее всего самооценка, самоуважение, без которого он простоне может существовать. И, даже получая деньги от Назара, он в глубине душизнал, что поступает очень плохо, и переставал уважать прежде всего самого себя,а это самое страшное наказание, которое Бог мог придумать для человека.