современной жизни и переход в «замедленный режим» действительно «усилили психологические факторы, связанные с выносливостью, хорошим самочувствием и крепким здоровьем». Одним из параметров, который измеряли исследователи, было ощущение уверенности в себе, то есть, по сути, чувства самостоятельного свершения чего-то такого, что поначалу казалось неподдающимся. После этого опыта friluftsliv самооценка студентов значительно повысилась, а вместе с ней и удовлетворенность жизнью, радость, внимательность. Ощущение стресса, наоборот, снизилось[152].

Я много раз замечала то же самое у собственных детей. Поначалу они страшно пугались мало-мальски сложной задачи, а потом начинали ее решать. Как только все получалось, радовались они совершенно искренне и неподдельно. Часто казалось, что лучше всего им и запоминалось не то, что давалось без всяких усилий, но то, с чем приходилось не на шутку побороться. И, как правило, такие чувства усиливались, когда мы оказывались на открытом воздухе, особенно в долгих походах. На природе себялюбию не оставалось никакого места; все должны двигаться в одном направлении и делать так, чтобы всем в группе было хорошо. На маршруте мы, конечно, общались гораздо больше, чем обычно, может быть, даже сверх нормы. Но мы и гораздо точнее подстраивались друг под друга. Мы усерднее трудились, больше играли, часто смеялись.

Когда Норе исполнилось восемь лет, я взяла ее с собой в поход в Абиско, в Северную Швецию, точно так же, как три года назад ее сестру. Поход начался не по-детски, потому что на первом же участке подъема в гору на нас обрушился сильнейший ливень с ураганом. Я видела, что Норе нелегко на самых трудных участках пути, и подбадривала ее, как могла, одновременно следя, чтобы она не промокла. Никогда мы так не радовались, дойдя до цели. Пару часов мы сушились в теплом деревянном домике на самой вершине, а потом снова вышли наружу и под дождем стали искать место, где поставить палатку. Утром я проснулась рано, в полной тишине. Полюбовавшись картинно красивым восходом солнца, мы двинулись дальше и были вознаграждены великолепными видами по пути к следующему горному домику. Правда, сейчас, когда Нора рассказывает кому-нибудь об этом походе, то ничего не говорит об этих видах. Положа руку на сердце, я думаю, что она их вспомнит, только разглядывая фотографии в своем телефоне. Ну а пока, драматически понижая голос, она повествует, как нам пришлось ставить палатку на мокром, покрытом мхом утесе, как ветер чуть не сорвал ее оттуда (не волнуйтесь, утес был не очень высокий) и как мы, пытаясь заснуть под вой бури, перекатывались к одной стороне палатки, потому что поверхность утеса была наклонная. Но она вспоминает и о том, как тепло было в бревенчатом домике, до которого мы все-таки добрались, как мы сушились после нескольких часов, проведенных под холодным дождем, и какими вкусными оказались ее любимые хрустящие вафли. И получается рассказ об испытаниях и их преодолении, такой же старый, как история человечества.

ВЫХОД ИЗ ЗОНЫ КОМФОРТА

Пребывание на открытом воздухе требует от нас выйти из зоны комфорта и помогает укрепить физические и душевные силы, повысить уверенность в себе, но для всего этого не нужно взбираться на высокую гору. Задайте себе вопрос, где проходят ваши границы и как можно раздвинуть их.

Познай самого себя

В 2018 году, после пятнадцати лет в Америке, я вернулась в свою родную Швецию и поселилась в сельской местности, у озера, в десяти минутах езды от маленького городка, где выросла. Виды, запахи, звуки опять пришли ко мне, как будто я никуда не уезжала. И все-таки я заметила, что мои соседи знали то, что было неизвестно мне, лишь потому, что почти вся моя взрослая жизнь прошла не здесь, а они много лет смотрели, как в разные времена года меняются окрестные леса и озеро. Первый раз мне это стало ясно, когда зимой озеро замерзло, и я задумалась, безопасно ли будет для нас с дочками кататься по нему на коньках. Я решила, что правильнее всего будет поступать так же, как местные. Толщина льда живо обсуждалась в группах Facebook и на личных встречах, но казалось, что работает еще и какая-то неформальная система оповещения.

Первыми на едва окрепший лед выходят обычно самые храбрые энтузиасты, которые практикуют катание без правил, так называемое катание по-скандинавски. Каждый год они с нетерпением ждут, когда же можно будет встать на коньки: лед еще совсем черный, еще еле-еле держит, еще очень тонкий, а у берегов совсем ломкий. Они стараются испытать самый тонкий лед, пока он не исчез под снегопадом, окружить себя неземной симфонией звуков льда, который режут коньками. У них всегда с собой ледорубы, ломы и все необходимое на случай непредвиденного погружения. После первых конькобежцев по-скандинавски, когда лед становится потолще, сантиметров восемь, на него выходят любители зимней рыбалки, с буравами, удочками, складными стульями и термосами с обжигающе горячим кофе. Лед толщиной десять сантиметров почти все семьи считают безопасным для выхода с хоккейными клюшками, шайбами и горячим шоколадом. А когда лед становится совсем уж толстым, на него выезжает четырехколесная техника.

Когда я разговаривала с местными, человека три-четыре сказали о коварном проливчике между материком и маленьким островом. «Там сильное течение, а лед всегда тоньше и не такой ровный, как на озере», – предупреждали они и в один голос советовали не ходить туда, пока лед не окрепнет и мы не обзаведемся всем необходимым, чтобы выбраться из трещины или полыньи. Я последовала их советам, но решила своими глазами с берега посмотреть на это место. Той зимой чередовались холода и оттепели, и я заметила, что пролив всегда замерзал последним, а оттаивал первым. Тот факт, что на проточной воде лед тоньше – не бог весть какая новость. И все-таки нужна определенная связь с природой, чтобы не просто смотреть на озеро, а подмечать все коварство его воды и делать заключения, основываясь на этом. Местные, наблюдая за озером много лет, хорошо изучили его норов, и даже те, кто особенно им не интересовался, кое-что знали по рассказам бывалых. Когда много времени проводишь на открытом воздухе, такие знания передаются из поколения в поколение и становятся составной частью истории того или иного места. Но что бывает, когда ты ничего этого не знаешь?

Той же зимой, когда мы с дочками осторожно попробовали прокатиться на коньках по льду в южной части озера, севернее, у небольшого городка Лонгсанд, разыгралась настоящая трагедия. Семья из пяти человек