– Аюа! – согласился на своем языке Абдульмуталь. – А почему-же тебе, друг Узтемир, не нужна эта волшебная бумага, а ты предпочитаешь волшебный порошок?

– Ну я же не спрашиваю у вас, достопочтимый Абдульмуталь, зачем вам понадобилось сбивать американский «Геркулес» и взрывать отель с американскими офицерами…

– Я думаю, что причину этого ты знаешь – защита нашей веры, – повышая тон, ответил Абдульмуталь.

– О да…

– Говори, дорогой друг, – смягчился гость.

– Это тоже защита нашей веры… Чем больше порошка мы доставим в Россию, тем хуже России. Почему сейчас в сражениях предпочитают не убивать солдат противника, – Узтемир заговорил как бывший служащий госбезопасности, – а только ранить?

– Ну почему? Раньше наши фарисы – арабские рыцари – гордились тем, что могут одним ударом сабли располовинить врага.

– А теперь тактически признано правильным только повреждать вражескую живую силу. Ведь среди солдат существует дружба. И если одного ранишь, другой бросится помогать товарищу. А значит, одним выстрелом выводим из поля боя двух человек.

– Ну в принципе правильно. Калека жалок и смешон.

– А когда целая страна состоит из одних калек? Чем больше в обществе наркоманов, тем больше обществу приходится за ними ухаживать и тратить свои силы. А от героина наркоман не откажется…

– Верно, – кивнул головой Абдульмуталь.

– Ну кроме того, это хороший бизнес. В Россию выгодно поставлять порошок. Здесь его грамм стоит от 20 до 40 долларов, а в России уже – от 50 до 150, в зависимости от качества. Значит, и сумму вашу, уважаемый Абдульмуталь, я увеличиваю в несколько раз. А это подготовка к новым терактам, вербовка людей, пропаганда наших взглядом и опять же защита нашей веры.

– Мудро, друг Узтемир. Но опасно – контрабанда наркотиков всегда чревата последствиями.

– У нас есть надежные каналы…

– Хорошо.

Абдульмуталь откинул покрывало. Под ним был металлический кейс.

– Бери, – сказал гость. – Это тебе.

Узтемир взял кейс, приоткрыл. Кейс был наполнен белым порошком.

– Это он?

– Высшего качества, – гордо произнес Абдульмуталь.

Узтемир поверил арабу, не стал пробовать. Закрыл кейс.

– И как же вы сюда его пронесли? Здесь…

– Да, здесь хорошая техника слежения. Но кейс у меня удивительный. Когда его чем-либо облучают, он начинает сам выдавать картинку на экраны для любопытных глаз. Сейчас он настроен на баксы. Все убеждены, что в нем сотня тысяч долларов. А сам знаешь, на этой вилле чужие деньги не тронут, но постараются сделать так, чтобы ты их сам выложил…

– Волшебный чемоданчик, – удивился Узтемир.

– Это почти суперкомпьютер и стоит бешеные деньги. Но это мой тебе подарок, в аванс не входит. Да, кстати, можешь переключить его на мужские сорочки и сверху, над товаром, их положить. Там есть клавиши, экранчик, разберешься. Только от чертовых собак этот чемоданчик не спасает. Хотя и над этим трудятся люди в наших лабораториях. Кстати, европейцы и американцы. Они предлагают синтезировать запах сучки во время течки или запах волка, чтобы сбить с толку пса… Но это в будущем. Бери подарок, дорогой друг Узтемир.

– Да, с такими умными сумками можно спокойно проникать в самолеты.

– Ты догадливый. С умными людьми приятно иметь дело.

– Шукран.

– После операции получишь еще один такой чемоданчик, наполненный тем же.

Узтемир поднялся с подушки. Поднялся и Абдульмуталь. Гость провел «пастуха» до аллеи, ведущей к беседке с сейфом. Там Узтемир забрал свое оружие, и швейцар, возникший из ниоткуда, провел его до ворот. Узтемир вручил там услужливому человеку пятидесятидолларовую купюру.

– Благодарю, – поклонился тот.

«Субару Трайбека» с натугой тянула за собой «уазик»-«буханку». Грунтовое шоссе пошло в гору. Десантники не хотели лишний раз маячить перед хлопководами-контрабандистами, поэтому свернули на объездную дорогу.

– Слушай, майор, – обратился Батяня к Дмитрию Васильевичу, – ну-ка побеспокой бандюка, там где-то я видел канистру.

Майор Воскобойников, который сидел на заднем сиденье, перегнулся через спинку, оттолкнул лежащего на полу автомобиля, связанного, с кляпом во рту Жанболота дотянулся до железной канистры.

– Есть там что-нибудь? – спросил Батяня.

Майор Воскобойников потряс канистру.

– На самом дне. Дай бог, чтобы литр был.

– Значит, так, если нигде не встретим селение с автозаправкой, то придется провести вечер в лесу, – сообщил Батяня.

– Этот бесконечный дефицит топлива не дает нам вырваться из этих заколдованных гор, – прокомментировала услышанное Евгения Анатольевна.

– В малонаселенной местности так всегда, – сказал майор Воскобойников.

– Вот поэтому здешнее население предпочитает передвигаться на лошадях и ослах. Были бы у нас кони, без остановки бы доскакали до города.

– Но только не я, – покачала головой Евгения Анатольевна.

– О, извините, – спохватился Батяня.

Уже давно перевалило за полдень. Дорога пошла через хвойный лес. Вдали синели ледяные пики. Солнечные лучи светлыми полосами озаряли над ними небо.

Батяня увидел съезд в лес, притормозил несколько раз, чтобы мигнуть стоп-сигналами, открыл дверцу и крикнул капитану Колесниченко, который сидел за баранкой «уазика»:

– Виталий, внимание!

Капитан Колесниченко тоже открыл дверцу.

– Что ты хочешь?

– Сейчас повернем. А на опушке организуем пикник.

– Давай, а то я проголодался.

– Это мой «японец» проголодался. Уже слопал почти все…

– Что?

– Ничего, сворачиваем.

Опушка оказался живописной: шатры елей – крыша, мягкий мох – ковер. Батяня выбрал место посуше. Собрали хворосту, развели костер. Сизый дымок ровным столбом пошел в небо. Майор Воскобойников из поваленного дерева соорудил место для сидения. Евгения Анатольевна из забранных на метеостанции продуктов приготовила ужин.

– А того будем кормить? – спросил майор Воскобойников.

– Кого?

– Моего друга… тьфу ты, зараза, – с досадой произнес Дмитрий Васильевич. – Во как в башке засело.

– Ничего, – понимающе сказал Батяня, – скоро эта гадость тебя отпустит.

– Поешь, попьешь, сходишь под елочку пару раз, и вся гадость из организма выйдет, – засмеялся капитан Колесниченко.

Евгения Анатольевна, услышав слова мужа, поднялась, пошла в «уазик».