Яна ждала, что Никита Андреевич тоже оденется как-нибудь особенно, чтобы соответствовать статусу экстрасенса, но он был в самых обычных джинсах, светло-коричневом свитере и куртке, в которой приходил в университет. Единственное, что он себе позволил, — вместо медицинской маски взял тканевую, черную с небольшим изображением черепа сбоку. Яна видела такие в продаже в магазинчике неподалеку от университета.

Из города выезжали молча, и, лишь когда дома остались позади, Яна попросила рассказать немного подробнее о предстоящем шоу.

— Надеюсь, сниматься нам все-таки не придется, — усмехнулся Никита Андреевич. — Там всего два дня отведено на отбор участников, один из которых мы уже пропустили. За сутки придется собрать как можно больше информации и провалить кастинг. Потому что если вы прогулы сможете отработать, то меня уволят.

Яна совсем забыла про учебу! Впереди были выходные, и она как-то так незаметно растянула их подольше. Но Никита Андреевич прав, ему в понедельник придется выйти в университет, какое бы расследование ни занимало мысли.

— Насколько я понял, планируется некое реалити-шоу на выживание, — продолжил Кремнев, уже не так внимательно следя за дорогой, оставив одну руку на рычаге переключения передач и держась за руль второй. Впереди несколько десятков километров их будет ждать приятная прямая трасса, с которой затем придется свернуть в глушь. Яна хорошо знала эту дорогу, поскольку именно по ней ездила домой к отцу и Элизе. — Вроде «Последнего героя», только не на острове, а в заброшенном лагере. Но сначала кастинг, из которого, как я понял, тоже смонтируют один выпуск. Там будет очень много экстрасенсов. По крайней мере, людей, считающих себя ими. Кто-то должен что-то знать, что-то слышать. В такой среде все знакомы хотя бы заочно. А раз маньяк как-то вычисляет людей со сверхспособностями, люди со сверхспособностями вполне могут знать что-то о нем, даже если сами не подозревают об этом. Наша задача — собрать разрозненные данные и вычленить из них важное. Так что смотрите в оба, запоминайте все, что слышите.

— Короче, ищем иголку в стоге сена, — заключила Яна.

— При этом мы даже не знаем наверняка, точно ли она там есть и как вообще выглядит, — вздохнул Никита Андреевич. — Но пока полиция делает свою работу, мы помогаем по мере сил там, где они бессильны.

— А почему? — Яна с интересом посмотрела на него. — Как я поняла, вы помогаете полиции не впервые. Каждый раз это связано с чем-то сверхъестественным?

Никита Андреевич улыбнулся и покачал головой.

— Вовсе нет. Просто Леша — мой старый знакомый. Можно сказать, друг. Мы с его братом — одноклассники. С Лерой и вовсе несколько лет как соседи, дружим. И если они просят помочь, я не могу отказать. — Он немного помолчал, а затем добавил: — Тем более мне и самому это нравится.

— А вы работать в полиции не хотели бы?

— Хотел бы. И хотел. Но кто меня возьмет?

— Но ведь тот факт, что близкий родственник — преступник, не должен сказываться на приеме на работу! — возмутилась Яна, догадавшись, что он имеет в виду.

— Официально — не должен, — подтвердил Кремнев. — Но ведь есть еще и неофициально. А даже если бы мне удалось найти того, кто закроет на это глаза, то я просто-напросто не пройду психиатрическую экспертизу. Не забывайте, Яна, я — экстрасенс. И никогда этого не скрывал. Опять-таки, официально психом меня никто не считает, но ведь вы сами рассказывали мне о том, что говорят в коридорах университета.

— А еще там теперь говорят, что у нас с вами роман, — ляпнула Яна.

Никита Андреевич покосился на нее, но без удивления. Очевидно, слухи доходили и до него. Да и не в вакууме же он живет, конечно, слышал. А то, может, и коллеги уже подкалывали или ректор на ковер вызывал. Помним же про официально и неофициально…

— У вас из-за этого какие-то проблемы? — уточнил Никита Андреевич.

— Кроме того, что соседка по комнате заставила надеть неприличную майку, заявив, что вы все равно все уже видели, — никаких. Да и периодические встречи с Сатиновым путают версии моих романов.

Он рассмеялся.

— Ну, в таком случае, нечего и переживать. По крайней мере, лично мне льстит тот факт, что многие думают, будто я могу заинтересовать юную девушку.

— Вы так говорите, будто вам пятьдесят, — фыркнула Яна.

— Как бы то ни было, а я старше вас лет на десять.

— Мой папа старше своей жены тоже на десять и живут душа в душу. Он даже с моей мамой так хорошо не жил, хотя они были ровесниками.

У Никиты Андреевича зазвонил телефон, и он на время отвлекся на разговор. Яна не стала бы прислушиваться специально, но Кремнев включил громкую связь, чтобы не отвлекаться от дороги, и голос Алексея звучал на всю машину. Тот позвонил рассказать, что пришли результаты анализа земли, которую они взяли с кладбища. И она почти полностью совпадает с той, что нашли в квартире Андреевой, под ее ногтями и в фургоне цирка!

— Эксперты говорят, что состав очень близкий, — говорил Алексей. — Так что наш преступник либо живет где-то рядом с кладбищем, либо часто там бывает.

Никита Андреевич не стал спорить и, лишь положив трубку, задумчиво пробормотал:

— От кладбища до квартиры Андреевой приличное расстояние. Даже если предположить, что убийца каким-то образом измазался в земле, почему не отряхнулся раньше?

Яна внимательно посмотрела на него.

— Думаете, земля не с кладбища?

— Думаю, с кладбища. Но не нечаянно он ее принес.

— А как?

Никита Андреевич пожал плечами.

— Может быть, специально. Знаете, не зря ведь советуют не приносить домой ничего с кладбища, поскольку такие предметы несут в себе негативную энергию. Может быть, маньяк как раз и хотел ее принести?

— Никита Андреевич, а вы верите в колдовство?

— В моем случае довольно лицемерно верить в свои способности и не верить в чужие, — хмыкнул он, а затем добавил: — К тому же эксперт, с которым я разговаривал, считает, что сожжение тел произошло не самопроизвольно, а по чужой воле. Что и называется колдовством.

До места назначения они доехали еще почти час спустя, когда скупое зимнее солнце уже прошло зенит и начало неторопливо катиться к горизонту. Съемочную площадку было видно издалека, несмотря на то, что лагерь находился в лесу и был окружен густым лесом. Многочисленные фургоны стояли не только на обочине узкой дороги, но и между деревьями, порой ломая колесами хрупкие кусты. Яна никогда не была ярой защитницей природы, но возмущение в ней все равно подняло голову. В погоне за рейтингами господа телевизионщики не обращали внимания на ущерб, нанесенный растениям. Кого волнуют какие-то там кустики, когда негде припарковать машину?

Никита Андреевич оставил машину за одним из фургонов на дороге, выбрался сам и помог вылезти Яне, а затем сделал то, что заставило ее замереть: поправил ей завернувшийся воротник куртки. И вроде бы не было в этом ничего такого, но жест показался Яне слишком интимным. Особенно когда его пальцы скользнули по шее у самой мочки уха. Никита Андреевич, похоже, сделал это машинально, потому что, наткнувшись на ее удивленный взгляд, торопливо опустил руку и сделал шаг назад.