Произнося эту тираду, Джош постепенно повышал голос. Осознав это, он замолчал и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. На его лице появилась улыбка.

— По сравнению с этим коллекционирование окаменелых какашек — вполне обычное дело!

Улыбка расползлась до ушей, и Софи тоже улыбнулась, а потом они хором засмеялись. Джош досмеялся до того, что начал икать, и от этого захохотал еще громче, пока из глаз не брызнули слезы и чуть не начались колики.

— Перестань, — простонал Джош.

Он снова икнул, и оба впали в настоящую истерику.

Только огромным усилием воли им удалось справиться со смехом. Впервые с тех пор, как Софи получила свою силу, Джош снова почувствовал себя близким ей. Обычно они так ржали каждый день. Последний раз это было в четверг, когда они шли на работу. Они увидели тощего мужичка на роликах и в шортах, которого тащил за собой огромный далматин. Чтобы вдоволь посмеяться, им достаточно было найти какой-нибудь повод. Правда, за последние два дня таких поводов не выдавалось.

Софи первая собралась и отвернулась к окну. Она увидела в стекле отражение брата и дождалась, пока он не сосредоточится на компьютере.

— Меня удивило, что ты не стал опять возникать, когда Николя попросил Франсиса обучить меня огненной магии, — сказала она.

Джош взглянул на отражение сестры в окне.

— Можно подумать, кто-то стал бы считаться с моим мнением, — серьезно ответил он.

Софи задумалась.

— Наверное, нет, — признала она.

— Вот именно. Ты бы все равно не стала меня слушать.

Софи обернулась и пытливо посмотрела на брата.

— Я должна это сделать. Это необходимо.

— Знаю, — просто ответил он. — Теперь знаю.

Софи удивленно моргнула.

— Знаешь?

Джош закрыл крышку ноутбука и бросил его на кровать. Потом поднял меч и положил его на колени, рассеянно поглаживая клинок. Камень казался теплым на ощупь.

— Я… злился, я был в испуге, даже в ужасе, когда Фламель и Геката пробудили твои силы. Николя ничего не сказал нам о последствиях. Он не сказал, что ты могла умереть или впасть в кому. Я ему этого никогда не прощу.

— Он был вполне уверен, что ничего плохого не случится.

— Быть «вполне уверенным» мало.

Софи кивнула и не решилась ничего ответить.

— А потом, когда Аэндорская ведьма передала тебе свои знания, я снова испугался. Но не столько за тебя, сколько тебя самой, — признался Джош.

— Джош, как ты можешь так говорить? — искренне удивилась Софи. — Я же твоя сестра.

Выражение его лица заставило ее замолчать.

— Ты не видела того, что видел я, — сурово сказал он. — Я видел, как ты сражалась с женщиной-кошкой. Я видел, как твои губы шевелятся, но ты говоришь чужим голосом. Видел, как ты смотришь на меня, но не узнаешь. Я не знаю, что происходило, но тогда ты не была моей сестрой. В тебе жил кто-то другой.

Софи моргнула, и по ее щекам скатились огромные слезинки. Она очень смутно помнила обо всем, как будто это были обрывки сна.

— А в Оджаи я видел, как ты вызвала смерч. И сегодня… то есть вчера я видел, как ты напустила непроницаемый туман.

— Не понимаю, как у меня это получается, — прошептала девочка.

— А я понимаю, Софи, понимаю.

Джош встал и подошел к окну, за которым виднелись крыши Парижа.

— Я теперь все понимаю. Я много думал об этом. Они пробудили твою силу, но ты сможешь управлять ею, только если будешь учиться. И только так ты не навредишь себе. Сейчас эта сила так же опасна для тебя, как и для твоих врагов. Жанна д’Арк помогла тебе сегодня, правда?

— Да, очень помогла. Я больше не слышу голоса. Это большое облегчение. Но ведь есть и другая причина? — догадалась Софи.

Джош повертел в руках меч. Клинок в темноте казался почти черным, и кристаллики в камне поблескивали, точно маленькие звезды.

— Мы пока даже не понимаем, во что ввязались, — медленно произнес он. — Но мы знаем, что это опасно. Очень опасно. Нам всего пятнадцать лет. Мы не должны все время бояться, что нас убьют, съедят… или того хуже! — Он неопределенно махнул куда-то в сторону двери. — Я не доверяю им. Единственный человек, кому я могу доверять, — это ты. Настоящая ты.

— Но, Джош, — осторожно произнесла Софи, — я им доверяю. Они хорошие люди. Скетти сражалась за человечество две тысячи лет, а Жанна просто добрый и чуткий человек.

— А Фламель прятал от всех Кодекс несколько веков, — добавил Джош.

Он коснулся груди, и Софи услышала, как хрустнули страницы в мешочке.

— В этой книге есть такие рецепты, которые могли бы превратить землю в рай, излечить любую болезнь… — Он заметил искру сомнения в ее глазах и настойчиво сказал: — Ты знаешь, что это правда.

— Ведьма знает. И ее память говорит мне, что в этой книге есть рецепты, которые могут уничтожить мир.

Джош покачал головой.

— Думаю, ты видишь то, что они хотят, чтобы ты видела.

Софи указала на меч и спросила с победным видом:

— Зачем тогда Фламель дал тебе меч и страницы из Кодекса?

— Я думаю… нет, знаю, что они нас используют. Но пока не знаю зачем. — Он увидел, как сестра укоризненно покачала головой. — Так или иначе, нам нужна твоя сила, чтобы выжить.

Софи взяла брата за руку.

— Ты же знаешь, я не допущу, чтобы тебе был причинен вред.

— Я знаю, — ответил Джош. — По крайней мере, намеренно. Но что, если кто-то использует тебя, как в царстве теней?

Софи кивнула.

— Тогда я ничего не могла с собой поделать, — признала она. — Я как будто была во сне и наблюдала за собой со стороны.

— Наш тренер по футболу говорит, что, прежде чем взять на себя контроль, нужно осознать ситуацию. Сестренка, если ты научишься управлять своей аурой и овладеешь магией, то никто больше не сможет сделать это с тобой. У тебя появится могущество. И представь, что мои силы так и не проявятся. Я могу научиться владеть этим мечом… — Он повертел меч в руках, пытаясь провести прием, но тяжелый меч скользнул в сторону и оставил глубокую отметину в стене. — Ой!

— Джош!

— Да ладно! Почти незаметно.

Он потер отметину рукавом. Краска и штукатурка облупились, и под ними появились кирпичи.

— Ты сделал еще хуже. И наверняка отколол кусочек от меча.

Но когда Джош оглядел оружие, на клинке не было даже царапины.

Софи медленно кивнула.

— Я все же думаю, вернее, я уверена, что ты ошибаешься насчет Фламеля и остальных.

— Софи, ты должна мне верить.