– Панасоник, – вспомнил он, – ты зарплаты моим сыновьям урезал?

– Приказал бухгалтерше, ага.

– И что, мальчики не прибегали тебя бить? – пошутил Валерьян Юрьевич.

– Не. На участках тихо сидят. Она болты вывалила, ими хлоп-хлоп и мне кудахчет: «Зарплаты установил Валерьян Юрьич, какое право вы имеете их резать, за что?» Я обстоятельно, как ты учил, ей растолковал, кажись, она не сильно поняла.

– Я б дал тысяч двадцать, чтоб хотя бы одним глазком увидеть, как они будут беситься. Бухгалтерша обязательно донесет им. Панасоник! – вдруг перешел Валерьян Юрьевич на свистящий шепот. – Брось папиросу!

Тот мгновенно кинул в воду окурок, насторожился:

– А че такое?

– Голоса слышишь? – Панасоник прислушался, действительно, приглушенные голоса нарушали божественную тишину, но слышались неотчетливо. – Это возле причала... Сиди, ни звука.

Валерьян Юрьевич тихо подгреб к камышам, переместился к приятелю, воткнул весло острым концом в дно и, взяв руку Панасоника, положил ее на черенок весла, мол, держи крепко. Сам же, держась за борта, перешел к носу лодки, лег животом на нос и попытался заглянуть на причал. Мешали стебли, Валерьян Юрьевич отклонил их, но чертовая темень не дала разглядеть, кто там стоит на причале, зато расслышал голоса, по ним узнал Светку и Вовку.

– Я не хотела при всех говорить, – лопотала жена. – Да и растерялась. Знаешь, с вымогательством мне не приходилось сталкиваться.

– Значит, сто тысяч евро за номер автомобиля, – в раздумье произнес Владимир. – Большой аппетит у девочки. Мне кажется, она брала тебя на пушку.

– Вначале я тоже так подумала, но эта Лиля перечислила подробности...

– Ее Лиля зовут? А фамилия?

– Фамилию не назвала. Так вот, слушай. Во-первых, она знает, что нападение было на джип, а не на другой автомобиль. Знает, сколько человек убито, сколько стреляло по джипу, какое было оружие, ну, еще много чего натрещала. Во-вторых, если честно, мне показалось, она не лгала про машину, на которой уехали убийцы. Уж очень уверенно говорила. В-третьих, упомянула, будто в милиции у них есть свой человек...

– Вот-вот, – подхватил Владимир, – мент и надоумил ее взять нас голыми руками. Но то, что им известен номер автомобиля, на котором уехали убийцы, полная ложь. Вытащат деньги из нас, назовут первый номер, который придет в голову, потом возникнет масса недоразумений из-за этого, потому что владелец автомобиля к отцу не имеет отношения, а затаскают человека по полной программе. Ты правильно сделала, не сказав остальным о нахалке.

– А что мне завтра ей говорить? Она позвонит вечером на домашний телефон.

– Света, – снисходительно рассмеялся он, – ты не ребенок. Пошли ее подальше – и дело с концом. Мент с подружкой решили заработать на родственных чувствах. Ха, номер они скажут за бешеные деньги! Рассчитано на авось, лохов много, вдруг и мы поведемся.

– Конечно, ты прав, я и сама почувствовала ловушку, но меня пугают подобные неожиданности. Признаюсь, я подумала, что кто-то из семьи устраивает мне провокацию или проверку.

– Зачем?

– Чтоб потом показать всем, какая я мерзавка, не захотела помочь следствию. При дележе наследства это был бы неплохой козырь...

– Света, опомнись. Как эту ситуацию можно использовать? Кто сознается, что шантажировал тебя, вымогал крупную сумму? За подобные дела закон строго наказывает, а ты повелась.

– Знаешь, в вашей семейке поживешь, шороха листьев начнешь опасаться...

– А, вот вы где! – Совет у причала прервал голос Веры. – Что тут делаете?

– Стратегические вопросы решаем, – нашелся Владимир, судя по его голосу, он был раздосадован появлением жены. – Мы советуемся, как вести бюджет, ведь отец денег не оставил.

– Володя, там нужна твоя помощь, Катя устроила очередной бунт, – сходя по ступенькам, говорила Вера. – Приехала с девочкой за вещами. Она собирается жить с подружкой на квартире и работать в ресторане. Между прочим, уже устроилась официанткой в «Аллегро».

– Негодяйка, от нее одни неприятности! – возмутился Владимир, спеша наверх. – Я ей сейчас покажу – ресторан.

– Не кипятись, она совершеннолетняя, имеет право распоряжаться собой, – бросила Вера мужу. А уже вопрос адресовала Светлане: – Куда?

– В дом, попробую уговорить Катю...

– Стой, – спокойно, но между тем внушительно и с напором сказала Вера. – Катя тебя волнует точно так же, как мозоль на ноге покойной прабабки.

– Не поняла, тебе что-то надо от меня?

– Надо. Держись, милая, от моего мужа подальше.

– Как-как? – хохотнула Светлана, прикинувшись святой.

– Думаешь, я идиотка, ничего не вижу? – зашипела Вера, но, пардон, на ее месте любая женщина защищала б свою семью. – Не стесняясь, гадишь в доме, который тебя приютил, кормит, одевает и не попрекает бездельем. Подлее я ничего в жизни не видела.

– Что ты несешь? – задохнулась от злости Светлана. – Я сейчас же расскажу Володе...

– Посмей только раскрыть свой грязный рот! Я тебе все перья выдеру и утоплю в этом болоте, никто не поможет. Запомни: если мои сыновья останутся без отца, а ты ведь, потеряв своего импотента, который содержал тебя, поставила себе цель хапнуть его сына, я от тебя мокрого места не оставлю. Запомни, курва.

Валерьян Юрьевич развел руками, жаль не мог влезть в их перепалку. Кто импотент, он?! Какое свинство так думать!

– А теперь, Светочка, идем в дом, – елейно промурлыкала Вера, будто до этого у них шла задушевная беседа о пустяках. – Надо уговорить Катюшу не делать глупостей, она молоденькая, не понимает, как трудно жить на заработанные копейки. Но ты это хорошо помнишь...

Когда все затихло, Валерьян Юрьевич выдернул весло из ила, оттолкнулся от плотной стены камыша и заработал веслами, вкладывая в них не только силу, но и злость.

– Я импотент! – рычал он. – Нет, ты слышал, Панасоник? Я импотент! Будто она проверяла! Ведьмы чертовы, за моей спиной!.. Ну, пусть не скулят, когда я выйду из подполья.

– А ну их! Собака лает – ветер носит, так и бабы, ага. Женщина, скажу, враг человека, у нее же тока язык работает, без вот этого дела, – постучал себя по лбу пальцем Панасоник. И несколько раз вздохнул, и закурил.

А Валерьян Юрьевич оскорбился не на шутку, шумно пыхтел, двигая лодку с невероятной силищей, словно к ней приделан мотор. Вот он им устроит! Возьмет и женится! На той же Галине! Почему нет? А Светку взашей, взашей! Представив, как Светлана вытаращит глаза, как страшно будет задето ее самолюбие, когда он приведет в дом Галину, которая старше ее на добрый десяток лет, у него на душе потеплело, он заулыбался. И детки в истерике забьются. Осталось дело за малым – Галину склонить к замужеству.

– Панасоник, у твоей дочери есть кто-нибудь? – поинтересовался он. – Ну, мужчина, я имею в виду.