Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но придурок действительно нас уволит! – бесился Гена. – Давайте поднимем всех, есть же куча знакомых...
– В нашем положении, – сказал Владимир, – любой юрист даст один совет: с приказом, каким бы глупым и безумным он ни был, прямиком идти в суд и подавать иск на восстановление. А это время. Месяца три пройдет, когда начнется слушание дела, потом год судов... О-ой... Ну и дурдом!
– Должен же быть какой-то выход! – не унимался Геннадий. – Черт, теперь работу придется искать за три копейки.
– Где отец откопал этого самодура? – расхаживая взад-вперед, пожимал плечами Клим. – Наворотил наш папочка.
– Поехали, – скомандовал Владимир.
– Куда? – спросил Мирон.
– К адвокатам. Придется прописаться у них, что нам влетит в кругленькую сумму, да делать-то нечего. Отвоюем.
А Панасоник тайком подсматривал за ними в окно, увидев, как мальчики расселись по машинам и выехали с территории хозяйства, он побежал к Ирине, заявил с порога:
– Напишите бумагу на увольнение.
– Кого увольняете?
– Сыновей Валерьяна Юрьевича и его зятя.
– А... – открыла она рот. – А... а какие основания?
– Саботаж. Прогул. Они только что кинули рабочее место и уехали... Ну, там еще чего-нибудь добавь от себя.
– Но так нельзя, – несмело взбунтовалась Ирина. – Без веских оснований... В конце концов, они хозяева... будут...
– Я сказал – приказ! – распетушился Панасоник. – Я тут главный! Исполняйте, будьте трижды любезны. Ага.
– Ты Катя? – еще раз спросила Галина.
– Да, да. Что вы хотите? Я вас не знаю.
– Хочу, чтоб ты передала Валерьяну Юрьевичу долг. – Галина протянула ей конверт. – Я занимала у него два месяца назад, сейчас возвращаю.
– А папы нет, – не брала конверт Катерина. Вдруг у нее задрожал голос и подбородок. – Он исчез. Пропал. Все считают, папу убили.
– Ах, боже мой! – взялась за грудь Галина. – Но тогда эти деньги твои.
– Почему мои?
– Валерьян Юрьевич просил, если я не найду его, отдать тебе, назвал адрес института, курса и группы. Его я не нашла, бери деньги, они твои.
Катя взяла конверт, но недоумению ее не было предела:
– Так неожиданно... Думаете, я могу ими воспользоваться? А если папа жив и вернется, что я скажу ему?
– Ну, если они тебе не нужны, не трать.
– Нужны, очень нужны. Я ушла к подруге на квартиру, денег мне не дали... но я устроилась официанткой в ресторан.
– Тогда спокойно трать, отец все равно давал бы тебе деньги, правильно?
– Правильно. Он никогда мне не отказывал... Сколько здесь?
– Двадцать тысяч.
– В моем положении это целое состояние, – улыбнулась девушка сквозь слезы. – Спасибо вам. Огромное спасибо.
– Не переживай, девочка, все будет хорошо. До свидания.
Катя настолько была потрясена, что не трогалась с места, все смотрела вслед своей нечаянной спасительнице.
Береговому показали на девушку, стоявшую в конце коридора, он приехал в институт поговорить с младшей дочерью Валерьяна Юрьевича. Опасаясь, что Катя уйдет, он поторопился к ней, огибая группы студентов. Навстречу шла пышнотелая женщина лет сорока, и Береговой не обратил бы на нее внимания, если б она сама не обратила его внимания на себя. Женщина странно на него смотрела, будто в чем-то провинилась или что-то затаила, а он ее видел первый раз в жизни. Кстати, она же разговаривала с Катей... Прошла. Береговой на мгновение обернулся – женщины нет, значит, ему показалось, будто она его откуда-то знает, он окликнул девушку:
– Катя! Подождите!
– Вы меня? – насторожилась девушка. Двое незнакомых людей друг за другом – это слишком.
– Вас, вас, – сказал, подойдя, Береговой. – Мне нужно с вами поговорить, я следователь.
– Странно.
– А именно? Что с вами хочет поговорить следователь? – улыбался он, дабы расположить девушку к себе.
– Только что незнакомая женщина принесла деньги, которые должна отцу, теперь вы...
– Женщина? – не дослушал он. – Брюнетка? С гладкими волосами? Полноватая?
– Да...
– Подождите меня здесь! Никуда не уходите!
Как он рванул на улицу! Для следователя несолидно мчаться сломя голову, наскакивая на людей. Но женщина! Откуда-то она его знает, иначе не смотрела б на него, будто украла у Кати деньги, а не отдала их. И почему-то принесла долг девчонке, а не сыновьям – во всем этом есть нечто интригующее.
Перед институтом он живо просканировал глазами всю улицу... Женщина проехала прямо перед его носом на «Ниве», покосилась на него! В салоне еще кто-то был, но тонировка на боковых стеклах не позволяла разглядеть, кто. Береговой кинулся на проезжую часть, чуть пробежался, запоминая номер, потом позвонил Жене:
– Ты где?
– У «Параллельного мира», Паша не выходил оттуда.
– Держи его, постарайся не упустить. Ладно, номер я сам пробью.
– Какой номер?
– Автомобиля. Все, все, веди Пашу. – И вернулся к Кате, дышал часто, тяжело, да уж, не мальчик так бегать. – Кто та женщина, которая принесла вам деньги? Почему вам?
– Я не знаю, кто она, она себя не назвала...
Он не ошибся, Катя со свойственной юности открытостью, запалом и максимализмом рассказала не только о женщине, но и о семейных неурядицах, связанных с назначением на место генерального директора. Итак, начались раздоры, детки не слишком озабочены исчезновением отца, а вот на Панасоника они попросту точат клыки. Действительно, странноватая история, глухая, потому что тянет в разные стороны, но не менее странным образом и собирает в кучу разных людей. Кто-то из них...
Изнурительное дело – выслеживание, к четырем часам дня все тело и ноги нестерпимо ныли, а к пяти невозможно было принять удобную позу, как ни вертелись. Сменяли друг друга через каждый час, только ни Диана не выходила, ни к ней никто не заходил.
– Черт! – взглянув на часы, заерзала Лиля. – Когда же она с ним встретится? Я же сказала: в семь позвоню.
– Может, мы пропустили ее, когда ты в туалет бегала? – предположил Алик.
Лиля посмотрела на него, мол, мальчик мой, я даже из туалета держала Дианочку на прицеле объектива, потом, отвернувшись, фыркнула:
– Скажешь тоже! Когда я возвращалась, что делала?
– Заглядывала к ней в окно на второй этаж, – съехидничал он.
– Нет! Спрашивала очередника на шухере: выходил ли кто из подъезда, заходил ли. А вы отвечали...
– М-да, как раз в твое отсутствие никто...