– А ты? – простучала зубами Лия.

– Я тоже камнем у той стены… если успею. Но помни, что будет взрыв. Все всколыхнется, не испугайся и только после взрыва, выждав несколько секунд, всплывай.

– Я не умею плавать, – всхлипнула она.

– Ничего, научишься, – погладил ее по щеке, затем разорвал по шву ее юбку до пояса. – Теперь поплывешь свободно. Держись за крюк, под ним проем. Не бойся, я вернусь и помогу тебе. Помни, четыре секунды!

Вода достигла решетки окна на противоположной стене. Крысы ринулись к свободе, пролезали сквозь прутья, застревали, жутко пищали, лезли друг на друга.

– Антон! – закричал Каракуль. – Убегай отсюда со всех ног. Слышишь?

– Да, – ответил мальчик. – А вы с мамой?

– Беги! Мы потом… Ну, пацан, – обратился к юноше, – жить хочешь? Тогда плывем к окну, разгонишь крыс.

– Это глупо, мы погибнем. Вода ледяная, у меня судорогой ногу свело. Я слышал, гранаты взрываются и через три секунды…

– И через пять, – схватил его за грудки Каракуль. – Снаряды делают люди, а они, бывает, ошибаются, потому что не знают, что от одной секунды порой зависит жизнь. Сейчас ты поплывешь со мной, понял? Разгонишь этих тварей и рванешь сюда, заодно согреешься. Граната взорвется снаружи, если кто и рискует, так это я.

– Нас завалит… – возразил юноша. – Барак на соплях стоит.

– Заткнись! Будешь каркать, скормлю грызунам. Решайся, а то воды скоро будет под завязку. И мы долго в ледяной воде не продержимся. Еще есть просьба… нет, приказ. Вернешься, помоги Лии, она не справится. Запомни: тяни ее на дно. Осколки полетят в разные стороны, только под водой ваше спасение. Ну, готов? Это наш шанс. Единственный.

– Готов, – тряхнул головой юноша.

– Мне страшно, – схватила Лия за шею Каракуля. – Не делай этого!

Он разжал ее руки, помог уцепиться за крюк, и вдвоем с юношей поплыли к решетке, отталкивая картонные коробки, не успевшие намокнуть и погрузиться на дно. На ящики заползали крысы, соскальзывали, вновь взбирались, визжа от ужаса. Вода вытекала наружу, превращая землю в месиво. Юноша, рука которого от холодной воды занемела, – потому и не чувствовал боли, – куском доски бил по крысам. Каракуль хватал их за хвосты и отбрасывал. Одну кулаком пропихнул на волю, поранив ей задние лапы о прутья. Наконец кое-как освободили окно, Каракуль скомандовал юноше:

– Живо назад!

Достал из кармана гранату, одной рукой схватился за прутья решетки, оглянулся. По нему бежали крысы, вскакивали на плечи и по руке устремлялись на свободу. Самая храбрая взобралась на голову, суетливо перебирала лапками, выискивая более устойчивое и безопасное место, не подпускала сородичей верещанием. Он не обращал на них внимания. Но вот юноша доплыл, оглянулся и кивнул: мол, мы готовы. У Лии дрожал подбородок, но это, наверное, от холода, от невыносимого холода. Каракуль подмигнул ей, сорвал чеку и сжал до боли пальцы. Стоит ослабить хватку, освободить рычаг, как пойдет время, время, которого может не хватить. С большой осторожностью просунул руку с гранатой за окно. Удостоверился, что она не скатится в подвал, еще раз просчитал маршрут. Четыре с половиной метра вниз и четыре секунды. И холод сковал руки, ноги, все тело. Но жить очень хочется, очень! Каракуль положил гранату за окно. Раз… дернул руку назад и вдохнул воздух. Два… Камнем на дно. Три…

– А где Тимоха? – оглянулся по сторонам Петя Шкалик, вытягивая шею.

– Был недавно здесь, – пьяно сощурила глазки здоровенная дама, выглядевшая рядом со Шкаликом небоскребом. Она взяла сигарету, наклонилась к нему, едва попадая фильтром в рот. – Дай прикурить. Какой ты хорошенький… просто прелесть.

Он поднес зажигалку, не глядя на нее и хмуря лоб. Потом выпил и тоже закурил, бросая недружелюбные взгляды на пирующих, а на даму, трещавшую с соседом через его голову, полные ненависти. За вечер дама-небоскреб успела достать его идиотскими вопросами и дурацкими, унижающими его комплиментами. Петя наклонился к столу, опершись о край локтями. Зажав сигарету в зубах, со скукой водил по залу глазами.

Уже никто не выходил курить, дымили прямо за столами, отчего стало сизо. Напиться успели все изрядно, слишком часты поначалу были тосты.

Приглашение на пир показалось Шкалику подозрительным. Пришел сюда из любопытства, чувствовал себя неуютно, общаться было не с кем. В уме прикидывал, чего это вздумалось Булькатому созвать недругов. Когда Хачик и Булькатый уединились, Шкалик потопал за ними. Но два бугая подпирали собой стену по бокам двери, не дали подслушать разговор. Что-то тут не то, что-то замыслили. И Тимоха – доложила разведка – тоже встречался с Булькатым, ездили за город. Петя поздно узнал, не успел проследить за ними. Хотел было осторожно вызнать у Тимохи, с какой целью встречался тот с Булькатым, а он вдруг пропал. Вышел вроде покурить и не вернулся. Шкалик налил коньяка, выпил, опять закурил.

Лия крепче сжала крюк, страшась погрузиться в ледяной мрак, все смотрела на Каракуля. Она висела на крюке, упираясь кончиками пальцев ног, которые почти не чувствовала, в ступеньки, туфли потеряла. Холодная вода, доходившая до плеч, казалось, просочилась в каждую клетку, сжимала тело. Шейные позвонки ныли, словно в них вонзились иглы, выкручивало кости. Стоило представить, что под ногами четыре метра этой воды, и Лия крепче сжимала крюк. Мозг прострелила мысль: конец. От этого стало жарко, но на мгновение, следом сковал колючий холод. Юноша доплыл к ней, а Каракуль нырнул. Тут юноша закричал у самого уха:

– Вдыхай!

От неожиданности она вздрогнула и вдохнула. Он молча зажал ей рот и нос ладонью, второй рукой – раненой – обхватил под грудью, потянул вниз. Лия отпустила крюк, и они погрузились. Точно ледяные шипы вонзились в голову, ломило лоб и виски. Все всколыхнулось. Лия почувствовала, как ноги коснулись дна, но и сразу оторвались от него. Что-то падало непонятно откуда и куда. Это ощущалось по колебаниям воды. Их придавило неизвестным предметом, который затем соскользнул в сторону. Потерялись ориентиры – где верх, а где низ. Лия запаниковала, открыла глаза. Ее встретила сплошная темень. Попыталась вдохнуть, однако рот и нос крепко зажала чья-то ладонь. Лия конвульсивно отдирала ладонь, не понимая, откуда та взялась. В какой-то момент почувствовала слабость, в голове зашумело, Лия обмякла, перестав бороться, безвольно повисла в руках юноши…

Команда Хачика из трех человек и охранник Булькатого, показывающий дорогу, подъезжали к заводу, как вдруг услышали взрыв. Притормозили, выбежали из автомобиля, прислушались.

– Что такое? Это же был взрыв, – беспокойно оглядел товарищей один из людей Хачика. – Что там происходит?

– Похоже на взрыв, – отозвался человек Булькатого. – Странно, там не должно ничего взрываться. Может, пацаны перепились и меж собой воюют? Там же пойла море.

– Далеко еще? – спросил главный из команды Хачика.

– Да нет, пару поворотов.