Машина на приличной скорости выехала из Городка, направляясь к мосту, перекинутому через речку, за которым располагался дачный поселок.

— Куда мы едем?

— К Валентине. Как проскочим мост, нагнись, будто тебя здесь нет.

— В чем дело?

— Боюсь, меня на дороге будет ждать брат. Егору необходимо со мной поговорить, а вернее, напугать.

— Не понял…

— Позже объясню. Но надо подготовиться к худшему. Олег, ты мне веришь?

— Верю — в чем?

— Во всем. Что бы я ни сделала сегодня, не вмешивайся. Я действительно тебе позже все объясню, просто не знаю еще, как сложатся обстоятельства…

Подъезжая к редкому пролеску, Людмила сбавила скорость. В лесочке, на обочине, одиноко стоял бежевый «жигуленок». Когда «БМВ» подъехал ближе, дверца «жигуленка» распахнулась, вышел огромный Егор, махнул рукой. Людмила затормозила и сразу же вышла из автомобиля, чтобы Егор не увидел Олега.

— Ты что, решил меня встретить?

— Да. Поговорить надо, а у Валентины дар слышать то, что ей выгодно, из любой точки дома… Может, поедем ко мне домой?

— Не стоит, говори, что хотел…

Егор нервно оглядывался, прислушиваясь к ветру, опасаясь проезжающих машин или проходящих дачников.

— Люда… Ты должна дать мне обещание… больше не ездить туда…

Людмила облокотилась о машину, надела лайковые перчатки. Она надеялась, что в машине при включенном радио и шуме работающей печки их разговора не будет слышно.

— То есть я должна фактически подарить тебе островок?

— В принципе, да.

— Мы имеем на него одинаковые права, Егор. Только я сразу поняла, что никто не должен о нем знать, а ты решил деньги заработать. Помогал бы родным потихоньку, никто бы не догадался. Зачем ты затеял бодягу с продажей порошка? Ты убил сына, ты хоть понимаешь это?

— Ой, перестань! По-умному надо было действовать, а он поторопился, вот и влип.

— Егор! — Людмила отмахнулась от завитков табачного дыма, поднимающегося от дорогой сигареты. — Ты должен понять: тот, кто вздумает заработать на порошке деньги, изначально обречен на неприятности. Рано или поздно заинтересуются, откуда он берется, разберутся, из чего состоит. И все. Спокойная жизнь Хронова закончится, а нас с тобою, как слишком много знающих, уберут в первую очередь.

— Нет. — Егор похлопал себя по карманам, достал сигареты. — Не уберут. Но только один человек должен знать, откуда берется порошок.

Людмила, греясь, засунула руки в карманы. Егор подошел к ней ближе. Ему показалось, что за затемненными окнами «БМВ» мелькнул силуэт человека, но Людмила в этот момент повернулась, открывая незащищенную спину. Егор, делая вид, что достает зажигалку, щелкнул кнопкой выкидного ножа.

Людмила стремительно развернулась. Она надеялась, что не настолько умна, что ошиблась. Все-таки брат, родная кровь. Егор замахнулся, целясь в грудь, и Людмила выстрелила через карман. Нож по касательной прошелся по пальто Людмилы, вспоров тонкий драп, подкладку, жакет. Егор рухнул к ногам сестры. Он был еще жив.

Олег в машине не сразу понял, что происходит, в первую минуту даже отвлекся, прикуривая. Но когда Людмила повернулась, отвлекая внимание Егора от автомобиля, он увидел нож-«бабочку» в руке мужчины, взмах для удара, услышал приглушенный хлопок выстрела и выскочил из машины. Людмила стояла спокойно, разглядывала сучащего ногами Егора. Вытащив руку из кармана, она примерилась и выстрелила еще раз. В голову. Олег остановился. Сняв с себя шарф, Людмила завернула в него пистолет и пошла навстречу Олегу.

— Я тебе все объясню. Не бойся. Так надо было. Поведи, пожалуйста, машину. У меня руки немного дрожат.

На дачном участке Валентины Геннадьевны сразу за воротами стоял серебристый «БМВ». В доме, на теплой веранде, пили чай, щурясь от весеннего солнца, Макс, Саня, Сергей, тетя Надя и Елена. Идиллическая картинка. С соседнего участка донеслось пение петуха, из самовара на столе пахнуло дымком еловых шишек.

— Всем привет. А где пресловутый заместитель директора развалившегося завода?

— А его Валентина в темной комнате допрашивает.

Ответил Людмиле охранник Сергей, остальные сделали вид, что не понимают, о ком речь. Олег поздоровался со всеми и сел к столу, а Людмила, прижимая свернутый шарф к груди, отправилась искать «камеру пыток». Она нашла ее сразу, услышав нудный мужской голос. Приоткрыв дверь, Людмила вошла и села рядом с Валентиной на старый диван. Мужчина лежал, скрючившись, в углу комнаты на полу.

— …Я пошел в другой ночной бар, на семнадцатом этаже. Там тоже было весело. Тут же подсела проститутка, предложила расслабиться. Мы выпили водки. Наверное, бутылку, а потом девушка дала мне промокашку.

— Зачем? — Валентина сидела безучастной слушательницей, сцепив руки.

— Это ЛСД, наркотик. Им пропитывали промокашку… Потом мы пошли в номер, а утром я увидел, как проститутка выворачивает мои карманы. Брюки лежали в углу, пиджак валялся у входа в ванную. Когда она в брюках ничего не нашла, то принялась за пиджак… У меня голова очень болела, я даже громко говорить не мог. Позвал ее, она не услышала. Тогда я взял пепельницу, тяжелую, хрустальную, и кинул в нее, чтобы внимание на меня обратила…

— Попал?

— Попал. В голову. Она как раз наклонилась к пиджаку.

— Убил?

— Нет, выжила. Голову пробил. Она рядом с дверью стояла, схватилась за волосы, осела, а дверь не заперта была, она и вывалилась в коридор. Уж не знаю, что бы я с ней делал, если бы в номере осталась… А тут она выпала, залила кровью гостиничный палас. Горничная заголосила, за ней дежурная по этажу. Опера через пять минут появились. Я тогда был секретарем комсомольской организации нашего Заводского района. Кандидат в члены партии… Через сутки пришли ко мне другие следователи, из госбезопасности. У них, наверное, план был недовыполнен по вербовке, иначе зачем я им был нужен, мелочь? Полковник тогда был старшим лейтенантом. Но что он далеко пойдет, сразу было ясно — редкая сволочь.

— А что с девушкой потом было?

— Откуда ж я знаю. Бляди — они живучие. А может, и умерла вскоре, для работы она уже не годилась… Я не интересовался. Вы меня сами убьете?

Валентина расцепила пальцы, распрямила спину.

— Хотела я тебя в нужнике утопить. Но подсказали мне другую идею. В тюрьму пойдешь?

Мужчина на полу изогнулся червем, рассматривая женщин.

— Пойду. Но ведь фактически убил не я. Пистолет в гараже, у Игоря из руки выпал, прямая улика.

Валентина Геннадьевна бледно улыбнулась:

— Нет, за другое убийство сядешь. Брата ее, — Валентина кивнула на Людмилу, — сейчас на дороге застрелили. Есть свидетели, что это ты.