Полезный совет: если на тебя должны опрокинуть ведро воды, когда ты в лабораторном халате (именно такой должна быть стандартная процедура), надень рубашку навыпуск. Тогда накрахмаленная хлопчатобумажная ткань оттолкнет довольно много воды, и она не зальется за ремень. И брюки, а в особенности трусы, промокнут совсем не так сильно, как при заправленной рубашке. Маленький неожиданный урок по гидродинамике.

Казалось бы, мои шалости бесконечно далеки от словесных игр моего отца и его языка «Тут», но, сдается мне, не так уж они и различаются. Оба опираются на сугубо ботанское внимание к внутреннему миру и на соединительную связь, которая возникает благодаря происходящим в результате сдвигам точки зрения. Каким надо быть человеком, чтобы бодро выпалить «Гугдуде тута лулапупатута?»? Каким надо быть человеком, чтобы позволять постоянно издеваться над собой во имя науки? Человеком, готовым поступиться (отчасти) чувством собственного достоинства ради окружающих; человеком, готовым стать объектом шуток, лишь бы преподать важный урок или укрепить чувство общности.

Зрители смеются над комедией положения во многом от облегчения — как будто тоненький голосок в голове говорит: «Гляди-ка, что сейчас будет, а он и не видит! Хорошо, что это не я! Я бы так никогда не сделал. Или сделал бы?» На миг видишь себя со стороны — и словно пробуждаешься, острее воспринимаешь реальность. В этот момент мужчина в лабораторном халате перестает быть обезличенным носителем авторитета. Это симпатичный парень, который сближает зрителей, позволяя им (пусть и неосознанно) радоваться могуществу третьего закона Ньютона. А как только он завоевывает зрительские симпатии, публике легче воспринимать то, что он говорит, и интереснее узнавать, что интересно ему. Оказывается, юмор и симпатия — прекрасные способы склонить собеседника на свою точку зрения. Я и сейчас полагаюсь на них в повседневной жизни.

Путь от сынишки Неда и Джеки Най до «Билла Ная, Человека-физики» на первый взгляд кажется чередой случайных совпадений, но мне видится здесь организующий принцип. Во-первых, я убежден, что никаких «великих переломов» не бывает, это просто переломы. Я шел туда, куда вели меня мои глаза, и старался, чтобы гордость и предубеждение не ставили палки в колеса моего любопытства. Я работал над тем, чтобы ясно представлять себе, что может таиться за поворотом. Похоже, я собирал все крохи собственных знаний, чтобы прокладывать путь в любой ситуации, даже в тех случаях, когда решение казалось не самым простым и естественным. Я пошел в инженеры, потому что люблю шмелей и велосипеды, и к тому же такая профессия сулила стабильный доход. А людей смешить я начал, наверное, потому, что это была естественная составная часть общего лексикона ботанов, а на сцену вышел, чтобы смешить еще больше людей. Я попробовал себя в этом жанре, поскольку заставил смеяться кое-кого из друзей, а потом обнаружил, что мое подлинное призвание — популяризатор науки, поскольку это позволяет сочетать две главные страсти в моей жизни, и это произошло на совещании сценаристов-юмористов. На каждом шаге я сосредотачивался на том, чем занимался в данный момент, однако старался не растерять и остальные кусочки мозаики. Вспомните историю собственного успеха — и вы наверняка убедитесь, что следовали той же методике.

Мой профессиональный путь актера-комика далеко не завершен. На первых местах в списке моих желаний стоит, например, роль ведущего «Субботним вечером в прямом эфире», где прошло несколько лучших выступлений Стива Мартина. Особенно мне понравился «Теодорих Йоркский, средневековый цирюльник», где персонаж мистера Мартина первым делом советует своим клиентам всякие антинаучные методы лечения вроде кровопускания. А потом делает паузу — и погружается в мечты об эпохе Просвещения, когда все эти бесчеловечные процедуры останутся в прошлом, и взамен предлагает наш современный научный метод. Доходит до совершенного экстаза — а потом издает насмешливое «Да ну-у-у!». Теодорих явил нам две половины человеческой натуры: стремление к величию — и неподъемное бремя лени и сомнений. Нелепость этого персонажа волей-неволей заставляет задуматься о том, чего могли бы достичь мы все, если бы раз и навсегда решили следовать путем разума, просвещения и логики. И тогда все предлоги отказаться от него кажутся просто смешными.

Мой жизненный путь — это юмор и техника, но наверняка моя история во многом повторяет вашу. Надеюсь, и вам нравятся каламбуры и словесные игры. И вы стараетесь смотреть на мир с чужой точки зрения. Добродушно посмеиваетесь над своими оплошностями. Думаете, как при помощи шутки сблизить малознакомых людей. Короче говоря, вы тоже комик-ботан.

Юмор помогает отказаться от застарелых предрассудков, и тогда разум раскрывается навстречу множеству открытий, которые иначе просмотрел бы. Именно это и нужно, чтобы отточить навыки проектировщика — а проект может быть любым: панель управления «Боинга-747», заявление о приеме на работу, акварельный натюрморт или смешной до колик трюк. Тогда вы сможете налаживать связи и сотрудничество с людьми, которых иначе не заметили бы. Это прямой путь к экспертным знаниям. Да еще и от души повеселитесь по дороге.

Если прорвешься и посмеешься, обретаешь свободу. И к тому же начинаешь нравиться окружающим (или, по крайней мере, перестаешь их бесить). По крайней мере, мне так говорили. Ботанство — это же так смешно. Просто прелесть!

Каков главный продукт Голливуда? Блокбастеры? Мода и гламур? Тайная жизнь звезд? Мне думается, подлинная сокровищница Голливуда — сценаристы. Все на свете, в том числе и сказочное богатство, начинается с хорошо рассказанной истории. Так что Голливуд — загадочный и весьма поучительный парадокс. Почти все тамошние истории — выдуманные (даже те, что «основаны на реальных событиях», щедро сдобрены плодами воображения), но при этом они должны быть абсолютно искренними. Завоевать и удержать внимание зрителя — задача не из простых. Если история не кажется остро, убедительно, обезоруживающе подлинной, публика уйдет.

На случай если вы начали читать книгу с этой страницы, скажу, что в 1990 году, за два года до запуска «Человека-физики», я и сам приобщился к этому великому парадоксу. 26 недель в году я работал над комедийной программой «Кривой эфир», а на досуге подрабатывал инженером-механиком. Я не знал, что меня ждет, но был готов к новым приключениям. Именно в такие моменты приключения и приключаются. У Стива Уилсона, главного режиссера «Кривого эфира», был приятель Джон Ладлин, лос-анджелесский продюсер. Джон вместе со сценаристом Бобом Гейлом сочинял мультсериал «Назад в будущее», основанный на одноименной кинотрилогии, которая как раз только что вышла, и предназначенный для показа в субботу утром на канале CBS. По мысли создателей, в каждой серии должен был излагаться какой-нибудь научный факт. Герои оказывались в опасности, и, чтобы спастись, им нужны были… точно! Научные знания! Джон видел мои скетчи в «Кривом эфире», они ему, представьте себе, понравились, и он пригласил меня сниматься в коротких научно-популярных роликах, которые пускали в середине мультипликационной серии. Факты с вымыслом бок о бок.

А должен вам сказать, что, с моей точки зрения, нет на свете научно-фантастических фильмов лучше и смешнее трилогии «Назад в будущее» (да-да, дорогие поклонники «Звездного пути» и «Звездных войн»). Прежде всего, три взаимосвязанные истории основаны на передовых технологиях и путешествии во времени, а это все любят. Во-вторых, герои трилогии — люди творческие и мыслящие, что умница Марти Макфлай, что его наставник и проводник в путешествиях во времени Док Браун, изобретатель с безумным взглядом, а злодеи — из тех, кто только и думает, что о власти и деньгах. В-третьих, в «Назад в будущее» мир будущего обрисован оптимистически — в нем вовсю идет научный прогресс, а у людей хватает изобретательности, чтобы направить науку во благо, а не во зло. Когда Джон позвал меня, я мгновенно согласился.