– Давайте на минуту забудем о надписи, – сказал Еллинек, обращаясь к профессору Парента. – Как бы вы объяснили смысл росписи Микеланджело непосвященному?

– Хорошо, я попробую обосновать мое мнение – ответил Паренти. – Вначале я упомяну о некоторых из наиболее известных толкований. Из переписки художника с папой нам известно, что Микеланджело не принял пожелания Юлия II. Тому пришлось предоставить художнику полную свободу. Некоторые ученые вообще сомневаются в том, что Микеланджело Буонарроти – автор этих фресок, и предполагают, что их создал неизвестный нам мастер.

– И кто бы это мог быть? – серьезно спросил Еллинек.

– На этот вопрос, господин кардинал, и по сей день никто не может ответить.

– И как же мы должны расценивать такого рода версии, профессор?

– Приведу пример. Один британский ученый считает, что образы двенадцати пророков и сивилл символизируют двенадцать догматов[123]апостольского учения, ведь некоторые фразы взяты из их учений, связаны с их образом или историей жизни. Захария символизирует Credo in Deum Patrem omnipotentem creatorem coelie et terrae, Иоиль: et in Jesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum, Исайя: qui conceptus est de Spiritu Sancto, natus ex Maria Virgine, Иезекииль: passus sub Pontio Pilato, crucifixus, mortuus et sepultus descendit ad inferos, Даниил: tertia die resurrexit a mortuis, Иеремия: ascendit ad coelos, sedet ad dexteram Dei Patris omnipotentis, Иона: inde venturus est iduicare vivos et mortuos, дельфийская сивилла: credo in Spiritum Sanctum, эритрейская: sanctam Ecclesiam catholicam, sanctorum comniunionem, кумекая: remissionern peccatorum, персидская: carnis resurrectionem, ливийская: et vitam aeternam.[124]

– Смелая интерпретация! – воскликнул Еллинек, остальные же промолчали в задумчивости. – Одна из тех, которой можно доказать все, одновременно ничего не доказывая.

Паренти возразил:

– Но так оно и есть. Если анализировать текст и изображения, совпадения действительно имеются.

– Например? – поинтересовался Федрицци.

– Вот, например, Даниил, который здесь символизирует воскресение. В двенадцатой главе сказано: «А ты иди к твоему концу и упокоишься, и восстанешь для получения твоего жребия в конце дней».[125]У Исайи, который означает рождение Иисуса Христа, в девятой главе сказано: «Ибо младенец родился нам – Сын дан нам; владычество на раменах Его».[126]А Иона, соответствующий Страшному суду, описывает в третьей главе суд Господа над Ниневией. У остальных пророков тоже обнаруживаются совпадения. Однако спорна в этой интерпретации символика сивилл. Если Пифию из Дельф еще можно сопоставить с всеведением Святого Духа, то, чтобы найти толкование остальным, нужно долго напрягать извилины. Не думаю что замысел Микеланджело был именно таков.

Паванетто пренебрежительно бросил:

– Уж не думаете ли вы, что Микеланджело был настолько умен?

– Я отказываюсь верить не в его способности, а в подобные замыслы, – заявил Паренти.

– Разве не Микеланджело был известен своей склонностью из всего делать секрет? – уточнил Еллинек.

И Паренти ответил:

– Это действительно так. Микеланджело был кем угодно, но только не обычным человеком. Он жил в недоступной пониманию праздного мирянина вселенной, и нет сомнения в том, что художник обходился с Библией – вернее, с Ветхим Заветом – несколько вольно, придавая большое значение одним событиям, при этом совершенно игнорируя другие. Например, строительство Вавилонской башни – мотив, любимый многими другими художниками.

– Убийство Каина! – воскликнул Паванетто.

– Также отсутствует, хотя оно оказало определяющее влияние на род Каина.

– Полагаю, – начал Еллинек, – нужно отыскать различия в толковании Библии Микеланджело и теологов, лишь так мы сможем приблизиться к пониманию смысла фресок. Да, чем больше я смотрю на образы, тем больше убеждаюсь в том, что Микеланджело творил с преднамеренной наивностью. Что вы думаете по этому поводу, профессор?

– Я бы сказал так: интерпретация Микеланджело Ветхого Завета и истории веры возникла именно в его сознании. Понять ее можно, если не просто читать написанное, а заглянуть в душу мастера. Обратите внимание на сюжет, посвященный акту Творения. – Паренти указал на переднюю часть свода. – Перед тем как Господь решил отдохнуть на седьмой день, он осуществил восемь актов Творения. У Микеланджело их девять: для него сотворение Адама и Евы – два акта Творения, хотя в Библии говорится просто: Господь сотворил мужчину и женщину. И никакой особенной необходимости такого толкования здесь нет. Он же изображает семь дней Творения всего на пяти фресках. Давайте рассмотрим первую – отделение света от тьмы. Уже здесь появляются загадки.

– Надеюсь, – прервал его кардинал Еллинек, – вы объясните нам, почему Господь изображен с женской грудью.

– Прошу прощения, господин кардинал, этого я сделать не могу, потому что по сей день не существует хоть сколько-нибудь внятного объяснения этому. Более ясной является вторая фреска, на которой изображено сотворение Солнца, Луны и Земли, хотя и здесь есть чему удивляться. Господь мчится вихрем, широко раскинув руки. Очевидно, Микеланджело использует текст из Книги Исайи, который говорит о bracchium domini,[127]деснице Господней, и ее мощи. Правая рука Господа касается Солнца. Изображая сотворение Земли и растений, флорентиец, кажется, решил пошутить: на заднем плане он парит вокруг Солнца. Но, может быть, так Микеланджело хотел напомнить о том месте у Моисея, когда он просит Господа проявить свое величие, Господь же поворачивается к нему спиной.

– Videbisposteriora теа![128]– прошептал Еллинек и привычно добавил: – Исход, 33:23.

Паренти согласно кивнул и продолжил:

– Ученые не пришли к единому мнению относительно образов детей в складках одеяния Бога. Одни утверждают, что речь идет о возвещении Иисуса и Иоанна, другие – что это ангелы, как о том упоминается в псалмах, в которых восхваляется Творение. На третьей фреске Бог Отец парит над водами в сопровождении ангелов, она самая понятная. На четвертой изображено сотворение Адама – всем известная сцена: Господь протягивает к человеку животворящий перст. Под левой дланью Господа уже видна женщина – Ева. Но есть и другая, возможно, более верная идея. Женщина тут – это София, невеста Соломона.