…До самого отъезда Валерия со своими подругами по группе шила какие-то концертные одежки в блестках, бегала репетировать, оформляла визы и вообще, пребывала в самом радужном чемоданном настроении. Весь этот щебет поднимал настроение и нам.

В аэропорт поехали провожать нашу любимицу всей семьей, включая свекровь. Но, кроме свекрови, никто, прощаясь с «болгаркой», не плакал. А сама она просто пританцовывала от радости! Как будто репетировала такое близкое счастье!..

Она улетала на три месяца. А вернулась домой только через шесть лет.

* * *

Сейчас уже трудно восстановить все ее приключения за границей. Тем более, что всего она наверняка так и не рассказала никому. Я же не зря упомянула о ее работе в суде: девочка туго усвоила правило номер один – «лишнего не говорить».

Отмечу лишь некоторые события.

Сначала все было неплохо. Девчонки выступали в молодежном развлекательном центре на курортном побережье, вошли в режим, освоились в городе. Непьющие и некурящие белорусочки днем загорали, купались, ели фрукты, а вечером работали на сцене. Им даже романы крутить было незачем! Достаточно было аплодисментов публики!

Она присылала нам яркие открытки с веселыми посланиями: мобильников в ту пору не было, звонить – дорого. Свекор собирал ее коротенькие приветики, иногда перечитывал, когда уж очень скучал.

Открытки приходили очень долго. Они оставались веселыми, жизнерадостными, с множеством восклицательных знаков и тогда, когда продюсер «кинул» их и исчез в неизвестном направлении вместе со всеми заработанными деньгами.

При таком раскладе в развлекательном центре их держать не стали. Девчонки оказались на улице. Две из них, обливаясь слезами, бросились искать белорусское посольство. Оно оказалось довольно далеко от городка, в котором они работали. Что ж, упросив хозяина, артистки «натанцевали» себе на билет до Софии.

А вот наша сестра решила иначе. Она не захотела возвращаться домой заплаканной дурочкой, которую обманули и бросили. Она решила не сдаваться: работать, заработать и вернуться домой – так и тогда, как планировала. Подруга Женька со щенячьим восторгом поддержала отважную авантюристку и тоже осталась!..

…Если бы кто-то из нас был рядом! Разве бы мы позволили ей так рисковать?…

Знаете, что дальше сделала Валерия? В небольшом курортном городке она нашла единственную русскую женщину, которая была замужем за болгарином. Она рассказала ей все, как есть, и попросила помочь найти работу. Не обязательно «артистическую»: чтобы, во-первых, не голодать, а во-вторых, заработать… на новые костюмы! И тогда – снова танцевать!

Наша бывшая соотечественница пожалела девчонок и помогла всем, чем смогла: дала денег на первое время, нашла им дешевую квартирку, устроила мыть посуду в «благотворительную» столовую.

Курортный сезон был в разгаре. Девчонки, мягко говоря, не скучали – весь день был расписан по минутам. Но даже в этом суровом трудовом режиме Валерия находила время, чтобы черкнуть пару строк домой: «Приветики, мои родные! У меня все хорошо! Я научилась печь банницу, вернусь – попробуете, это вкусно! У нас жарко, а у вас? Целую – ваша Валерия».

Самое интересное: все, что она писала, было правдой. Просто – не всей правдой. Она научилась готовить банницу и еще десяток таких же сытных и, главное, очень дешевых блюд. Да, Валерия научилась не только готовить, но и экономить. Например, одной курицы им с Женькой хватало на неделю вполне сносного питания! Фрукты и овощи они покупали на рынке, научившись сбивать цену до минимальных цифр. Для этого пришлось экстерном выучить болгарский язык, что само по себе было очень неплохо. Потому что именно по-болгарски она договорилась о новой работе – они с Женькой придумали танец, который понравился хозяину небольшого кафе на выезде из города. Так и жили две белорусские Золушки: с утра до вечера мыли посуду, с вечера до полуночи танцевали в кафе…

По закону жанра (а мы имеем дело с авантюрной мелодрамой) самое время появиться прекрасному принцу. И он появился.

Македонец со швейцарским паспортом немного ошибся адресом, заглянув в столовую, где работала Валерия. Она как раз собирала грязную посуду с освободившегося столика. Он увидел ее, в белой униформе, в косыночке, скрывающей волосы, в пластиковых шлепанцах, и потерял дар речи. Но даже если бы оперативно обрел его, в тот же миг, Валерия все равно ничего не поняла бы. Элмас говорил по-немецки и по-македонски. Валерия не знала ни того, ни другого.

…Забегая вперед, сообщу: впоследствии Валерия выучила и немецкий, и македонский. Вместе с английским, который она худо-бедно изучала в школе, и болгарским, овладеть которым заставила нужда, в ее активе оказалось четыре европейских языка. Хранящийся дома аттестат по баллам начал заметно отставать от своей хозяйки…

Элмас подошел к юной посудомойке. Наверное, его, как и меня когда-то, поразила эта чистая, открытая красота. Он начал тщательно подбирать слова. Немецкие Валерия пропускала, как радиопомехи, а в македонских обнаружила сходство с белорусскими и болгарскими. Ну и, разумеется, цель беседы ей была ясна с самого начала: смуглый красавец с сумрачными глазами хотел с ней познакомиться. Она не стала скрывать свое имя.

Слово «ресторан» на всех языках звучит примерно одинаково, поэтому Валерия поняла, что ее приглашают. Но – из соображений осторожности и практичности – предложила пригласить и ее подругу Женю.

…Женя в школе изучала немецкий. Она смогла объяснить Элмасу, что с ними произошло. А он смог объяснить девушкам, что у него есть возможность помочь им выехать в Швейцарию. Он не был ни сутенером, ни еще каким-то теневым дельцом: в Швейцарии они с братом торговали подержанными машинами. Просто он влюбился. И девочки, посовещавшись, решили рискнуть еще раз.

Валерия сначала позвонила домой, а потом написала вслед очень длинное подробное письмо. Я бы сказала, аргументированное. Нам, в нашей преодолевающей трудности стране, нелегко было убедить ее бросить все и сейчас же вернуться. Оставалось только просить: «Береги себя». Вот и все.

* * *

Я долго думала, как вместить в мое повествование рассказ о шести годах, проведенных Валерией в самом нейтральном из европейских государств. И поняла, что, наверное, не буду этого делать совсем. Сообщу только, что Элмас, выправивший своим подопечным какие-то полулегальные документы, разрешающие работать в Швейцарии, смог вывезти их туда. Даже пастор Шлаг в свое, военное время сумел это сделать, а в наши дни все оказалось гораздо формальнее и проще. Лыжи не понадобились.

В городе, где жил и работал смуглый гражданин Швейцарии, была обширная диаспора выходцев из бывшей Югославии. Поэтому с трудоустройством двух юных танцовщиц в стиле «модерн» проблемы не возникло. С жильем – тоже, потому что Элмас вскоре стал гражданским мужем Валерии. И был им в течение шести лет.

…И все-таки наша повзрослевшая сестра вернулась домой. Ее международная история не могла иметь счастливого конца – по определению, как принято выражаться.