– А раз тут будет жить хорошая, добрая, дружная и любящая семья, то и атмосфера в доме наладится, – продолжал Бор, загибая следующий палец. – Это, стало быть, уже второе…

– Чтобы атмосфера в доме наладилась, надо чтоб хозяйка в себя пришла, – буркнул я. – А ты мало того, что в больницу ее отправил, так еще ее из-за тебя с работы выгнали. На что она теперь жить будет, ребенка растить? А долг отдавать? Там знаешь, какая сумма? Ты до стольких небось и считать-то не умеешь!

– А вот это третье! – глаза Бора радостно заблестели. – С этим я как раз могу Вике помочь! Я ей такой подарок сделаю, какого она еще никогда в своей жизни не получала и, наверное, больше и не получит…

– И что ж ты ей подарить собираешься? – заинтересовался я.

– Да деньги, конечно, что же еще. У людей ведь деньги все проблемы решают… Ну, по крайней мере, люди так думают.

– И где ты их возьмешь, эти деньги? – приставал я. – Ты же говорил, что у тебя ничего ценного, кроме силодара, нет?

– Я говорил, что у меня золота нет, – уточнил Бор. – Но зато есть доллары. И немало. Целая коробка.

– Да ладно! – я так и подскочил. – А ты не врешь? Откуда они у тебя?

– А я разве не рассказывал? – удивился домовой. – Жил у меня тут в девяностые бандюга один, из рэкетиров. Здоровенный такой, как шкаф… И такой же, как шкаф, тупой. Все доллары копил, уж не знаю на что, в жестяную коробку из-под конфет складывал. И все сотенными бумажками. Тайник у него был в кладовке… Я подождал, пока коробка наполнится доверху, а потом взял и перепрятал ее. Вот смеху было! Полез он в тайник, а денежки-то – тю-тю! Он всю кладовку перерыл – нету. Тут его кондратий и хватил. Уехал в больницу – и уже не вернулся…

– А деньги так у тебя и остались? – я с трудом мог скрыть волнение. – И ты отдашь их нам?

– Ну, не вам, а Вике, – поправил Бор. – Тебе-то, рыжий, они зачем?

– Ну, не скажи… – начал было я… Но тут мы оба услышали шум открываемого дверного замка.

– Наши девчонки вернулись! – обрадовался домовой.

– Доставай скорее свои доллары, – поторопил я. – Представляешь, как хозяйка обрадуется! Входит она вся такая несчастная, из больницы – а тут куча денег.

– Ща, один момент! – Бор запрыгнул на шкаф и принялся копаться в своем барахле. – Да где ж она у меня?

– Быстрее! Быстрее! Идут! – командовал я, прислушиваясь к шуму в прихожей.

– Вот, нашел! – домовой соскочил вниз, держа в руках жестяную коробку размером с толстый словарь. Он поставил ее на стол, и крышка сама собой откинулась, открыв плотно уложенные внутри пачки перетянутых резиночками купюр.

– И… сектор при-и-из! – закричал Бор, выбегая на середину комнаты.

– Та-даааам! – поддержал я.

Дверь распахнулась… Но на пороге появились не Вика с Алиной и даже не Раиса Ивановна, а все тот же расписной тип – парень в татуировках, приходивший вчера за силодаром.

– Блииин! Опять он! – лицо Бора аж перекосило.

– И вот зачем ты достал деньги? Не мог подождать?! – тут же отчитал его я.

– Погоди, может, он их не увидел, – понадеялся Бор.

Но меткий глаз воришки тотчас же углядел жестянку.

– Твоююююю мааать… – ошалело проговорил парень, бросаясь к столу. – Тут что – игра «Кто хочет стать миллионером?», финал?! Сколько ж тут бабла-то?!

– Ну все, гоблин, в этот раз домой вообще без трусов уйдешь! – сердито пообещал ему Бор.

– Ага, – подхватил я. – И мы это на телефон снимем и в Инстаграмм выложим!

Сегодня у парня снова была с собой объемистая сумка и тележка для тяжестей с большой коробкой на ней, но он тут же их бросил и со всех ног рванул к столу с явным намерением пересчитать деньги. Но не тут-то было! Бор взмахнул рукой над полом, как уже делал при мне однажды, и паркетины и перекрытия начали сами собой подскакивать, открывая пустоту под ними. Одна из досок, отлетев, шарахнула парня по спине, и он невольно обернулся.

– Это что еще за хрень? Трубы, что ли, прорвало?

Бум! Крышка жестянки с шумом захлопнулась, а сама коробка, взлетев со стола, просвистела по воздуху мимо ошалевшего парня, упала в пролом и резко уехала вглубь, словно ее кто-то утянул за веревочку.

– Стой! Стой! – заорал парень, бросаясь к пролому. Он попытался вытащить жестянку, но только поднял облако пыли.

– Ах ты, нечисть! – заорал он, оглядываясь, точно надеялся увидеть Бора. – Значит, хочешь по-взрослому… Ну, ладно! Будет тебе Курская дуга!

– Будет-будет, – заверил Бор. – А как же иначе. Только встретишь ты ее голышом и в Чертаново!

Парень побежал к своей тележке, домовой преградил ему путь и стал крутить уже знакомую мне музыкальную шкатулку в форме груши. Но, как ни странно, в этот раз ничего не произошло, даже музыки не было слышно.

– Эй, гоблин, засыпай! Ты чего, слух потерял?! – не выдержал я.

– Совесть он потерял! – с досадой объяснил Бор. – Подготовился, сволочь! Оберег нацепил!

На шее у парня действительно болталась какая-то висюлька, хитро сплетенная из кожаных ремешков, разноцветных нитей и бусинок.

– И что? – забеспокоился я. – Это плохо? Он что, правда может этим от тебя защититься?

– Это плохо, – подтвердил домовой. – А это, боюсь, еще хуже…

Он кивнул на парня, который тем временем быстро раскрыл свою сумку, вынул оттуда кухонный контейнер, в которых обычно хранят продукты, стал доставать из него пучки трав и рассовывать по углам.

– Что еще за гербарий?! – встревожился я.

– Да, скорее всего, жабий плющ и чертополох… – пояснил Бор. – Это он так от меня избавляется.

Он пнул один из пучков, тот взлетел в воздух. Парень поймал пучок и поджег его зажигалкой.

– Ну, че-как? – ухмыльнулся он. – Нравится, когда жареным запахло? Дыши глубже, пролетаем над Сочи!

Он принялся размахивать пучком, трава тлела, испуская мерзейший запах, едкий вонючий дым расползся по комнате.

– Фу, гадость! – не выдержал я. – Бор, ну что стоишь? Потуши скорее!

Бор затоптал один из пучков и закашлялся от дыма. А парень, закончив с травой, достал из сумки колонку и подключил к ней телефон.

– Да, тут же самое главное! – радостно сообщил он, нажимая кнопки. – Тут мамуля еще и за2говор… загово2р надиктовала. Заценишь? Прошу внимания: хедлайнер сегодняшней автопати… Мама Фиииииммааа!!!

На экране телефона появилось изображение неприятной бледной тетки в черном тюрбане.

– Трава-плакун, трава-плакун, пора просыпаться от тяжких дум… наплакала ты мало… нам путь указала… тьму повязала, с дороги устала, плетьми оплетала, слезьми потопляла… – послышался из динамиков ее низкий голос.

Домового передернуло и аж подбросило.