как оказалось… стоит только один раз жёстко сказать “нет” и быстрая острая боль утихнет, рана заживёт. А он-то таких как пришедшая сегодня… как там её?.. жалел.

Найти их всех что-ли?

Да ну, бред.

Лев ещё раз заглянул в спальню, Соня тихо сопела и даже не пялилась в телефон. Спит. 

Можно подумать о лечении. 

Егор, будучи неонатологом, не особенно много понимал в лечении больных женщин, но обещал уточнить. Даже прислал СМС со скромным списком из пары БАДов и промывания для носа. Температуру до тридцати восьми советовал оставить в покое, и побольше пить воды.

Нехитрый рецепт, уже не такой пугающий, как “ромашка и малина”. 

Лев сходил до аптеки, доварил суп, так и не бросив туда задуманные ранее клёцки, попробовал и сморщился. Не хватало чего-то, но может она такое любит?.. 

Когда добрался до спальни за окном уже совсем стемнело, Соня должна была успеть выспаться, и даже если окажется жалко будить — нужно есть и лечиться. Лев остановился перед дверью и снова себя одёрнул. Лечить? Кормить? Ну совсем же перебор… одно дело свозить по магазинам, но это?.. 

Он был заботливым. В меру. Но вот заморочки — не совсем его. Лев — по апельсинчикам. Притащить кило, вежливо уточнить, как самочувствие и свинтить поскорее, чтобы больного не напрягать.

В комнате было непроглядно темно, шторы ещё закрыты, и кое-как добравшись до кровати, Лев нашарил выключатель ночника и замер. Соня скинула одеяло, видимо, стало слишком жарко. Её футболка задралась до самой груди оголив живот. Шорты наоборот сползли с талии до бёдер. Она потеряла во сне резинку и теперь волосы не просто торчали, а окружали голову пушистым облаком. Она не была обладательницей густой шикарной шевелюры, это были скорее трогательные чёрные кудряшки. Лев смотрел на это какое-то время и мысленно проклинал собственную несдержанность… ещё вчера видеть это было бы куда проще.

Почему какая-то ерунда, настолько всё портит?

— Эй, больная! Бери градусник и ешь суп!

— Всё сразу? — пробормотала Соня, не открывая глаз. 

— Да. И в другую руку морскую воду, а в зубы таблетку, — как мог сдержанно и отстраненно произнёс Лев, придавая голосу излишней весёлости.

Они соседи и друзья.

Она не обязана страдать от неизвестности и сомнений из-за его глупости.

— М-м, — провыла Соня. — Чудовище… я так спала…

Она перевернулась на бок. Талия будто стала тоньше. 

Она согнула одну ногу в колене и подтянула к себе. Вид стал ещё лучше.

Она стала шарить в поисках одеяла по простыни. Футболка натянулась.

—  Стой! — объявил Лев и Соня от испуга распахнула глаза.

Он сглотнул и отвернулся. Поставил поднос с супом и таблетками на “тумбочку”, пробормотал: “Скоро вернусь” и вышел.

Тридцать шесть и шесть

И только окончательно проснувшись я поняла, что всё случившееся на кухне было правдой, а не болезненными лихорадочными снами. Я и правда целовалась со Львом. Наяву. И в какой момент уснула  —  не понимаю. А вот то что было потом в кровати… оно было? 

Нет. Не могло.

Мне снилось, что он меня обнимает, что шепчет всякое и делает совершенно непристойные вещи. И я тоже делаю непристойные вещи. Весёлого мало. Но он пришёл полностью одетый, я одета, а на стуле у кровати суп (без клёцок) и какие-то лекарства. Кто же суп варил тогда, если тут были непотребства? Нелогично.

И Льва нет. Сбежал.

Он что, смутился моего вида? Или мне показалось?

Я посмотрела на себя, чувствуя, что уже снова начала замерзать. Закуталась покрепче в одеяло и зажмурилась. Всё это — очень плохая идея. Жить вместе, целоваться, лежать в его кровати. Всё от начала и до конца. Даже ходить в шортах мне вдруг стало как-то неловко. И пусть я совершенно равнодушна к этому человеку, всё-таки что-то важное нас и без того связывает. Так зачем… усугублять.

Но щёки пылали, улыбка прилипла к губам, а сердце странно и сладко сжималось при одной только мысли, зашедшей не на ту территорию.

Лев вернулся громко щёлкнув дверной ручкой, так что я подскочила и чуть было не опрокинула стакан воды, который сжимала в руке.

— Привет, — зачем-то сказал он. — Выспалась? 

Я кивнула.

— Хотел сказать. 

— Ага.

— Пей лекарства. 

— Ага. 

— И… потеплее укройся. 

— Ага.

— И если я тебя напугал…

— Нет, нет, — я помотала головой, слишко яростно, будто пытаясь убедить Льва в том, что всем довольна и всему рада, а потом остановилась. Ну не довольна же, мы же это уже обсудили: я и мои тараканы. 

— А, окей, — он кивнул. 

Он теряется?

Я невольно вспомнила сонного мужика из номера, в который раз. И пусть той ночью он и был, кажется, очень классным и нежным и всё такое, утро всё-таки вышло не самым радужным. 

Вспомнила же. Опять. Голова мигом начала гудеть, потому что сон, та ночь, поцелуй на кухне, приснившийся мне поцелуй в лоб накануне. Я скоро так с ума сойду.

Даже наличие Мадамы, которая рыдала бедненькая, было сейчас не минусом а плюсом. Хотелось вопить: “Моё!” и разгонять рыдающих поклонниц. 

Моё. 

— Мы же сможем… с этим справиться, — зачем-то произнёс он, пересёк комнату и сел у кровати. — Я не хотел тебя испугать. Это лишнее. Верно?

— Да, — улыбнулась ему в ответ и поняла, что всё это время на душе был камень. Он… сорвался вниз. И я глубоко задышала, так будто вынырнула на поверхность после нескольких минут под водой.

— Хорошо, — и он тоже улыбнулся.

Его улыбка показалась слишком очаровательной, будто я её раньше не видела, и всё внутри словно в мёде утопили.

Гадство какое. А без этого как-то можно было?

Или это те самые гормоны над которыми я смеялась? Нет… я же в своём уме. Я же не дурочка. Я отдаю отчёт себе и своим чувствам. 

Стало холоднее и меня пробрало ознобом.

— Замёрзла?

— Да.

— Поешь пожалуйста. Это невкусно, но завтра я закажу доставку. 

— Не вкусно? — я уставилась на суп, который не казался каким-то не таким. Попробовала. — Тут соли маловато. А так… просто жижа с куриным бульоном. Норм. Так и надо же. 

— Принесу соль.

— Выпью таблетки.

Мы почему-то сидели ещё какое-то время друг напротив друга и улыбались, это было странно и с каждой минутой словно начинало что-то значить. Я никогда не была сильна в отношениях, романтике и свиданиях, но это — не ок, это похоже на какую-то лёгкую форму зависимости и не стоит даже думать о том, чтобы дать ей развиться. 

Я просто простыла и хочу заботы.

Не более.

Лев принёс соль, я уничтожила тарелку супа, сделала всё что мне велели