Когорта несла чудовищные потери, погибали центурионы, но даже оставшиеся без командиров солдаты продолжали рваться вперед, инстинктом ветеранов понимая – еще немного, и маги не выдержат.

Шестерка волшебников пятилась недолго. Им удалось еще раз зажечь истребительное кольцо в самой гуще легионеров, удалось еще раз оживить свой пламенный щит, но и их силы иссякали тоже, справиться с напором сотен воинов они уже не могли.

Кто-то из солдат, в ослеплении боя забыв о собственной жизни, сумел вскарабкаться на крышу; обогнав отступающих магов, он метнул свой пилум прямо в спину девушке, что держала отражающий копья щит.

Острие вышло на добрых два фута у нее из груди.

Щит исчез.

Легионер тотчас свалился, получив прямо в лицо удар лоскутом зеленого пламени, но свое дело он сделал.

Кольцо магов распалось; еще несколько секунд они бежали с посеревшими от ужаса лицами в тщетной надежда спастись – но поздно. Ревущая волна легионеров накрыла их, заработали мечи.

– Сдаюсь!.. – отчаянный женский вопль, последняя попытка купить себе жизнь – солдаты не обращали на это внимания и не брали пленных.

…Они остановились, лишь когда тела волшебников обратились в размазанную по брусчатке кровавую слизь.

– Легат! Где легат? Найти командира! – орали уцелевшие центурионы.

Это первое дело после боя. Если командир убит, долг его солдат – отыскать тело.

…Аврамию повезло. Упав в числе первых, он оказался погребен под валившимися сверху телами. Пламя угасло; несмотря на ожоги, легат остался жив. Лицо его обгорело страшно, кое-где чуть ли не до кости, но глаза каким-то чудом уцелели.

– Легат... вот он, легат… Стойте, да он дышит! – услыхал Аврамий.

– Отходим, – последнее, что успел прохрипеть легат, прежде чем окончательно потерял сознание.

* * *

Сулла приводил в порядок растрепанные манипулы когорты Аврамия и своих немногих выживших арбалетчиков. Маги наступали сразу по пяти улицам, на одной отчаянная атака Аврамия смяла их и уничтожила, на другой волшебники, похоже, перемудрили с собственным заклинанием, вырвавшийся дракон спалил их самих, всех, кроме одного, который успел удрать. Легионеры наступавшей там манипулы не понесли потерь и в решающий момент ударили в спину тем магам, что обратили легионеров в бегство – еще на двух других улицах вдоль Баронской Тропы.

Почти все они погибли. От когорты Аврамия в полных восемь сотен мечей осталось чуть больше двадцати пяти десятков – две манипулы обычного состава. Баронская Тропа, другие улочки были завалены трупами убитых, которые громоздились один на другой, кое-где под ними совершенно скрывалась брусчатка.

Очень мало оказалось раненых. Оружие магов разило вернее мечей и копий.

А за спинами уцелевших легионные трубы играли сигнал отхода. Время было выиграно. Фибул вернулся с казной – но об этом ни Сулла, ни Аврамий, ни тем более их солдаты не знали. Они просто приходили в себя после безумного боя, в котором пало столько их товарищей…

Не выжил никто из первых рядов. Они собой прокладывали дорогу сквозь тенета вражьей магии, открывая путь идущим следом.

Большинство уцелевших были ветеранами, триариями, «людьми третьей шеренги», опорой войска. Как всегда, труднее всего было пережить первый бой.

– Уходим, – хрипло сказал Сулла. Оставлять непогребенными своих мертвых было не в обычае мельинских легионов, но сейчас выбирать не приходилось. Им надо скорее убраться из Мельина, потому что второй атаки магов им не выдержать. В сгоревшем городе будет не найти ни еды, ни крова – пожары мало-помалу прорывались и внутрь кольца стен вокруг Белого Города.

– Ма-арш! – хрипло скомандовал Сулла. Легионеры начали отход.

Император видел, как они возвращались. Измученные, покрытые копотью и ожогами, в почерневших от колдовского огня латах, они тем не менее держали строй.

Но как же мало их вернулось!..

Сохраняя по уставу каменное выражение на лице, Сулла остановился в положенных шести шагах от своего повелителя.

– Повиновение Империи! Приказ исполнен. Истреблено магов – сорок. Один сбежал. Когорта Аврамия – без пятисот пятидесяти мечей. Легат тяжело ранен. Я, второй легат Сулла, принял командование. В руках повелителя отныне моя судьба, – закончил он опять же уставной формулой.

– Поздравляю, первый легат, – губы Императора разомкнулись. – Ты и твои солдаты сделали нечто превосходящее человеческие силы. И, – Император возвысил голос, – все, кто пережил этот бой, повышаются в чине на один ранг! Центурионы станут третьими легатами, урядники – центурионами, простые воины – урядниками! Всем по пять золотых – немедля, сейчас!

– Ого-го-го! – восторженно взревели остатки когорты. Оказывается, повелитель умеет не только посылать на верную смерть, но и щедро награждать! Да, такому можно служить!

Вскоре кольцо мельинских стен осталось позади. У ворот Императора ждала приятная неожиданность – полный легион, Шестой легион, обычно стоявший в трех десятках миль к северо-востоку, в большом военном лагере.

– Мы получили приказ и немедля выступили. Шли всю ночь, – отрапортовал приведший солдат легат.

– Кто передал приказ? – удивился Император, тотчас же заподозрив неладное. – И где он?

– Вот, мой повелитель. – Легат почтительно протянул свернутый в трубку кожаный лист.

Все правильно. Имперская печать – василиск, его, Императора, собственноручная подпись. Да, он рассылал эти грамоты, и гонцы, конечно, могли покрыть эти тридцать миль, но чтобы эти же мили еще успел пройти пешком целый легион – в такое Император поверить не мог.

– Вот только гонец был странным, – замялся легат. – Вроде как и не человек... но нам удивляться не положено, нам положено исполнять приказы – точно и быстро, не рассуждая.

– Чем же был странен гонец? – отрывисто спросил Император.

– Он... у него... ноги козлиные были, мой повелитель, – шепотом признался легат.

Император пожал плечами. «Вот еще одна загадка. Сперва – белая перчатка, теперь – неведомо как, в один миг доставленный приказ… Кто-то очень могущественный помогает тебе, Император, помогает, сам оставаясь при этом в тени. Ну что же, вновь скажем – спасибо тебе, неведомый. Неважно, почему ты нам помогаешь, важно, что ты помогаешь».

Следом за имперскими когортами из Мельина, из Белого Города, тянулись его обитатели. Многие были вооружены.

К полудню у Императора было уже немалое войско. Не теряя даром времени, он приказал выступать. Нужен провиант, нужны воинские припасы, нужны новые когорты. Война жадна, точно дорогая куртизанка.