— Несколько человек в отгуле, — сказала ему Энди Маккрей, — но это почти все, что у нас есть. По штату нам положено пятьдесят человек, но у нас в два раза меньше. Когда-то по кражам автомобилей работали десять человек, теперь — двое.

— Везде так, — сказал Брент. — Сегодня никто не хочет быть копом.

— Особенно в Управлении полиции Лос-Анджелеса, — согласилась Энди. — Вы должны знать причины. Вы только что пришли из отдела внутренней безопасности.

— Не так громко, — сказал он, прижав палец к губам. — Мне бы не хотелось, чтобы в участке знали, что я два года провел в «крысиной команде».

— Это останется секретом, — сказала Энди, отметив его приятную улыбку и очень красивые зеленые глаза.

— Где же моя команда? — спросил он Энди, пытаясь угадать ее возраст и заметив, что она не носит обручального кольца.

— Прямо за вашей спиной, — ответила она.

Он обернулся и тут же почувствовал энергичное украинское рукопожатие Виктора Черненко.

— Обычно я не вхожу в команду детективов по ограблениям, — сказал Виктор, — но я украинец, поэтому сейчас работаю в этом отделе по «грабежу с гранатой». Садитесь, и мы поговорим о русских грабителях.

— Вам понравится это дело, — сказала Энди, покоренная улыбкой Брента. — Виктор очень тщательно проводит расследование.

— Спасибо, Андреа, — застенчиво поблагодарил Виктор. — Я изо всех сил старался не оставить ни одного камня неперевернутым.

Пророк решил, что, возможно, он сам должен получить Премию тихого помешательства в эту ночь полнолуния. Он только что вернулся с перерыва и ощущал сильнейшую изжогу после двух жирных гамбургеров с жареной картошкой, когда вошедший дежурный сказал:

— Сержант, по-моему, вы сами должны поговорить с этим парнем. Он ждет на телефоне, просит сержанта.

— Ты можешь выяснить, что ему нужно? — спросил Пророк, ища в ящике письменного стола таблетки антацида.

— Он мне не говорит. Утверждает, что он священник.

— О, черт! — воскликнул Пророк. — Его зовут не отец Уильям?

— Откуда вы знаете?

— Это все голливудская луна. Он продержит меня на телефоне не меньше часа. Ладно, я с ним поговорю. — Пророк взял трубку и спросил: — Что тревожит вас на этот раз, отец Уильям?

Звонивший ответил:

— Сержант, пожалуйста, немедленно пришлите двух сильных молодых офицеров! Меня нужно арестовать, заковать в наручники и унизить! Это срочно!

В субботу 3 июня офицера Кристину Рипатти из Юго-Западного участка ранил бывший заключенный, только что ограбивший автозаправочную станцию. Ее напарник убил грабителя, но в тот момент, когда он оказывал помощь раненой полицейской, на него напали местные бандиты. Пуля попала Рипатти в позвоночник, и у нее отнялись ноги. Фаусто, узнав, что у тридцатитрехлетней полицейской тоже была маленькая дочь, начал страдать по поводу предстоящей миссии своей напарницы.

Когда подошел субботний вечер, Баджи и Мэг приветствовали свистом во всех концах участка. Баджи усмехалась, показывала средний палец и пыталась выглядеть уверенно. Она надела открытый бюстгальтер (что было не совсем удобно, учитывая ее состояние), светло-зеленую кофточку с глубоким вырезом, короткий жилет, чтобы скрыть микрофон и провода, и обтягивающую юбку, которую она одолжила у молодой соседки.

Соседку увлекла идея маскарада, и она настояла, чтобы Баджи надела туфли на семисантиметровых тонких каблуках, принадлежавшие ее матери. Туфли подошли, потому что, несмотря на свой рост, Баджи носила маленький размер обуви. Ансамбль дополняла зеленая сумочка через плечо. Баджи нанесла толстый слой косметики, накрасила губы самой яркой помадой и не пожалела подводки для глаз. Короткая светлая косичка была расчесана и обрызгана блестками.

Капитан Смоллет осмотрел ее с ног до головы и сказал Капитану Сильверу:

— Да, старик, вот это класс!

Фаусто неодобрительно посмотрел на нее, вынул из кармана короткий пятизарядный револьвер и велел:

— Положи его в сумочку.

— Мне он не нужен, Фаусто, — сказала Баджи. — За мной будет наблюдать команда прикрытия.

— Сделай, как я прошу. Пожалуйста.

Поскольку Фаусто впервые попросил ее о чем-то, Баджи взяла револьвер и заметила, что он смотрит на ее горло и грудь. Расстегнув изящную золотую цепочку с образком, она отдала их ему со словами:

— Какая шлюха носит такие вещи? Пусть они побудут у тебя.

Фаусто посмотрел на образок.

— Кто это?

— Святой Михаил, покровитель полицейских.

Он протянул образок ей и посоветовал:

— Держи его в сумочке рядом с оружием.

Мэг, не такая худая, как Баджи, и почти на голову ниже, обладала всеми прелестями женского тела. Для себя она выбрала образ «госпожи» с хлыстом: на ней были черная водолазка, черные шорты, высокие пластиковые сапоги, купленные специально для этого случая, и висячие пластиковые серьги. Блестящие черные волосы она собрала в тугой узел. Весь ее вид говорил: «Я сделаю тебе больно, но не слишком». Когда остальные копы из смены свистели вслед Мэг, она принимала эффектную позу и посылала им взгляды, говорящие: «Как тебе понравится, если я тебя исхлестаю?»

Копы из полиции нравов увели позаимствованных агентов под прикрытием к себе в отдел, чтобы прикрепить на их одежду микрофоны и рассказать о тонкостях статьи 647b уголовного кодекса, предусматривающей наказание за предложение секса за деньги. Приманка должна была оставаться пассивной, не провоцируя клиентов на уголовно наказуемое деяние. В то же время было известно, что самые хитрые постараются сделать так, чтобы предложение исходило от девушки, поскольку провокация сделает арест недействительным, когда окажется, что под проститутку маскировалась женщина-коп.

После инструктажа Пророк отвел Фаусто Гамбоа в сторону и тихо сказал:

— Фаусто, сегодня держись подальше от Баджи. Серьезно. Начнешь ездить по бульвару на патрульной машине, провалишь операцию.

— Все, что я могу сказать, — это нельзя поручать такую работу молодой матери, — проворчал Фаусто, потом повернулся и зашагал к напарнику — Бенни Брюстеру, с которым должен был работать этой ночью.

Баджи с Мэг уселись на заднее сиденье машины полиции нравов, и та направилась в восточную часть Сансет-бульвара. Мэг, которая уже участвовала в такой операции, и Баджи, никогда не работавшая под прикрытием, старались отвлечься болтовней. Им предстояло выйти на сцену, найти клиентов и ждать команды режиссера из полиции нравов, помня, что их роль несет в себе элемент опасности, которой не приходится подвергать себя высокооплачиваемым голливудским исполнителям. Обе женщины жаждали сыграть свою роль как можно лучше. Они были умными, честолюбивыми молодыми копами.