– Что бы ты ни собрался делать, кореш, делай скорее. Я не уверен, что смогу долго выносить эти помои.

– Что можно ожидать от помоев, кроме помойного разговора?

Не забывая предостережений Маджа, Джон-Том пытался решить, что следует предпринять. Все это время Брулюмпус продолжал свои причитания.

Они понравились ему, потому что являлись разнообразием в монотонном его окружении, потому что они были новыми. Но так не могло продолжаться бесконечно. Когда-нибудь все приедается. Однако если принять во внимание его умственный уровень, этот день может наступить не скоро. Когда? Кто знает! Брулюмпус может любить и баловать их лет двадцать, а то и больше. Если Брулюмпус и в самом деле часть Рунипай, то он вечен. Следовательно, им придется жить здесь, пока они не превратятся в пару высохших трупов, которые затем поглотит болото.

Что же в них такого особенного, такого интригующего? Во всяком случае, они ничем не отличались от прочих людей и выдр. Возможно, только умом. Точно, в этом все дело! Болото хотело разнообразия в компании. Ему хотелось новых бесед, хотелось того, чего не могли дать деревья, скалы, рыбы.

Тогда должен быть выход, который позволил бы удрать, не потревожив наглого захватчика.

– Хочешь послушать кое-что интересное?

Гора грязи наклонилась, заливая края плота пеной и мутной водой.

Джон-Том и Мадж поспешно отпрянули назад.

– Не надо слишком близко. Я повторю, если ты меня не расслышишь.

Близость бездонной разинутой пасти смущала, несмотря на добрые намерения Брулюмпуса. Может, однажды от скуки, вместо того чтобы обнимать, он решит съесть их?

– Ну, начинай, – заявило болото. – Скажи что-нибудь интересное.

Скажи что-нибудь новенькое.

– Сказать по правде, мы вовсе не такие уж интересные. – Джон-Том попытался изобразить утомленность. – На самом деле мы обычные, даже скучные.

– Нет. – Брулюмпус был не так прост. – Вы очень интересные. Все, что вы говорите и делаете, очень интересно и ново.

– Конечно, но существуют вещи гораздо интереснее, чем мы. Такие, что всегда новы, и интересны, и различны.

Брулюмпус отодвинулся. Вода плескалась о его бока, пока он обмусоливал это простое заявление.

– Что-то интереснее вас? И даже более привлекательное?

Это не совсем то, что хотел сказать Джон-Том, но раздумывать было уже поздно.

– Конечно, более привлекательное, более интересное, более разнообразное. Более какое угодно. Оно не будет с тобой спорить, или смущать тебя, или заставлять тебя думать. Оно просто будет здесь, с тобой – интересное, привлекательное и меняющееся.

– Где оно?

– Я дам его тебе, но, в свою очередь, ты должен пообещать отпустить нас.

Брулюмпус обдумал это предложение.

– Ладно, но если ты обманываешь меня, – сказал он мрачно, – если оно окажется не таким разнообразным, вы останетесь со мной навсегда, чтобы я мог обнимать вас, и баловать вас, и…

– Знаю, знаю, – бросил Джон-Том, доставая из-за спины дуару. Он взял несколько аккордов. Эти песни обеспечат успех его заклинаниям. Он не только хорошо помнил их, как и вообще всякие песни, но знал, что даже в его собственном мире они производили сильное впечатление.

– Какого черта, дружище? Как ты собираешься выполнять прихоти этого тупицы?

– Не приставай, Мадж, я работаю.

Выдр откинулся назад, глядя на задумчиво выжидающего Брулюмпуса.

– Порядок, шеф, но лучше бы ты ублажил эту вонючую груду отбросов поживей, а то, похоже, с каждой минутой она любит нас все сильнее.

Хотя, конечно, стоит тебе запеть, и она мигом изменит свое отношение.

Запевая, Джон-Том пропустил колкость мимо ушей. Несмотря на встречу с Брулюмпусом, он был в этот день в хорошей форме. Даже Маджу пришлось признать, что кое-что в его песнях на этот раз отдаленно напоминает гармонию.

Первым в луче мягкого света на боку Брулюмпуса появился игрушечный гироскоп. Он привлек его внимание всего на несколько минут. Следующими Джон-Том наколдовал старинные напольные часы. Это заинтересовало их тюремщика чуть больше, но он тут же заметил, что Джон-Том может издавать такие же мелодичные звуки, но только лучше.

Джон-Том попытался заинтересовать его игрой в «монополию», но Брулюмпусу была неинтересна торговля недвижимостью, поскольку он сам был своего рода недвижимостью. Под скептическим взглядом юноша поспешно и суетливо произвел кухонный комбайн, дерево фуджи-белл и блошиный цирк. Но ничто не привлекло внимания Брулюмпуса. Маджу, однако, пришлось немедленно познакомиться с цирковыми артистами, а затем броситься в воду, яростно почесываясь.

– Ты утопил артистов! – свесившись с плота, крикнул ему Джон-Том.

– Сейчас я утоплю не только артистов! – Брулюмпус уже поднял выдра на плот, и Мадж сердито уставился на певца. – Давай воздержимся от паразитов, ладно?

Джон-Том вздохнул.

– Во всяком случае, это его не заинтересовало. Не волнуйся, я просто разогреваюсь.

– Ну-ну.

Мадж сел и принялся выжимать шляпу.

Блошиный цирк подал Джон-Тому идею создать что-нибудь, способное заразить Брулюмпуса, но все, что он мог придумать, скорее могло причинить вред ему или Маджу, чем этой куче прогнившей тины.

Поэтому молодой человек сосредоточился и исполнил роль рога изобилия.

Он создал модель корабля с дистанционным управлением, световое оформление концерта Скрябина, стопку журналов «Плейбой», совок для угля, лошадь-качалку. Ничто не задержало внимания Брулюмпуса дольше чем на минуту, а пространство вокруг плота стало напоминать склад Армии спасения. Уверенность Джон-Тома пошатнулась.

– Существует ли нечто такое, что я могу создать и заинтересовать тебя? – спросил он жалобно.

– Конечно, нет, – проурчал Брулюмпус. – Как это случится, если я могу иметь все, что ты создаешь, и тебя самого в придачу?

Джон-Том был поражен. Об этом он не подумал. Возможно, Брулюмпус был туповат, но инстинктивно он улавливал очевидное.

– Ой, вот об этом-то мы не подумали, не так ли, чаропевец? – усмехнулся Мадж. – Мы ведь хитрее всех, не правда ли? Мы должны были сразу это учесть, да? Что до меня, я нахожу тебя скучнее дохлой крысы, но этой куче грязи ты сгодишься в компаньоны. Так что, мы влипли, а?

– Есть у меня в запасе одна штука. Я подумал о ней в первую очередь. Но, как я уже говорил, это разминка. Однако, – добавил он, – мне не приходил в голову последний аргумент, и я не уверен теперь, что моя задумка сработает. То, что я хочу сделать, годится только для полного тупицы, но Брулюмпус, кажется, еще хуже. Слишком сложное не произведет на него впечатления, но и слишком простое не заинтересует его так, как мы.